Испытание выживанием (СИ) - Сафина Айя "AyaS" (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
— Под твоими пытками грех не сознаться, — фыркнул Тормунд.
Крайслер медленно подошел к решетке самого языкастого. Его тень легла на Тормунда, как надвигающаяся смертельная волна цунами. Тормунд чуть отпрянул. Крайслер даже без физического тела демонстрировал свое превосходство.
— Скажи спасибо, что я их пытками не убил. Скажи спасибо, что я сразу не убил тебя, и твою подружку, и твоего громилу-сержанта, и всех вас остальных!
С этими словами Полковник осмотрел каждого заключенного за решеткой. Его голос снова набирал обороты.
— Приказ о расстреле должен быть подписан всеми Полковниками! Две подписи уже есть, не хватает лишь моей. И я вот настолько близок, чтобы ее поставить! — снова кричал он, сжимая указательный и большой пальцы.
В блоке царила тишина.
— Но я отдам должное Генералу. Я почту его память верой в им же созданный уклад, который все эти сорок лет спасал наши задницы от загнивания на базе! Я почту его имя, которое вы все осрамили своим предательством! Я почту человека, который спас вам жизни и которого вы в благодарность убили! Своими ли руками, поспособствовали — мне неважно! Я уважу его честь верой в справедливый суд! И потому, и только потому! я проведу расследование!
Заключенные переглядывались между собой, понимая, что расследование лишь оттянет их казнь. Триггер не позволит оставить их в живых, ведь они — не просто живое доказательство вины Триггера в смерти Генерала, они еще и сверкающая надежда для людей вернуться на поверхность, чего Триггер ни за что не допустит!
— Полковник, пожалуйста, не верьте Триггеру. Не ради нас, и не ради Генерала. Не верьте ему ради себя самого. Вы теперь остались один на один с демонами, — произнес Ноа, пряча в ладонях Великолепную прелесть.
Крайслер сверлил Ноа долгим взглядом, полным ненависти. А все потому, что как бы он ни старался, но Падальщики яснее остальных видели ситуацию, сложившуюся в Генералитете. Четыре десятилетия неизбежно прокладывали границы между старожилами-вояками из-за созревающих мировоззрений, преследующих одну цель, но так явственно разнившихся в методах ее достижения. Генерал видел спасение людей в совместных усилиях сильных и слабых, и это мнение поддерживал Крайслер. Триггер же с Трухиной всегда норовили сместить ценности Генерала в сторону сильных, именно эти двое становились инициаторами законов о сокращенных витаминных добавках для немощных и бесполезных жителей, они продвигали идею гуманных смертельных инъекций для тех, кто по каким-либо причинам — старость или инвалидность — не мог приносить пользу обществу Желявы.
И теперь, когда Генерал мертв, Крайслер остался один на один с живодерами Триггером и Трухиной, прекрасно осознавая, что при первой же возможности эти двое избавятся от Крайслера, как от гнилого зерна в элеваторе. В Крайслере крепче остальных засели семена Генеральских принципов, волею судьбы ставшие презренными в глазах Триггера. И сейчас ему следовало вести игру очень аккуратно, как вести машину по узкому мосту над ущельем — одно неверное движение, и он труп.
Для того Крайслер и явился этим вечером в тюрьму — проверить свои выводы на прочность. И как оказалось, его тревожные умозаключения имели все шансы на то, чтобы оказаться реальностью. Удивительным образом ненавистные ему отряды специального назначения озвучили его сомнения вслух, они были одного с ним мнения, и теперь Крайслер думал, раз Генерал души не чаял в Падальщиках и вознес их чуть ли не до статуса богов для последних остатков человечества на земле, то возможно Крайслеру следует принять и эту истину, в которую верил Генерал? Даже если эти предатели косвенно виноваты в его смерти.
Отчаянные попытки Щербы оспорить доводы Падальщиков в свою защиту лишний раз убедили Крайслера в том, что здесь ведется нечестная игра. И вопрос в голове Крайслера, который не переставал мучить его ни во снах, ни наяву, это: хватило бы Триггеру дерзости отстаивать свои ценности, жертвуя собственными старыми друзьями, типа Генерала?
Когда звуки шагов и металлического лязганья дверных замков обозначили уход Полковника из тюремного блока, оцепенение отпустило бывших солдат.
— Триггер не позволит ему оправдать нас, — произнес Тони.
— Само собой разумеется.
— Он же не идиот.
— Далеко не идиот.
— Нас все равно прикончат.
Заключенные снова возвращали свои тела на холодный бетонный пол, отдаваясь в объятия томительного ожидания смерти.
И снова часики на бомбе затикали в такт обратного отсчета. А когда они не тикали?
16 января 2072 года. 10:00
Куки
Не знаю, что там происходит между Кейном и Тесс, но их уединения в лаборатории уже третий день ни для кого не проходят бесследно. А для Божены не бессимптомно. Она уже четвертой зубочисткой ковыряется в зубах с таким видом, словно обещает вонзить каждую из них в глаз Тесс.
— Божена, а можно этим заниматься в туалете? Ты так громко чавкаешь, словно у нас здесь верблюд завелся! — взмолился поваренок Свен.
— Пошёл в жопу, — холодно ответила Божена.
— Кто-то сегодня не в настроении…
— Кто-то уже третий день не в настроении, — подмигнул Фабио Ульриху в ответ на его комментарий.
Оба спрятали свои улыбки в тарелках с переваренной овсяной кашей, продолжая переглядываться и кивать в сторону ревнивой фурии.
— Да отстаньте вы от нее, — Малик встал на защиту коллеги.
Той было наплевать и на шутки, и на попытки ее защитить. Она продолжала сосредоточенно жевать зубочистку, разглядывая заснеженные ели за окном ресторана, и разрабатывать план по расчленению Тесс.
— В самом деле! Может, Божена из Китая. Там надо было чавкать в знак того, что еда вкусная. Чем громче, тем лучше! — поделилась Хайдрун любопытным фактом. Она у нас вечная заступница за мир во всем мире.
— Точно! Божена — панда! Вот, откуда твое лицо мне знакомо! Из документалки Дискавери!
Но Божена продолжала беспристрастно ковырять зубочисткой меж зубов и чавкать, пропустив между ушей шутку Арси.
С одной стороны, мне жаль, что она перестала быть для Кейна ассистенткой номер один, но с другой стороны поделом ей. С ее королевской заносчивости давно пора спесь сбить.
— Так ты расскажешь нам, чем эти двое занимаются в лаборатории? — спросил Томас Малика.
— Опытами по восстановлению репродуктивной функции…
— Да хватит уже! — Томас огрызнулся на Фабио.
Ему тоже не нравилась идея того, что его сестренка, возможно, сдружилась с Кейном на уровне бедер. И я не знаю, почему. То ли потому, что мы воспринимаем Кейна, как бездушного эгоиста, и Тесс могла найти себе партию получше. То ли потому, что мысль о том, что твоя младшая сестренка — потаскушка — мерзкая сама по себе.
— Нас не посвящают, — ответил Малик, стараясь казаться равнодушным, но у него это плохо получалось, потому что Тесса и его сместила с роли ассистента Кейна.
В общем, ревность прочно поселилась в гостинице с того момента, как Тесса ворвалась в наш маленький меланхоличный мир с намерением всех нас спасти. И знаете, что? У нее это получалось!
Признаюсь честно, после того спектакля три дня назад, когда Лилит узнала на фотографиях в кулоне своих детей и разревелась, мы все как пришибленные ходим. Я никогда не воспринимала зараженных, как людей. Странно, да? Вся теория Кейна в том и заключалась, чтобы из зараженных сделать людей обратно, мы все согласились с ней, но сами-то еще ни разу не представили итог. А он вот тут, прямо под одной с нами крышей — Лилит почти вспомнила себя, вирус не позволил ей пройти дальше по направлению к своей человечности, поставив подножку и снова затащив в свои беспамятные объятия. Но Лилит там. И от этого на груди так тяжело! Как же ей должно быть страшно там! Вот только где это там? И как ее оттуда вытащить?
Все это время Малик с Боженой работали в биохимической лаборатории и делали для Кейна анализы клеток мозга Лилит. Большего им не позволяли. Малик обижался на Кейна из-за того, что тот избрал Тессу своим первым помощником. Что-то про ее интуицию он сказал, мол, она помогает в экспериментах. Что это за загадочная интуиция и почему только Тесса ею обладает, нам не говорят.
