Синтраж. Том 1 (СИ) - "Гарсиа Икиру Сет" (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
На какое-то время монах погружается в себя, обдумывая услышанное и понимая, насколько анархичной является система мысли сидящего напротив человека. Был только один способ разговора на равных, и он это понимал. Змей должен был сейчас произнести свои первые слова, однако Змей не мог их произнести. Любое слово, рождённое умом, уже бесполезно, оно только станет опорой фундамента Нуллы. Логика тут не поможет, и юноша отвечает в привычной для него манере:
— Это только если мои сеансы не были очередной игрой, — Ума не может сдержать улыбку.
— Вот как? Я-то полагал, что ты позиционируешь себя как садиста, желающего убивать сильных противников. Нельзя менять свою роль так внезапно, иначе запнёшься, и тебя сбросят со сцены.
— Я никогда не стремился убивать. По крайней мере, не сразу. Ведь если я убью своего противника — я больше никогда не смогу с ним поиграть. Он ведь может стать сильнее, а убив его, я могу упустить кучу веселых моментов.
— То есть, ты убиваешь только когда это необходимо? А если твоя жертва больше не способна стать сильнее? Или ты наигрался с ней вдоволь?
— Я… — юноша запинается, — я не знаю…
— Что ж, по крайней мере, твоим последним словам я верю. Сказал бы я, если бы не знал, что ты притворяешься.
— Тем не менее, глупо утверждать, что я нахожу развлечение только в бою. Я же не попытался убить Вас, зайдя в эту комнату. Это было бы слишком банально. Вы-то должны понимать: я предпочту, чтобы финал нашего конфликта оказался куда более грандиозен.
— Допустим. Допустим, я тебе поверил. Тогда вернёмся к интересующему меня вопросу. Ты вёл с психологом свою игру, скрывался за аллюзиями и историями, чтобы, в конце концов, раскрыть почти душераздирающую историю о своём прошлом.
— Возможно…
— Только вот твою фальшь во время сеансов учуял бы даже среднестатистический профессор по метафизике. Двойное дно твоей истории. Тройное дно. Возможно, мой интерес к этому и станет ключевым фактором моего решения, касательно твоей судьбы. Мы устроим сеанс здесь и сейчас, безо лжи и утаиваний, посмотрим, чем это закончится. Пробей ещё одно фальшивое дно, Ума, сдай очередной козырь…
Взмах руки — калибровка связи заканчивается, и перед ними появляется голограмма девушки. Столь чёткое и привычное для монаха изображение… Светлая кожа, русые волосы, голубые глаз. Но главное — ощущение тепла и света, исходящее от неё даже на огромном расстоянии, на любом расстоянии.
— Теперь я понимаю, что ты в ней нашёл, и я не об умирающем гене в её родословной. — Говорит судья, и, уловив немой вопрос участника, отвечает и на него, — хочешь знать, когда я начал организовывать сеанс? Я обеспечил себя возможностью связи с твоей подругой уже очень и очень давно, тебе даже не понять, как я умудрился предвидеть эту ситуацию…
— Ума, что происходит? — слегка взволнованно спрашивает девушка. Лёгкий приятный голос должен успокоить присутствующих, однако юноша напрягается ещё сильнее.
— Я объясню, — организатор не позволяет монаху ответить. — Видите ли, участник Ума Алактум оказался в неловком положении, когда его жизнь оказалась под угрозой. Поэтому я решил устроить ему последний сеанс с личным психотерапевтом, так сказать, чтобы он упокоился, найдя свой внутренний покой.
— Ума, это не смешно, — кажется, девушка готова разозлиться.
— Молчи, — просит монах, — ничего не говори. Просто слушай, прошу, дай мне сказать и ничего не предпринимай.
— О, как это мило, — маска смеётся. — Ты снова притворяешься, или же ты притворялся всё время до этого момента? Ну же, расскажи то, чего не рассказывал, дай мне насладиться этим моментом. А чтобы у тебя был стимул, я обещаю дать тебе шанс использовать против меня твоё любимое оружие, но только после сеанса, только после представления…
Ума встаёт, смотрит в слегка неестественные глаза своего психотерапевта, и начинает свой рассказ:
— Я не лгал, когда говорил, что история о пареньке, нашедшего корабль и наставника не про меня. Эта история о моём лучшем друге… или бывшем лучшем друге, или друге детства, я не знаю, как правильно его назвать. Я только умолчал о своей роли в этой истории и слегка изменил её концовку…
029
«Я начинал с рассказа об упавшей звезде, что ж, так оно и было: среди прочих людей я тоже видел ниспадающее чудо. Сколько мне тогда было? Лет девять, может десять. Я наблюдал за искусно созданной ловушкой для моего сознания, и звезда манила меня, манила так же, как и любого другого мальчишку. И я не смог противиться желанию стать одним из тех, кто отправится на её поиски. Мы не объединялись, нет, каждый шёл своей тропой, игнорируя остальных. В основном это были дети: озорные, смелые — даже не знаю, почему я поддался сиянию так же, как они. Но это было не важно, потому что мы не смогли пройти аудио-блокаду. Страх, зародившийся в нас относительно приближения к цели, заставил отступить почти всех. Меня — в первую очередь, и я не знал, удалось ли кому-нибудь найти звезду. Фактически, этого не знал никто.
Конечно, один из детей, мой ровесник, всё-таки дошёл, но я узнал об этом гораздо позже. Из нас был отобран ребёнок с самым высоким потенциалом. Лучший. Бесстрашный. Добрый…
Сквозь пелену лет я задумываюсь: почему я пошёл искать ту дурацкую звезду, отчего же я поддался визуальному программированию. Ведь я совершенно не подходил в кандидаты учеников лучшего из учителей Дзен Ун. Я был слабее своих сверстников, боязлив, наивен и мягок. Может поэтому — в целях равновесия — природа и сделала меня умнее. Настолько умнее, чтобы я понял, что одного ума мало. Тогда я этого ещё не понимал, но я жаждал силы. И я не мог отпустить тот образ падающей звезды. Подсознание понимало, что звезда могла мне дать, и не позволяло мне забыть…
Вскоре я начал замечать, как один из моих друзей взял в привычку подолгу исчезать в лесу. Через день, потом каждый день, порой казалось, что он начал там жить. Никто не придавал этому значения, вероятно думая, что он играет с другими детьми во дворах нашего поселения или гуляет в роще. Но только не я. Я следил за ним день ото дня. Подмечал его синяки и ссадины, его усталость, болезненное желание в его глазах прекратить этот кошмар, иногда сменяющееся наслаждением от осознания своего счастья.
Мне безумно хотелось узнать: где он пропадает, и, как бы я не боялся, я раз за разом пытался отследить его в лесной гуще. Всё чаще я преследовал его, но, несмотря на то, что он даже не пытался скрыться, я не мог преодолеть барьер своего страха и всегда возвращался на полпути. Я не мог знать, что корабль отгонял меня, воздействуя на мой слух, поэтому в своей трусости винил только себя. Я рыдал и снова пытался перебороть свой страх. Снова убегал и снова впадал в отчаяние от собственного бессилия. Так прошли дни, недели, месяцы…
Мне потребовалось несколько месяцев и бесчисленное количество попыток на то, что мой друг сделал с первого раза. Но всё же я преодолел пси-блокаду и, обессиленный от стресса, ввалился на скрытую поляну, где размещался стелс-истребитель БиВар-162…
Они не ожидали меня увидеть: ни лучший из учеников, что не стал рассказывать человекоподобной программе о моих попытках преследования и разуверившийся в моём успехе, ни лучший из учителей, что не привык наблюдать, как провалившиеся в отсеве потенциальные ученики таки умудряются стать достойными обучения. Компьютер рассмеялся и принял меня, будто в моих способностях изначально не было сомнений. Но легче от этого не стало…
Так у лучшего из учителей стало два ученика: каждый с собственной системой обучения и тренировок, преодолевающих трудности вместе и ставшие лучшими друзьями. Такие разные и такие одинаковые: он — вечно радостный, уверенный и полный энергии, я — молчалив, угрюм и страдающий от недостатка силы…
Хотя я полагаю, что друзьями мы стали не с течением времени и не в тот момент, когда меня приняли в ученики. Мы были обречены на дружбу с того момента, как я раз за разом пытался пробиться сквозь звуковую защиту, а он, делая вид что этого не замечает, верил, что у меня получится…»
