Последний танцор - Моран Дэниел (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
— Вольно, капитан. Это все.
25
Дэвид Кастанаверас проснулся в холодном поту.
Дрожащими руками нашарил заветный контакт, приподнялся и сел в постели, недоумевая, что могло так неожиданно разбудить его. Вокруг было темно. Сжимая провод, он несколько долгих минут боролся с нестерпимым желанием подключиться к источнику наслаждения. Он знал, что не должен этого делать, что ему необходимо как следует все обдумать, но животное начало в конце концов все же возобладало над рассудком. В качестве компромисса с самим собой он установил минимальное напряжение, в то же время сознавая, что даже такая доза заметно повлияет на его способность к логическому мышлению.
Впитав первую порцию электрического экстаза, Дэвид блаженно расслабился и откинулся на подушку. Сотрясавшая руки и тело дрожь прекратилась как по мановению волшебной палочки. Он лежал с открытыми глазами, рассеянно озирая убогую обстановку своей «спальни», служившей раньше кабинетом какому-то клерку средней руки. От прежнего хозяина остались письменный стол, пара кресел и какая-то офисная техника. Да еще небольшой диван в углу, на котором молодой человек и спал последние несколько недель. Был еще системный терминал, но его унесли в первый же день — так, на всякий случай, чтобы не возникло соблазна кому-нибудь позвонить.
Дэвид не знал, как долго проторчал под кайфом, но в какой-то момент почувствовал, что голоден. Сполз с дивана, влез в шлепанцы, взъерошил волосы, чтобы прикрыть контакт, и отправился на поиски съестного. Вышел в коридор и зашаркал к лифтовой площадке по паркетному полу, сохранившемуся, как ему рассказывали, чуть ли не с прошлого века. Уолдос, приставленный к нему для охраны, выскользнул следом и пристроился сзади, бодро семеня всеми своими восемью паучьими ножками.
Кафетерий находился на третьем этаже, по соседству со штабом, разместившимся в офисе адвокатской конторы Гринберга и Басса. Дэвида поселили на девятом, этажом выше располагались апартаменты самого Ободи, а весь четвертый занимал шикарный спортзал с сауной и бассейном. Дэвид дождался лифта и спустился на третий. Не дойдя до кафетерия, заглянул в дверь штаба и задержался на несколько секунд, изучая мигающую голубыми и красными огоньками огромную, во всю стену, карту Калифорнии и Западного побережья. Голубые обозначали позиции миротворцев, красные — повстанцев. Дэвид машинально отметил, что, с тех пор как он в последний раз смотрел на карту, голубого цвета заметно прибавилось, а красный, наоборот, почти исчез.
Таймер в правом верхнем углу показывал 00.12. Начинался новый день, суббота, 18 июля 2076 года. Объявленное Генсеком Эддором перемирие вступило в силу двенадцать минут назад.
Войдя в заставленный столиками просторный зал, Дэвид сразу заметил Каллию Сьерран. В столь поздний час в кафетерии почти никого не было, да и из обслуживающего персонала остались всего две молодые девушки-официантки. За одним столиком шумно работали челюстями шестеро рядовых, видимо только что сменившихся с дежурства, а чуть поодаль завершали запоздалый ужин двое штабных офицеров. Каллия сидела одна, потягивая кофе из большой чашки и просматривая какой-то текст на мониторе ручного компьютера. Лицо ее выглядело усталым.
Слева от нее лежала на столе большая зеленая упаковка жевательной резинки «Ригли сперминт».
Каллия не проявила удивления, когда Дэвид пристроился напротив, хотя знакомство их было мимолетным и, что называется, шапочным. Она даже имени его не запомнила — знала только, что этот молодой человек работает на Ободи и «сидит на проволоке».
У Дэвида накопилось о девушке значительно больше сведений. Помимо имени и звания он знал также, что Каллия довольно близко знакома с Дэнис, хотя не в курсе, что та его родная сестра и урожденная Кастанаверас. Он и подсел к ней, чтобы расспросить о сестре, только не мог придумать, как завязать разговор. Судя по содержанию их недавней беседы, эта симпатичная террористка могла поведать ему немало интересного из прошлого Дэнис. Так ничего и не надумав, он решил для начала просто поздороваться:
— Добрый вечер, мадемуазель Сьерран. Как дела?
— Бывало и лучше, — буркнула она, не отрываясь от монитора. — Нас лупят и в хвост и в гриву! Лос-Анджелес и Фриско мы уже потеряли, и миротворцы продолжают развивать наступление на юг, продвигаясь за сутки в среднем километров на сорок. А мы ничего не предпринимаем, чтобы их остановить. Мы пока контролируем Сан-Диего и Северную Мексику, включая Мехико, но долго ли сможем их удерживать при таком раскладе? Странно, что миротворцы согласились на прекращение огня и переговоры. Я это, конечно, приветствую — люди устали и отчаянно нуждаются в передышке, — но не понимаю. Я на их месте ни за что бы так не поступила. Боюсь, они задумали какую-то подлянку.
— А я на вашем месте не волновался бы по этому поводу, — безмятежно заметил Дэвид.
Исходящий от нее импульс брезгливой жалости ничуть не обидел его, равно как и исполненная едкого сарказма реплика:
— Будете на моем месте, поступайте как знаете, а пока я на своем, как-нибудь обойдусь без подсказок.
— Зря вы так, мадемуазель Каллия, — добродушно улыбнулся Дэвид. — Ободи знает, что делает. Все будет хорошо.
— Он тоже об этом постоянно твердит, — фыркнула девушка. — А самое страшное, что люди продолжают ему верить!
— И правильно делают, — кивнул Дэвид. — Он сам показывал мне компьютерные модели. Настоящие. По самым пессимистическим прогнозам, уничтожить придется не более трех городов. В крайнем случае — четыре. Но это абсолютный максимум.
Каллия выключила монитор и ошеломленно уставилась на него. Сквозь высокое окно за ее спиной виднелось усеянное звездами ночное небо.
— Что? Как уничтожить? — прошептала она.
— Очень просто, — пожал плечами Дэвид. — Водородными бомбами. — Заметив ее недоумевающий взгляд, он снисходительно пояснил: — Японцы передали Ободи свои термоядерные боеголовки. Двадцать две штуки.
Каллия Сьерран попыталась дозвониться до Риверсайда, но механический голос оператора сообщил, что связь временно прервана.
— Кольцо? Ты? — понизила голос девушка, проверяя мелькнувшую догадку.
— Я.
— Ты теперь у нас еще и за связь отвечаешь?
— По просьбе мистера Ободи.
— Понятно.
Каллия незаметно покинула здание, реквизировала первый попавшийся джип и приказала водителю доставить ее к ближайшему Храму Эриды. Там она быстро разыскала брата, занятого вербовкой новобранцев; несмотря на поздний час — около двух ночи, — запись в ряды повстанческой армии шла полным ходом, и более сотни желающих выстроились в длинную очередь. Каждому записавшемуся выдавали нарукавную повязку в виде звездно-полосатого американского флага и лазерное ружье. Но стрелять из него можно будет только после того, как его активирует командир группы, в которую попадет новоиспеченный боец.
Как только Дан закончил оформлять очередного добровольца, Каллия отозвала брата в сторонку. Лан встал и послушно последовал за сестрой, а его место за столом заняла сама мать-настоятельница.
Они вместе прошли в молитвенный зал. Четыре ряда псевдодеревянных скамей амфитеатром спускались к центральному кругу с кафедрой посередине, с которой преподобная мать читала ежедневные проповеди. Подсвеченные прожекторами цветные мозаики в оконных переплетах струили в аудиторию все оттенки радуги.
— Давай помолимся вместе, — предложила Каллия.
Лан бросил на нее подозрительный взгляд, но все же преклонил колени напротив сестры, потупил глаза и постарался сосредоточиться.
— Я не смогла связаться ни с Домино, ни с Николь, — вполголоса сообщила Каллия, не поднимая головы.
— Странно. Что Лавли не отвечает — это понятно, а вот Домино...
— Ты не понял. Все вызовы аннулирует Кольцо по приказу Ободи.
— Зачем?
— Ободи забрал у японцев больше двух десятков водородных бомб. Он собирается шантажировать Объединение и готов на деле доказать, что не шутит, сровняв с землей три или четыре города.
