Как приручить Обскура (СИ) - Фальк Макс (бесплатные версии книг .TXT) 📗
— Ты говорил с ним?
— Да. Он не знал, что я жив. Звал меня уйти с ним. Я хотел задержать его, но он поджёг дом, и я отвлёкся. Тогда он забрал чемодан, Ньют был внутри…
Он помолчал, потом добавил:
— Я отнёс в ломбард ваши серебряные запонки. Если хотите, потом их можно будет…
— Забудь о них, — негромко перебил Грейвз. — Дом сгорел?
— Целиком, сэр.
— Где мы сейчас?
— В Лондоне.
— Ты не умеешь аппарировать, — удивился Грейвз.
Криденс вдруг улыбнулся, смущённо и гордо.
— Хоуп умеет летать. Я попросил её помочь. Я видел карту, где находится Лондон, и старался держаться железной дороги.
— Когда был пожар?
— Вчера, — признался Криденс. — Мы добирались всю ночь.
Сев поудобнее, он поставил жестяную баночку себе на колено, привалился к ногам Грейвза и взял его за покрасневшие пальцы. Грейвз смотрел, как холодная белая мазь тает на коже.
— На Диагон-аллее есть аптека, — сказал он. — Их средства против ожогов помогут за сутки.
— Я могу сходить, — оживился Криденс, вскинул голову. — Вы расскажете мне, как добраться?..
Грейвз покачал головой.
— Нет… забудь. Нам лучше поменьше появляться на улице. Пока мы не поймём, что происходит. Но зачем ему Ньют?.. — рассеянно повторил он. — Куда он его забрал?
Криденс промолчал. Осторожно опустив руку Грейвза, он аккуратно стёр с его ногтей белые брызги.
Кухня в доме была разгромлена, но камин оказался с рабочим дымоходом. Криденс достал спички, принёс ведёрко угля и разжёг огонь. Расстелив на полу газету, он выложил из корзины продукты: дюжину яиц, четверть сырной головы, хлеб, бутылку молока, овощи. Грейвз смотрел на него, чувствуя себя крайне неловко. Он не очень хорошо представлял себе, как из всего этого получается обед или ужин. Понятно было, что продукты просто смешиваются друг с другом в определённой последовательности, как зелье, но по каким правилам?..
— Давай я тебе помогу, — сказал он, присаживаясь рядом. Взял сырое яйцо, покрутил его в пальцах, гадая, что можно с ним сделать, кроме как сварить.
— Нет, сэр, — Криденс забрал яйцо, тон у него был непреклонным. — Я справлюсь. Вы будете мне только мешать.
Персиваль ненавидел чувствовать себя бесполезным, но сейчас он действительно ничем не мог помочь. Даже если бы обе его руки были в порядке — он всё равно не умел готовить.
Он вернулся к кособокому стулу, переставил его ближе к окну. Взял первую попавшуюся книгу из груды в углу — это оказались «Песни невинности» Блейка. Грейвз пролистал влажные страницы, опустил книгу на колено.
— Расскажи, как мы сюда попали, — попросил он, чтобы не сидеть в мрачном молчании.
— Когда я жил с Мэри Лу, — начал Криденс, — мы помогали самым бедным. Беспризорным, бездомным. Я слышал, о чём они говорят между собой: как найти убежище или пустой дом… как добыть немного денег, если продавать газеты или чистить обувь. Я не хотел надолго оставлять вас, — извиняющимся тоном добавил он. — Я не боюсь работы, но мне пришлось бы уйти на весь день, а я не знал, когда вы проснётесь, и что с вами будет… Поэтому я заложил ваши запонки.
— Ты сделал всё правильно, — отозвался Грейвз. — Как ты нашёл этот дом?
— Я умею искать, — гордо улыбнулся Криденс. — Я оставил вас вместе с Хоуп на окраине города и нашёл квартал рядом с фабрикой. Здесь уже были жильцы, — добавил он, пристраивая котелок на огонь. — Это значит, что дом прочный и не обрушится. Я немного напугал их, — признался он, улыбаясь смущённо и хитро. — Они сбежали… Мне было жаль выгонять их на улицу безо всего, поэтому я подкинул им пару безделушек, чтобы они могли найти себе что-нибудь. Взамен этого дома.
— Жаль, я не видел, — Грейвз улыбнулся, представив, как один шаловливый обскур мог до полуобморока напугать бродяг. — Наверняка это было захватывающе.
— Я торопился. Мне было страшно оставлять вас даже под защитой Хоуп, так что я постарался выгнать их побыстрее.
— Спасибо, — искренне повторил Грейвз, и Криденс вспыхнул от удовольствия.
— В большом городе легко спрятаться, — сказал он. — В Нью-Йорке я часто чувствовал себя потерянным, особенно среди людей. Я подумал, что Лондон — такой же большой город, здесь тоже должны быть трущобы, в которых можно спрятаться и решить, что делать дальше.
Маленьким ножиком Криденс чистил картофель. Он снимал с него кожуру длинными лентами, аккуратно складывал их на газету. Чистые клубни споласкивал в воде, разрезал на части и отправлял в котелок. Грейвз загляделся на его руки и ловкие, сильные пальцы. Криденс не должен был всего этого делать. Грейвз хотел для него другой жизни — той, где не нужно заботиться о еде, в которой максимум твоей заботы о пропитании — решить, что положить на хлеб: ветчину или сыр, или какой соус выбрать к мясу.
Попытка жить тихо была ошибочной. Гриндевальд не дал бы им ни одного шанса. Пока он жив — ни у кого не будет возможности жить спокойно и тихо. Скамандер был прав. Он не справится, если будет один.
— Мне нужно встретиться с одним человеком, — сказал Грейвз. — Ньютон рассказал мне о нём… вчера. Это друг его семьи, он может помочь нам. Я должен… — он поднялся, тяжело опершись о спинку стула, нахмурился — ноги всё ещё казались чужими. Он стоял, но очень нетвёрдо.
— Вы никуда не пойдёте, — Криденс вскинул голову. — Вам плохо. Я могу сам сходить к этому человеку и поговорить с ним.
— Я тебя не пущу, — привычно бросил Грейвз.
— А я не пущу вас!
Несколько секунд они буравили друг друга одинаково пылающими взглядами, потом Грейвз сдался и опустился обратно на стул.
— У него Ньют, — тихо сказал он, впервые назвав его дружеским прозвищем, а не по имени. — Он погибнет, если мы не поможем.
— Мы поможем, — уверенно сказал Криденс.
В котелке закипела вода, он отправил туда овощи и мозговую косточку с лохмотьями мяса.
— У нас нет тарелок, — невпопад сказал Грейвз, глядя, как Криденс ножом помешивает в котелке.
Это была такая странная деталь, мелкая мысль, от которой он почувствовал себя растерянным. Он привык быть деятельным, привык, что мир вокруг всегда подчиняется его воле. Сейчас все попытки что-то сделать проваливались одна за другой. Паническая мысль о том, что следующим — следующим, кого он потеряет, будет Ньют, а не Криденс, — уколола в виски внезапной головной болью. Криденс мог за себя постоять — а Ньют, запертый в чемодане? Что его ждёт?
— Ложек тоже нет, — отозвался Криденс. — Но это ничего, можно есть хлебом, прямо отсюда.
Грейвз начал понимать, как неловко Криденс чувствовал себя в его доме — где всё было незнакомым, неудобным, непривычным. Когда-то он сам умел это — жить просто, в скромных условиях. Когда-то он не пытался создавать вокруг себя непроницаемую броню из элегантной роскоши. Когда-то он не боялся ни пыльных подоконников, ни сажи на пальцах.
Унылые мысли вызвали у него приступ раздражения на самого себя. Он ещё не старик, чтобы горевать о том, что пропало — хотя дом, к которому он привык, который он создал чтобы жить там с Криденсом — пропавший дом вызывал у него тоску. Сколько можно терять. Сколько. До тех пор, пока ничего больше не останется? Пока он не окажется в полном одиночестве?
— Я напишу этому человеку, — сказал Грейвз, найдя компромисс. Идти с кем-то встречаться прямо сейчас он действительно не мог, не говоря уже о том, чтобы вызволять Ньюта… откуда? Он даже не знал, где Гриндевальд.
— Напишите, — отозвался Криденс. — Я тоже хочу спасти Ньюта. Но вы сейчас, простите, сэр, никуда не пойдёте. Порежьте, пожалуйста, хлеб.
Это было милосердно — предложить такую мелочь, чтобы Грейвз не чувствовал себя совсем бесполезным. Он не стал гордо отказываться. Поддёрнув брюки, опустился на колени в пыль, забрал у Криденса нож.
— Мы поможем ему, — сказал Криденс, не глядя на Грейвза.
— Если успеем, — отозвался тот. — Я просчитался. Думал только о том, как Гриндевальд заинтересован в тебе и не подумал, что зоопарк Ньюта будет для него таким же ценным приобретением.
