Жизнь коротка - Желязны Роджер Джозеф (читать полную версию книги .TXT) 📗
— Предвижу вскоре одну проблему, свободный вез Менк… — начал Рэднал.
— Зовите меня Пеггол вез, — перебил его Глаз-и-Ухо. — Мы сидим в этом дерьме вместе, можем и обращаться друг к другу по-дружески. Но прошу прощения, продолжайте.
— Рано или поздно, Пеггол вез, туристы захотят отправиться на запад, к Барьерным горам, — то есть в сейсмически неустойчивый район. Если в ходе подготовки диверсии требуется нанести какие-то завершающие штрихи, мы дадим врагу великолепный шанс. Это считая, естественно, что враг именно в нашей группе.
— Когда вы собираетесь туда? — спросил Глаз-и-Ухо совсем мрачным голосом.
Рэднал его не утешил:
— Поход в западную оконечность Парка намечен в маршрутном графике на завтра. Я мог бы отложить…
— Понимаю. Это предупредит злоумышленника о том, что нам известно о происходящем. Да… — Пеггол пощипал себя за нижнюю губу. — И все равно, наверное, вам следует внести в график изменения, Рэднал вез. Уж лучше предупредить врага, чем просто развязать ему руки.
— Свободный вез Менк… — начал Лием.
— То, что я сказал Рэдналу, относится и к вам, — перебил его Глаз-и-Ухо.
— Хорошо, Пеггол вез. Как моргафец мог узнать о готовящемся заговоре в то время, как нам ничего не было известно? Не хочу вас обидеть, но дело касается и лично меня. — Лием махнул в сторону Барьерных гор, внезапно ставших невысокими и хрупкими.
— Вопрос естественный, и обижаться не на что. Лично я вижу два возможных ответа, — сказал Пеггол. (Рэднал невольно подумал, что Глаз-и-Ухо видит по меньшей мере два возможных ответа на любой вопрос.) — Либо Моргаф организовал хитрый обман, чтобы испортить наши отношения с соседями, либо те, кто задумал эту чудовищную диверсию, обратились к моргафцам с предложением сообща добить нас после катастрофы.
И то, и то было логично. Оставалось только гадать, и поэтому Рэднал сменил тему:
— Так как сейчас мы ничего сделать не можем, не пойти ли нам спать? Утром я объявлю группе, что идем не на запад, а на восток Это тоже интересная экскурсия. Она…
Пеггол поднял руку:
— Зачем рассказывать, если я завтра все увижу сам? — Поморщившись, он переступил с ноги на ногу. — Седло и седалище — больные темы для меня. От натертых ягодиц можно умереть?
— Никогда о таком не слышал. — Рэднал подавил улыбку.
— Наверное, я буду первым и попаду во все учебники медицины. — Пеггол потер упомянутое место. — А завтра опять на ослах? Вот незадача!
— Если мы скоро не ляжем, то завтра оба будем дремать в седле. — Гид зевнул. — Я уж боялся, что Мобли никогда не уйдет к себе.
— Должно быть, ты ему нравишься, Рэднал, — проворковал Лием, пародируя невежливое обращение лиссонесца.
— Проваливай ты к ночным дьяволам со своими намеками, Лием вез!
Рэднал замолчал, ожидая шуточек по поводу Лофосы и Эвилии, однако милиционер, видимо, решил не касаться этой темы. А интересно, какие новые идеи осенили неугомонных девиц из Крепалганского Единства? Лучше бы сегодня они не приходили и оставили его в покое — ему действительно нужно хорошенько выспаться. Потом новая мысль возникла в голове биолога: когда совокуплению предпочитаешь сон, не значит ли это, что ты стареешь?
Вместе с Пегголом и Лиемом он вернулся в лагерь. Дежуривший Глаз-и-Ухо шепотом доложил: все спокойно.
Рэднал невольно прислушался к тому, что происходит за дверями Эвилии и Лофосы, потом Мобли. Никаких стонов или скрипов ниоткуда не доносилось. Любопытно: Мобли вообще не подъезжал к девушкам или они его отшили? Или уже успели позабавиться и теперь спят? Нет, вряд ли: Глаз-и-Ухо непременно рассказал бы о том, что он видел и слышал.
Снова зевнув, Рэднал пошел к себе, снял сандалии и пояс и лег. Наполненный воздухом спальный мешок ласково вздохнул под ним, словно любовница. Биолог раздраженно помотал головой — две ночи с Эвилией и Лофосой привили ему похотливые мысли.
Он надеялся, что и сегодня девушки оставят его в покое. Интимная связь с иностранками уже наверняка занесена Пегголом вез Менком в досье; не хватало только, чтобы Глаз-и-Ухо сам стал свидетелем распутства — или ссоры, которая неминуемо возникнет, когда Рэднал будет отсылать их прочь.
В те две ночи он просто ног под собой не чуял от усталости, когда к нему приходили Эвилия и Лофоса. Сегодня, взвинченный ожиданием их прихода и всем тем, что недавно услышал от Пеггола и Лиема, он долго не мог заснуть. Девушки оставались у себя в комнатах.
Глаза Рэднала смежились, и, сам того не заметив, он задремал.
Разбудило его постукивание: «тук-тук-тук!» — так птичка-коприт приветствовала с крыши зарю. Понадобилось несколько сердцебиений, чтобы полностью проснуться, сообразить, что он все-таки спал, и вспомнить, что предстоит сделать сегодня утром.
Гид надел сандалии, повязал пояс и вышел в гостиную. Милиционеры и Глаза-и-Уши почти все уже бодрствовали; Пеггол нет. У Рэднала еще мелькнула мысль: можно ли использовать храп как средство шантажа?
— За ночь никого не убили, — тихо произнес Лием вез Стериз.
— Рад это слышать, — отозвался Рэднал иронично и в то же время искренне.
Из своей комнатки вышла Лофоса — очевидно, в традиционном крепалганском спальном наряде: как мать родила, хотя и с безупречно уложенной прической. А еще она сделала что-то с глазами, отчего они стали казаться еще больше и ярче. Все мужчины разом повернулись в ее сторону.
Лофоса ослепительно улыбнулась Рэдналу и серебряным голоском пропела:
— Надеюсь, вы не очень без нас скучали, свободный вез Кробир. Наверняка мы так же славно провели бы время, как уже было дважды, но день выдался слишком тяжелый.
Прежде чем гид смог ответить (а ему требовалось время, чтобы прийти в себя), девушка безмятежно вышла из дома, направляясь в туалет.
Рэднал уставился на свои сандалии, боясь встретиться с кем-нибудь взглядом. В комнате приглушенно закашляли — никто не знал, что тут можно сказать. Наконец заговорил Лием:
— Похоже, вы знакомы достаточно близко, чтобы она обращалась к тебе «Рэднал вез».
— Ну, — выдавил из себя биолог.
В физическом плане они были достаточно близки, чтобы девушка обращалась к нему и без «вез». И тартешским она владела достаточно хорошо, чтобы это понимать. Лофоса ухитрилась привести его в еще большее замешательство, предваряя формальным обращением столь интимную фразу. Более дурацкое положение трудно себе представить.
Из своей комнаты вышла Эвилия, одетая так же, как и Лофоса. В отличие от подруги она не стала болтать с Рэдналом, а направилась сразу в туалет. Девушки встретились за жиролетами, обменялись парой фраз и пошли каждая своим путем.
Тогло зев Памдал появилась в гостиной, когда Лофоса вернулась с улицы. Лофоса вызывающе посмотрела на широкобровую, словно предлагая сделать ей замечание относительно наготы. Многие тартешцы, особенно женщины, такое замечание не замедлили бы сделать, причем многословно и красочно.
Тогло лишь промолвила:
— Надеюсь, вы спали спокойно, свободная?
Таким тоном можно разговаривать с соседкой, которую не слишком хорошо знаешь, но нет оснований недолюбливать.
— Да, спасибо. — Лофоса опустила глаза, поняв, что ее выставленные напоказ прелести не смогли поймать тартешку на крючок.
— Рада это слышать, — мило улыбаясь, продолжила Тогло. — Неприятно, должно быть, простудиться на отдыхе.
Лофоса сделала было шаг вперед, затем дернулась, будто ее укололи булавкой. Тогло уже повернулась, чтобы поздороваться с остальными. На сердцебиение-другое Лофоса ощерила зубы, точно пещерный кот, потом прошла к себе в комнату завершать утренний туалет.
— Полагаю, я не обидела ее… слишком сильно? — сказала Тогло Рэдналу.
— По-моему, вы вели себя как настоящий дипломат, — ответил он.
— Ну, учитывая положение дел в мире, я не уверена, что это комплимент.
Рэднал промолчал. Учитывая то, что стало ему известно накануне, положение дел в мире гораздо хуже, чем представляла себе Тогло.
Его собственные дипломатические способности были использованы на всю катушку, когда после завтрака пришлось объяснять группе, почему они отправятся не на запад, а на восток.
