Дружинник (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
Вскоре, вечером, после тренировки, Борис Вениаминович вызвал меня к себе в кабинет и огорошил новостью, что завтра меня примут в дружину, а послезавтра состоится судебный поединок.
Всю ночь провёл в храме на бдении, что являлось частью ритуала принятия в боярскую дружину. К религии я относился равнодушно, но такова традиция, ничего не поделать. Вместе со мной бдели ещё трое отроков — они тоже завтра должны были стать дружинниками.
А утром нас отвели на площадь перед длинным домом, в котором находился пиршественный зал. Собралось много народу. Отдельно стояла младшая дружина, отдельно — члены старшей, отроки тоже присутствовали. Тут я увидел и Бориса Вениаминовича, и того «гусара» с закрученными вверх усами (как я узнал, это был воевода Дмитрий — один из братьев Арсентия Филипповича), и артефакторов, и много кого ещё.
Глава рода вышел вперёд и подозвал меня. Подойдя, я преклонил колено. Арсентий Филиппович треснул мне по затылку ладонью, а потом надел мне на руки два браслета-артефакта — те, что позволяли призывать доспехи и бердыш. Прежде артефакты мне выдавали только на время тренировки, а потом Борис Вениаминович их забирал. Став членом дружины, я получал в постоянное пользование броню и оружие и обязывался хранить их до конца дней своих или до тех пор, пока не выдадут новые.
— Михаил Петров, отныне ты являешься приближённым рода Птахиных, членом младшей дружины, — торжественно произнёс Арсентий Филиппович. — Прими же частицу силы рода в знак величайшего доверия, оказанного тебе. Служи верой и правдой, и да ляжет вечное проклятье на тебя и на твоих потомков в день, когда ты нарушишь данные тобой обеты.
Остальные двое отроков прошли ту же процедуру.
Затем все разошлись по своим делам, и я отправился на тренировку, а вечером меня позвали раньше обычного. Оказалось, в честь новобранцев устраивался пир — он тоже был частью древней традиции.
Прежде мне не доводилось бывать в пиршественном зале. Это было большое помещение выполненное в древнерусском стиле. Столы располагались буквой П: два длинных тянулись через весь зал, а один стоял поперёк на небольшой возвышенности. На стенах висели чучела голов животных, щиты, мечи и другое средневековое оружие.
Собрались члены рода, младшая дружина и отроки. Столы ломились от яств, нам наливали пиво, мёд и ещё какую-то брагу; выступали гусляры и скоморохи — одним словом, царила атмосфера древнерусского празднества. А потом устроили состязания по борьбе и стрельбе.
Мы, четверо новоиспечённых дружинников, как виновники торжества, сидели среди старших недалеко от главы рода и его братьев, которые расположились за столом на возвышенности. Остальные члены младшей дружины занимали срединные места, а в самом конце зала находились отроки. Уж не знаю, все ли обитатели крепости явились на пир, но народу собралось более сотни человек.
Закончилось мероприятие лишь к ночи. С тех пор, как я сюда попал, даже капли спиртного во рту не было, а тут наклюкался так, что еле стоял на ногах. Впрочем, остальные воины тоже знатно надрались. В обычное время в крепости не очень приветствовалось питие, но на праздниках народ отрывался вовсю.
Когда мы начали расходиться по домам, ко мне подошли десятник Гаврила, Андрей, Катрин и ещё несколько парней из дружины, которых я знал и с которыми тренировался. Все они были изрядно подвыпившие.
— Что ж, теперь ты — один из нас, — усмехнулся пьяной усмешкой Гаврила. — Принимай поздравления, парень, — он пожал мне руку своей мощной лапой и хлопнул по плечу. — Хоть ты и ублюдок Барятинских, раз уж глава тебе такое доверие оказал, буду рад тебя видеть в наших рядах. Служи достойно и не подведи. Смотри у меня!
Затем ко мне подошла Катрин.
— Поздравляю, — сказала она, обняла меня и чмокнула в щёку. Остальные рассмеялись.
— Что, Андрюха, — ухмыльнулся десятник, — Увёл у тебя Мишка подругу?
— Вот не надо тут. Я теперь женатый человек, между прочим, — промямлил Андрей заплетающимся языком, подошёл и тоже пожал мне руку. — Достойно служи! Тебе дана сила, и ты её должен применить, куда следует, — он меня ткнул пальцем в грудь. — Всё, давай.
Не успел я принять поздравления от своих новых коллег, как подошёл Борис Вениаминович. Он хоть и пил наравне со всеми, но выглядел трезвее всех.
— Так, Михаил, — сказал он. — Поздравления поздравлениями, а тебе завтра предстоит важный день. Выспись, а завтра в десять жду у себя.
На следующее утро я проснулся с ужасной головной болью. На столе в моей коморке уже стоял завтрак — слуга принёс, даже не разбудив меня. Испугавшись, что опоздал на встречу с Борисом Вениаминовичем, я схватил карманные часы: нет, всё в порядке — ещё только девять. Умывшись, одевшись и закинув в себя завтрак, я пошёл к дому старшего наставника. Тот меня принял в своём кабинете.
— Тебе предстоит суд поединком, — сказал Борис Вениаминович. — Раз уж ты настоял, то и получишь, что хотел. Шансы у тебя есть, но небольшие. Десятник Семён, против которого ты выйдешь, имеет за спиной многолетний опыт. У тебя преимущество в том, что доспех твой — пятой ступени, и рукопашная техника неплохая. Но вот в остальном ты слабее. Чары использовать запрещено. Нарушишь запрет — потерпишь поражение и дурную славу обретёшь в самом начале жизненного пути. Так что не вздумай! Но скажу вот что: победишь или проиграешь — сейчас это не имеет значения. Проиграешь — извинишься и выплатишь штраф. Всё. Главное для тебя — это грядущая битва. Рассматривай поединок, как ещё одну тренировку. Правила обычные: бой идёт до тех пор, пока один из противников не лишится брони.
— Я сделаю всё, чтоб виновник ответил по заслугам, — сказал я.
— Опять за своё, — устало покачал головой Борис Вениаминович. — Раздул проблему на ровном месте. Сам глава рода кумекал, что с вами всеми делать. Твою девку, медсестру, в отроки взяли, ты сам дружинником стал. Понимаешь, как всё запутанно? Когда потерпевший простолюдин — это одно, когда отрок — другое. Совсем по-разному вопросы урегулируются. Вот ты нам задал задачу. В архивы пришлось лезть искать прецеденты.
Борис Вениаминович говорил мягче, чем прежде. Складывалось ощущение, что став дружинником, я тут же заслужил к себе более лояльное отношение со стороны старших.
— В общем, Михаил, поступай, как знаешь. Если победишь — молодец. Иди к себе и готовься. Через два часа чтоб был на площадке у восточной стены.
Мне предстояло драться со здоровым усатым мужиком, который занимал должность десятника и являлся отцом Фомы. Было Семёну уже за сорок, и я не сомневался, что он мастерски владел оружием. У меня же имелись лишь те навыки, которым обучили Михаила в юные годы, хорошая реакция и, конечно же, броня, способная выдержать больше ударов, чем доспех противника.
Не густо, но легко отдавать победу я не собирался. Как сказал Борис Вениаминович: если проиграю бой, должен буду заплатить пострадавшей стороне некоторую сумму и принести извинения. А вот если выиграю, тогда виновников побью розгами, а их поступление в дружину отсрочат. Я всем своим естеством желал, чтобы эти пятеро понесли наказание. На моей стороне была правда, и за эту правду я зубами собирался рвать.
Вокруг площадки собрались многие воины из старшей и младшей дружин. Пятеро несостоявшихся насильников стояли в стороне, ожидая исхода поединка. Судя по их насмешливым взглядам, парни не сильно переживали за свою участь. Сотник, который сейчас выполнял обязанности судьи, объявил условия.
Десятник Семён вышел против меня, облачённый в кристаллический чёрный доспех, в руках он держал алебарду с пикой на конце и короткой рукоятью. Оружие было довольно массивным, но десятник легко вращал его в руке, демонстрируя свою ловкость. Я тоже облачился в доспех.
Некоторое время мы кружили, выжидая момент для нападения. Выпад. Я парировал. Ещё один — я ушёл с линии атаки, рубанул с разворота, но напоролся на блок, мой бердыш звякнул об алебарду Семёна, а тот, воспользовавшись случаем, снова сделал два выпада, от которых я едва успел уклониться, и в прыжке нанёс рубящий удар. Я увернулся, и алебарда вонзилась в грунт.
