Испытание выживанием (СИ) - Сафина Айя "AyaS" (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
— И что с того?
— А у меня герпес! Приятного аппетита!
— Ну ты и сука!
И все же Бриджит приняла двойную дозу от Тони.
Едва сверток с таблетками был опустошен и спрятан в трусы, послышался звук открывшихся дверей. Заскрипели металлические петли, потом громкий хлопок, отчего ребята сразу вскочили с пола — стало ясно, что кто-то решил наведаться в тюремный блок. Новый жилец? Или посетитель?
Ни первое, ни второе. К ним пришла смерть. Даже Бриджит привстала на локтях, узнав громоздкий силуэт.
Крайслер в сопровождении четверых Големов медленно вышел из-за угла. Рядом с двухметровым Полковником Крайслером шел всеми ненавистный майор Триггера — плешивый Щерба, от которого вечно разило потом, и сам он был похож на клопа. В принципе он и место занимал соответствующее: прихлопнешь и не заметишь, быстро заменишь новым и даже не вспомнишь о существовании прежней таракашки.
Зато габариты Крайслера не заметить трудно. Исполин с каменным лицом, на котором навечно запечатлелась маска хладнокровного убийцы, был облачен в зеленые камуфляжные брюки и штурмовую куртку из плотной ткани рипстоп с армированной нитью, униформу Полковника покрывают тефлоном и специальной огнестойкой и водоотталкивающей пропиткой, но даже несмотря на столь плотный костюм, рельефы его могучих мышц проступали, как сквозь капрон. Крайслер напоминал искусственно накаченного киборга, чьи мышцы проработали до предела так, что лопается кожа. Крайслер воистину казался бессмертным. Лысая голова с выпирающей поперечной мышцей затылка заставляли фантазировать над тем, что он и мозг свой прокачивает железом, а разбитый всмятку нос демонстрировал следы десятков переломов. Избитый Рафаэлка, сидящий где-то в соседнем ряду клеток с остальными сержантами, в нынешнем состоянии напоминал молодую версию Крайслера в процессе жестокой и кровавой закалки, ведь Крайслер тоже когда-то был двадцатитрехлетним сержантом. Он даже когда-то пацаном был и в штаны коричневые массы клал с вдохновением художника, вот только это представлялось с трудом — настолько Крайслер был далек от чего-то милого, невинного и безобидного. Поэтому в пропагандистских комиксах, которые распространяются на Желяве подпольным образом, Крайслер был рожден скалой: холодной, бесчувственной, железной. И бесконечно глупой.
Пленники следили за Крайслером осторожными взглядами, стараясь не терять бесстрашие перед его легендарной и огромной фигурой, но у них это плохо получалось. Их взоры выдавали нотки страха где-то оттенками, где-то мазками, где-то легким шлейфом; но страх был везде. Полковник мастерски владел искусством наведения страха, как и причинения боли, он лучше остальных знает, как быстро человек может отказаться от собственных принципов, веры и даже отречься от детей под натиском боли. Боль стала его лучшим другом, на которую можно положиться, которая никогда не ошибется и которая будет служить тебе до конца времен, покуда человек обладает нервной системой и ноцицепторами.
— Полковник! Мы не убивали Генерала!
— Молчать! — взревел Крайслер в ответ на возглас Тормунда.
Резиновая дубинка в широкой мускулистой руке Крайслера врезалась о решетку камеры Тормунда с такой мощью, что изогнулась чуть ли не пополам. Стены всего тюремного блока задрожали.
Наступила тишина. Гнетущая. Зловещая. Предсмертная.
Эхо разъяренного низкого баса разлетелось по всем углам блока, скрытым во мраке чистилища, где пленники томятся в ожидании суда. Его громкий возглас словно объявил о визите бога в это угрюмое место. Бога, который повелевает судьбами здешних обитателей: этого убить, тому дать время на размышление, вон того ко мне на пыточный стол, а этот будет гнить здесь вечно. Крайслер в здешних местах всесилен — вот, что он пытался донести до обреченных пленников, которые не смели посягнуть на его власть в этих стенах. Пленники всегда теряли рассудок перед Крайслером, это стало аксиомой.
Вот только он никогда не имел дела с солдатами из Падальщиков. Особенно с Тормундом, который всегда чихать хотел на субординацию.
— Да хрена лысого я буду молчать!
Привычный голос Тормунда с толикой безумия и щепоткой контроля над мышцами языка познакомил Крайслера с первой особенностью спецотрядов, которыми Падальщики просто кишат, как тюремный блок — крысами.
— Как ты думаешь, мы попали в генеральский отсек? Откуда у нас были коды? А ключ-карта? Триггер нам все дал! — выпалил Тормунд.
Безумие подсказывало ему, что терять уже нечего: расстрел сегодня, или завтра, или через неделю, но он обязательно свершится. И ироничным образом теперь не от красноречия Триггера зависело отсрочивание смертного приговора Падальщикам, а от трезвости Крайслера, который должен провести расследование убийства своего лучшего друга. Эта затея обещает быть запутанной и опасной, потому что Триггер приложит все усилия, чтобы склонить Крайслера на свою сторону. Ситуацию ухудшает еще и то, что Крайслер никогда не испытывал любовных чувств к спецотрядам. Они его раздражали своей избранностью, несмотря на то, что все это время он выживал благодаря ресурсам, что Падальщики тащили с поверхности.
— Мы нашли тех солдат, которые слили вам код доступа и предоставили ключ-карту для входа в Зоны, — промямлил Щерба.
Его писклявый голос и щербинка между зубами в целый палец раздражали Падальщиков на уровне рефлексов.
— Дай угадаю, Триггер их нашел! — выплюнул Тони.
— В данный момент мы привлекаем совместные усилия для поиска ваших пособников по всей территории…
— Нет у нас пособников! Он всегда был только один! Это был Триггер! — перебила Хай Лин Щербу.
А дальше заключенных было не остановить.
— Крайслер! Подумай же сам! Как мы могли провернуть это все в одиночку без помощи сверху?
— А карты Зон? А видеопокрытие? Нас прикрывали!
— Мы в арсенале полчаса запасались боеприпасами! Хочешь сказать, Трухина этого бы не заметила?
Пленники перебивали друг друга.
— Мы уже обнаружили ваших заговорщиков в Зоне Браво, они понесут…
— Ой да заткнись ты, сифозная подстилка! — Тормунд перебил Щербу.
— Полковник! Видеокамеры на наших костюмах! Посмотрите записи!
— Но вы намеренно не включили их, чтобы не оставлять доказательств собственной причастности к убийству Генерала, — Щерба продолжал лить ложь изо всех щелей.
— Разумеется, вы все подчистили! А совесть свою подчистить сможешь?
— Шлюшка-Калеб постоянно у Триггера торчал! Думаешь, они там в любви друг другу признавались? Триггер наши планы одобрял!
— Да! Проверь визиты Калеба к Триггеру!
— По всей базе подслушивающих устройств как тараканов напичкано, неужели у Триггера их нет?
— Задайся же вопросом, почему!
Наконец, Крайслер не выдержал гама голосов и заорал:
— Заткнулись все!
Странным образом его басовитый яростный рык всегда под корень обрубал любой гомон в помещении, как дезинсектор. Казалось, что даже крысы застыли в изумлении, словно приказ Крайслера и на них распространялся. Бедняжка Ратнабхадра так испугалась, что забилась в карман брюк Ноа и спряталась под его рукой.
Крайслер развернулся в коридоре так, чтобы всем заключенным по обеим сторонам коридора было видно выражение его лица.
— Касательно командира Маяка, — начал он медленно, — мне откровенно наплевать на его причастность к мятежу, потому что он уже труп. Надеюсь, зараженные отменно полакомились его кровью!
Бриджит зажмурилась, сдерживая слезы и жуткие картины перед глазами, которые родились в ответ на реплику Полковника, которая вполне вероятно оказалась недалекой от реальности. Дальнейший разговор ей был уже неинтересен: личная потеря больнее целого конца света.
— А раз трупами мне заниматься неинтересно, то все свое внимание я сосредоточу на вас. Уж поверьте!
Никто не произнес ни слова.
— Расследование уже ведется. Все трое арестованных лидеров повстанцев перед расстрелом сознались в том, что помимо них в заговоре участвовали и другие лица, — продолжал Крайслер.
