Желтые небеса - Орлов Антон (книги без сокращений txt) 📗
Ознакомиться с прелестями лечебной музыки Мартин не успел. Решив не тянуть, он, как только остался один, включил на непрерывный сигнал прикрепленный к внутренней поверхности щеки аварийный передатчик, потом вытащил изо рта пластиковый пакетик с молекулярным лезвием, который был спрятан с другой стороны, и в два счета перепилил цепь, соединявшую стальной браслет на лодыжке с привинченной к стене скобой. В комнате была установлена скрытая видеокамера: через минуту створки дверей раздвинулись, ворвались охранники. Мартин дрался, как зверь, не заботясь о том, куда попадут после этого его противники, в реанимацию или в морг. Вскоре снаружи завыла сирена – это нагрянуло, получив радионаводку, спецподразделение ЛОСУ.
На уединенной загородной вилле содержалось полтора десятка юношей и девушек, находившихся на разных стадиях психической обработки. Некоторые, чье «дезомбирование» уже подходило к концу, пребывали в апатии; другие, кого еще не успели сломать, обрадовались избавлению и с готовностью давали показания. Мартин испытал на своей шкуре едва ли не сотую долю «дезомбирования», а эти люди прошли через ад.
«Дезомбировщики» предстали перед судом (кроме троих, которых Мартин зашиб насмерть, и четвертого, из руководства, своевременно сбежавшего). Заказчики – их вызывали, как свидетелей – выглядели шокированными и все, как один, утверждали, что «Общество дезомбировщиков» обмануло их доверие; они якобы даже не подозревали, какие бесчеловечные методы там на самом деле применяются… У Мартина их причитания вызывали злую ухмылку: все эти уважаемые дамы и господа в глубине души отлично понимали, за что платят деньги «дезомбировщикам». Понимали, однако сознаваться в этом не желали даже наедине с собой. Есть такой трюк: хочешь сохранить хорошую мину при плохой игре – обмани для начала самого себя. Мартин считал, что заказчиков надо упечь за решетку вместе с исполнителями, но власти рассудили иначе.
По крайней мере, все пойманные «дезомбировщики» понесли уголовное наказание. Сейчас они должны находиться на Кераме – лидонской колонии, куда ссылают отбывших срок заключенных, совершивших особо тяжкие преступления. Занимаются там ремеслами или сельским хозяйством… Охраняется Керам хорошо, оттуда не убежишь. Правда, есть еще тот, четвертый, но он безвылазно живет на Ите. Профессор Авдорни, доктор философии и теологии. Он прибыл на Лидону с Иты как эмигрант: не поладил с тогдашним итеанским диктатором. Мартину так и не довелось узнать, чем эти два мерзавца друг другу не приглянулись. Лидона предоставила профессору политическое убежище, и в течение долгих лет он считался вполне добропорядочным инопланетным изгнанником, а после скандала с «Обществом дезомбировщиков» оперативно вернулся на родину. За это время диктатор на Ите сменился. Трений с новым властителем у Авдорни не было, и тот назначил его своим советником по вопросам нравственного воспитания населения. Он и по сей день занимает этот пост, итеанская верхушка его очень ценит.
Значит, подвел итог Мартин, объявиться на Кадме он никак не мог. Кто-то из остальных удрал с Керама? Или тогда, двадцать семь лет назад, один из «дезомбировщиков» ухитрился незаметно просочиться сквозь раскинутые ЛОСУ сети, а теперь надумал свести счеты?
Впрочем, есть тут одна неувязка… «Пятнадцать лет назад ты был на Алзоне, и я тебя видел в конференц-зале Имперского университета. Ты мне сразу не понравился, но я не понял почему. А теперь я Всемогущ и все знаю: тогда я узнал тебя подсознательно, пускай не понял, что мы встречались».
Если противник Мартина – бывший «дезомбировщик», он должен был узнать его сразу, с первого взгляда! Изображая Чарлеса Торассо, Мартин Паад, в ту пору никому не известный молодой парень, гримом не пользовался. А после разоблачения «Общества дезомбировщиков» он на некоторое время стал чуть ли не национальным героем, даже майки с его портретами появились (пару таких Мартин до сих пор хранил – как память). Почему же тогда, увидав его в Имперском университете, автор письма «не понял, что мы встречались»?
Мартин машинально распахнул оклеенную ворсистым покрытием дверцу холодильника, вытащил банку пива. Одного этот тип сумел добиться: заморочил ему голову.
Может, кто-то из инопланетных агентов работает под психа? Допустим, он получил задание вывести Мартина Паада из игры – таким образом, чтобы претензий к его начальству в случае чего не было. Если что, начальство разведет руками: мол, сотрудник-то наш, оказывается, невменяем! Извините, недосмотрели. Мы его, конечно, отстраним от дел, подлечим… Какой с него спрос?
В том, что этот тип еще проявит себя, Мартин не сомневался. Но сейчас возиться с ним некогда. Сначала надо переправиться в Валвэни и разыскать людей из пропавшей экспедиции.
Он оставил Отуру Санезко лекарства для Валтея и несколько синтетических алмазов – на оплату лечения и протезирования. Потом, ни с кем не попрощавшись, распахнул во всю ширину двери сарая, вывел бронекар во двор и поднялся в воздух, взяв курс на юг. Он принял все возможные меры предосторожности, чтобы автор анонимных писем не смог его выследить. Тщательно просканировал машину и снаряжение на предмет замаскированных радиомаяков; бортовой компьютер непрерывно работал в режиме поиска, но ничего не находил. Все чисто. Незадолго до рассвета бронекар пересек зитано-фаянийскую границу.
Глава 5
– Ты давно ждешь меня?
Мартин обернулся. Корнела бан Кунарда стояла у парапета, изящно опираясь правой рукой об истертые перила мраморной лестницы. Лестница вела вниз, к площадке, где ждали возчики с паркатами – закрытыми двухколесными экипажами, украшенными бубенцами и вымпелами. Цвет, форма и расположение украшений сообщали не один байт информации о своих владельцах, но для того, чтобы суметь расшифровать ее, надо быть фаянийцем. Возчики, крепкие парни в нарядных ливреях, чинно сидели на корточках, ожидая хозяев. Молча, так как не хотели потерять работу: держать болтливую прислугу в Фаяно считалось дурным тоном.
– Я жду столько, сколько велит мне моя неутоленная страсть, – галантно поклонился Мартин.
В первый раз он дал маху – назвал точное время, двадцать шесть с половиной минут. Корнела тогда вздрогнула, словно получила пощечину, украдкой огляделась и шепотом объяснила, что так говорить нельзя, нехорошо: если кто-нибудь услышит, она заболеет от стыда, а он, Мартин, прослывет невеждой, и все перлорожденные, сребророжденные и златорожденные от него отвернутся. Мартин учел ошибку и с тех пор отвечал, как здесь принято.
– Пойдем, – Корнела улыбнулась уголками губ. – Нас ждут приятные необременительные заботы.
Через площадь, вымощенную в шахматном порядке темными и светлыми шероховатыми плитами, они направились к Торговому Городку – лабиринту аккуратных лавочек под полотняными навесами. И в ту сторону, и навстречу двигались люди – принадлежащие к разным сословиям фаянийцы, приезжие из Зитана и Кардубы, рослые бородатые островитяне-варвары, угрюмые горцы в домотканых серых одеяниях. Может, были среди них и инопланетяне, но знакомых физиономий Мартин не заметил. Сам он выглядел, как консервативный зитаниец среднего класса, а по его спутнице сразу было видно, кто она такая. Златорожденная – на это указывала охватывающая шею золотая цепочка. Из Букета Утонченных и Углубленных, свидетельствовал перстень с выгравированным на печатке символом. Незамужняя, но имеет преданных поклонников, сообщала приколотая к груди брошь особой формы. Цвета ее одежды означали Неземную Мудрость, Смирение, Служение Высшему Началу и Презрение к Суете. Все это Корнела терпеливо растолковала Мартину, и он добросовестно запомнил.
Познакомились они несколько дней назад, когда Мартин бродил по Сирфу и завернул перекусить в ресторан на набережной. Корнела сама подсела за его столик. Он обрадовался вниманию красивой девушки, а когда убедился, что она и правда златорожденная, перестал опасаться, что Корнела может оказаться подосланной к нему шпионкой. Внедриться в сообщество фаянийской аристократии – это для человека со стороны невыполнимая задача, каким бы искушенным агентом он ни был. Даже пытаться не стоит. Знать состояла из перлорожденных, сребророжденных и златорожденных. У каждой группы – своя иерархия, свои ритуалы, привилегии, табу. Браки строго эндогамны, хотя флирты между представителями разных групп не возбраняются. Кроме того, фаянийское высшее общество подразделялось на так называемые Букеты. Букет – это и круг общения со своими незыблемыми традициями, и компания по интересам, и своего рода клан. Один человек может принадлежать сразу к нескольким Букетам. В один и тот же Букет могут входить и аристократы из разных групп, и неаристократы, и даже нефаянийцы – при условии, что вторые и третьи принимают все правила данного Букета и (внимание, подводный камень!) способны при любых обстоятельствах соблюдать их. Вот такая система. Сверхусложненная, вопиюще нерациональная, зато на сто процентов защищенная от проникновения чужаков.
