Дружинник (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗

Amazerak

Дружинник

Глава 1

Пятеро дружинников в доспехах из чёрного магического кристалла, окружили меня. Моё тело наполняла энергия, и я был готов дать отпор. Задача не из простых. Эти латы сложно сломать. Даже мне. Они выдерживали, как стихийные техники, так и мою силу. Но всё же разрушить их можно. Да, не с первого удара, да, для этого требовалось попотеть, но шансы имелись. Вопрос лишь в том, сколько я продержусь…

На меня смотрели глухие чёрные маски с прорезями для глаз. Я не видел лиц, прячущихся за ними, но знал: противники настроены серьёзно. Жалеть не станут — это уж точно.

Первым ринулся в атаку здоровый десятник Гаврила. Его латы выглядели массивнее и тяжелее, чем у остальных, но двигался он не менее резво. Магический доспех не отягощал его владельца и почти не сковывал движения.

Я увернулся от устремлённого мне в голову кулака, поставил блок, потом ещё один. Блокировал удар ноги и, нырнув от очередного хука, сам провёл ему удар ногой в корпус. Десятник отлетел на несколько шагов, покатился кубарем по траве. Однако доспех его не пострадал.

Едва десятник упал, остальные четверо набросились на меня. Прямым с ноги я отшвырнул одного, потом с разворота — другого. Оставшиеся же принялись меня немилосердно колотить. Я уворачивался и отбивал удары, но несколько всё же пропустил. Почти не почувствовал их, однако энергия была на исходе, и я всеми силами пытался продлить действие силы, концентрируясь на ней.

Улучив момент, когда один из противников открылся, я снёс апперкотом, но тут на меня ураганом налетел десятник, что уже оклемался от падения. Уклонившись от его удара, я двинул ему коленом в грудь. Кираса разлетелась на чёрные блестящие осколки, и десятник опять оказался на земле в нескольких метрах от меня, но теперь с повреждённой бронёй, которая вмиг исчезла.

Силы покинули меня. Конец сражению. Чувствовал, что сейчас рухну в беспамятстве.

Я поднял руку:

— Стоп! Всё. Больше не могу.

Дружинники замерли. Броня их исчезла, и теперь передо мной стояли четверо молодых парней, одетых в облегающие серые кители, служившие формой для боевых тренировок. На мне был такой же. Десятник поднялся с земли. Он держался за рёбра. Похоже, мой удар всё же оказал некое заброневое воздействие, но очень слабое. На левой руке десятника, как и у остальных, поблёскивал браслет, но теперь он был бесполезен: доспех разрушен, и браслет требовалось отправить на перезарядку нашему артефактору.

Гаврила до сих пор с трудом мирился, что отрок, коим я теперь являлся, может отправить его, да и многих других тренированных дружинников в нокдаун без особых усилий. У нас с самого начала отношения не заладились, с тех пор, как он вместе с Андреем и Катрин приехали в Арзамас, чтобы доставить меня на аудиенцию к Птахиным. Даже не смотря на то, что я убил витязя четвёртой ступени, в его глазах я были всего лишь сопляком, изгнанным из рода за свою никчёмность, на которого ни с того, ни с сего свалилась великая сила. Его самолюбие успокаивало только то, что теперь я был обязан обращаться к нему «господин десятник» и подчиняться приказам, как и остальные отроки.

Впрочем, не смотря на свою внутреннюю силу, которую я активно тренировал последние полторы недели, на подобных тренировках, я сам частенько получал по самое не балуйся. Дружинники хорошо дрались: они были обучены не только боксу, но и каким-то восточным боевым искусствам, включающим удары ногами, захваты и броски. Так что даже с одним дружинником справиться без использования энергии оказывалось порой очень непросто, а против пятерых даже мои уникальные способности не помогали.

Я поймал на себе суровый серый взгляд нашего наставника — Бориса Вениаминовича. Он стоял в стороне, наблюдая за схваткой с недовольным выражением на своём морщинистом бородатом лице. Это был пожилой воин, витязь седьмой ступени — один из немногих в роду Птахиных, достигший таких вершин во владении чарами. Поговаривали, что в одном из сражений он потерял ногу, которую теперь заменял механический протез. Но даже если это правда, железная конечность ничем не выдавала себя. Сейчас же он служил старшим наставником и тренером для боярской дружины. Правда, мало кому выпадала честь обучаться лично у Бориса Вениаминовича. Он тренировал только воинов рода, достигших четвёртой ступени. И меня. Я не знал, чем заслужил такое счастье: мне, разумеется, никто ничего не объяснял. Но так распорядился Арсентий Филиппович.

— Плохо, Михаил, — сердито произнёс Борис Вениаминович. — Результат хуже, чем в последние два дня. Ты расслабился. Ты плохо концентрируешься. Продолжаем. Концентрируй энергию. Сосредоточься, не думай ни о чём другом.

— Надо отдохнуть, — возразил я, пытаясь справиться с безжалостной слабостью, срубавшей с ног. — Ещё немного, и меня отсюда уносить придётся.

— Опять пререкаться?! — повысил голос наставник, и я понял, что ляпнул лишнего. Разговоры и особенно возражения старшим здесь не приветствовались. Это стало мне ясно с первых же дней. Иерархия тут была жесточайшая, и если ты ученик, отрок — ты червь ничтожный, тварь дрожащая и вообще пискнуть не смеешь в присутствии старших. А единственное твоё право — беспрекословно выполнять любые приказы и требования тех, кто выше тебя рангом. Казалось бы, ничего нового, проходили всё, но у меня постоянно вырывалось что-нибудь эдакое, как сейчас, и Бориса Вениаминовича от такой наглости буквально перекашивало. Играла роль и предвзятое ко мне отношение: пока что я был здесь чужаком.

— Тебя следует в услужение отправить годика на три, — сердился Борис Вениаминович. — Чтоб спесь сбить, да уму разуму научить!

— Прошу прощения, Борис Вениаминович, — произнёс я с лёгким поклоном, решив проявить уважение и не накалять обстановку. — Я буду стараться лучше.

— Болтай поменьше. Восстанавливайся и продолжай бой. Иначе отдам приказ тебя измутузить как есть. Надо тебя когда-нибудь проучить хорошенько.

На лицах окружавших меня дружинников застыло довольное выражение. Парни не проронили ни слова, и даже улыбнуться себе не позволили, но чувствовалось, что разнос, устроенный мне наставником, пришёлся им по душе.

И что мне оставалось? Срочно требовалось отойти от нахлынувшей слабости и усилием мысли заново вызвать энергию. И сделать это надо в самое кратчайшее время, что было очень и очень непросто.

Про три года в услужении Борис Вениаминович упомянул неспроста. Таков был традиционный путь отрока.

Как оказалось, отрок здесь являлся обычным слугой, но только давшим клятву роду. Он стоял на ступень выше наёмного слуги и на две — выше крепостных. Данное звание не предполагало возрастные рамки: в отроках многие ходили до старости лет.

А вот юноши и девушки, которых собирались принять в дружину, должны были два или три года отслужить в оруженосцах (точнее, в качестве личной прислуги) у члена дружины, и только после этого поступить на обучение ратному делу. Я же волей Арсентия Филипповича благополучно избежал стадии служения и сразу начал учиться военному ремеслу, да ещё и по особой программе. Не много ли чести парню со стороны? Мои наставники, в том числе Борис Вениаминович, считали, что много.

Одним словом, меня готовили к вступлению в дружину по ускоренной программе. Почему так, никто не объяснял, но не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться: Арсентий Филиппович хотел использовать мою силу в своих целях. В каких? Да понятное дело. Тут и разборки с Барятинскими, и близящийся военный конфликт со Священной Римской Империей. В общем, Птахиным нужны бойцы, а я показал, на что способен, когда прикончил своего дядю.

И теперь каждый день в изнурительных тренировках мне приходилось снова и снова подтверждать свои таланты.

Минуты две ушло на то, чтобы справиться с немощью, ещё минуту — чтобы сконцентрироваться на энергии, что сидела в моей груди тяжёлым, но уже привычным, комом.