TRP (СИ) - Андреев Олег Андреевич (читать книги без сокращений .TXT) 📗
— Хэнк, а это за нами, — сказал Дэйл, смотря на то, как на поле боя садится космический корабль среднего размера. Он хотел бежать туда, но Хэнк его остановил и сказал:
— Подожди, мы ещё не знаем кто это.
— И похоже, что наша славная кавалерия сейчас их зарубит…
Вышедшие из корабля не успели не только залезть обратно, но они даже не достали оружие, когда их схватили и начали вязать. По приказу короля на следующее утро всех варили в общем котле. Корабль же забросали ветками и обнесли забором.
В одно хорошее утро Хэнк с Дэйлом пробрались в него и отправились на Землю, а куда конкретно — они сами ещё не знали.
Глава 6
В пять часов было всё ещё темно. Небо по-прежнему оставалось наглухо затянуто тучами, и ни намёка на утро. Они вечером так и не нашли лучшего места для сна и завалились посреди степи в небольшой яме, защищавшей только от ветра.
— Пора идти, через три часа начало, — начал будить всех Рэндэл.
— Ну и погодка, — проснулась Линцей. — Я думала за ночь хоть дождь прекратится.
Они скоро встали, собрались и пошли дальше, вперёд по пустому полю коричневой травы, которому не было конца. Начало светлеть и небо становилось серо-синим, появлялись очертания тяжелых туч.
В семь утра откуда-то с линии горизонта начали долетать слабые отголоски очень громкой музыки, ещё через двадцать минут, когда компания перевалила холм, они увидели в нескольких километрах от себя временный город и сотни тысяч протов, толпившихся в нём и около него. Дорожки для бега были размечены.
Проты вообще любят спорт и два раза в год проводят «Большой Кубок» — самые престижные соревнования по бегу, стрельбе и футболу. Это может быть в любой части государства, и на Колыме, и в африканской пустыне, даже на глухом острове в тёплом океане. Практически каждый прот хоть раз в жизни приходил смотреть «Большой Кубок», а некоторые посещают его каждый год, и он часто набирает больше миллиона зрителей.
— Видишь это поле? — спросил Чип свою подругу, прыгая на мокрой гнилой траве. Они стояли в толпе посреди города. — Ещё десять дней назад тут ничего не было, ни этих временных домиков, даже ни одной живой души, а теперь кругом магазины, бары, клубы, тиры… на улице продают что хочешь.
— А вечером мы пойдём на концерт!
— Какой именно?
— Я ещё не решила.
— Конечно пойдём, мне как участнику билет бесплатно, то есть тебе билет бесплатно.
— А тут как вообще на участие регистрируются? — спросил Дэвид.
— Ты что, побегать хочешь? — с насмешкой спросил Рэндэл. Дэвид отрицательно покачал головой. — Чип давно записался, тут ведь кого попало не берут, здесь сотня лучших во всех видах бега и стрельбы, а в футболе шестнадцать лучших команд. Я пару лет назад на двадцати километрах восемнадцатым был.
— Результат также зависит от породы участников и места проведения, — дополнила Линцей.
— Понятное дело. Лесные, например, никогда не будут хорошо бегать в пустыне, и наоборот. А проты из саванны вообще ленивые, они больше километра никогда в жизни не бегали. Сидят, играют на компе, потом пошли, рванули пятьсот метров, завалили газель Томпсона и опять несколько дней без дела.
Чип бежал в первой десятке. Дорожка была специально расположена под холмом, чтобы на него могло забраться как можно больше народу и наблюдать сверху. Но места всё равно не хватало — тут было не меньше пятидесяти тысяч. На старте спокойно разминались проты, причём только степные, и из саванны. Все остальные виды такую короткую дистанцию как 500 метров бегают намного медленней. Чип стоял на девятой дорожке и смотрел вперёд.
— Это его родная степь, лучше он нигде не пробежит, — сказал Рэндэл, начиная немного нервничать, будто ему самому надо было бежать.
— Значит это, получается, самые быстрые проты в мире?
— Да, могут даже поставить рекорд, правда это скорее будет в финале. Выходят по трое из каждого десятка — обычно те, кто пробежит быстрее двадцати пяти секунд. Потом бежит три оставшихся десятка, из них всех уже выходит только семеро, каждый из них получит медаль, кроме первого — ему достаётся кубок.
— На старт… — судья поднял пистолет. Дэвид думал, что он выстрелит, но судья начал считать. — Три, два, один…
— Ведь побегут же! — вырвалось у кого-то из толпы.
— Марш! — и он выстрелил.
Все сорвались с места и понеслись набирать скорость. У Чипа ускорение не было сильным местом, хотя в этом степные — абсолютные лидеры. Все тропические проты сначала сильно отстали, метров на двадцать. Чип бежал пятым, и после седьмой секунды стал обходить остальных, разогнавшихся до предела, степных протов.
— Однако они здоровенные, — Дэвид показал на саванных, которые, наверное, были крупнее даже лесных.
— Они сейчас мёрзнут, поэтому ускоряются медленно. Летом или у себя на родине для них это было бы другое дело, но сейчас будет хорошо, если хоть один из них попадёт в семёрку.
— А Чип неплохо идёт!
— Да, есть! Второй! Время — 24.87. Максимальная скорость — 78.5 км/ч на отрезке 250–300 метрах, средняя скорость — 72.3 км/ч. Хорошо. Для степных очень хороший максимум.
— А для тех?
— Не буду гнать, но абсолютный мировой рекорд скорости для протов — 85.09 км/ч установил сто сорок лет назад Инвер Тер-Хаар.
— Не слабо.
— Да, — ответил Рэндэл, — это притом, что обычный лесной протосс, как я, например, бежит максимум 55–60 км/ч, а то и меньше. А Чип… он догоняет средний электромобиль.
Через четыре дня они были в аэропорту, показывали свои поддельные визы и паспорта. Чип одел свою малую золотую медаль за пятое место, и с гордостью прохаживался по мраморному полу. Ноги были обуты в дорогие кроссовки, поверх шерсти он даже надел короткие носки — условие полёта к людям. Но с шортами Чип всё-таки не расстался, хотя футболку и кожаную куртку долго подбирал под свой размер. Рэндэл выглядел попроще, Дэвид тоже, но они были в штанах. Через сорок минут все вместе вылетели прямым рейсом в Чикаго.
Рэндэл с Дэвидом в самолёте начали разговор об агрессии некоторых культур. Они сначала спорили, но скоро пришли к тому, что в основном их взгляды совпадают и начали пояснять друг другу правильность своей идеи.
— Это точно ты подметил, Дэйв. Европейцы ещё чёрт знает когда установили свои законы, свои нормы демократии и строили все остальные страны по своему образцу. Неправильную страну бомбили, давили экономическими санкциями и прочей фигнёй, это был век террора. Тогда считали, что террор идёт из стран третьего мира, теперь же в каждом учебнике написано, что он исходил от обеих сторон.
— А если бы случайно пришла другая культура, не европейская, всё было бы по-другому.
— Только не случайно! — запротестовал Рэндэл. — История не поворачиваются случайно, и просто так глобальные события не происходят. Никогда один человек, какими бы гениальными он ни был, не сможет по своему желанию переделать мир. Тот же Наполеон, Ленин или Гитлер пришли к власти не случайно, а просто в виде лидеров больших народных движений. Они гениальные люди, но если бы они родились на сто лет раньше, вряд ли бы сейчас о них кто-то вспомнил.
— Фашизм и коммунизм не прижились.
— Потому что и не могли прижиться. Тут дело в другом… Нельзя одним махом сломать сложившиеся столетиями традиции и нравственность народа — они уходят очень тяжело. Это внутри нас, оно цепляется за гены и перестраивается долго, поколениями.
— Но постепенно можно изменить всё.
— Не всё, ты рассматриваешь проблему только со стороны психологии, а есть ещё и элементарная биология. Есть свойства всего живого, которые общие и у человека, и у собаки, даже у растений. Их искоренить нельзя. Они появились вместе с жизнью.
— А ты прав! Человека по-разному можно воспитать, но главное останется, биология перемешивается с психологией и всем прочим… Ну и бред выходит!
— Точно, но то, что ты говорил мне о теперешних законах людей, мне очень не нравится. Я не хочу, чтобы меня на каждом углу пасла скрытая камера, хочу орать во весь голос, где захочу, выходить за город и стрелять из автомата.
