Жизнь коротка - Желязны Роджер Джозеф (читать полную версию книги .TXT) 📗
— Я рада, что вы сумели добиться продолжения тура, несмотря на трагедию, Рэднал вез, — сказала Тогло. — Мертвому не помочь, а Низина великолепна.
— Действительно так, своб… — начал биолог. Потом замолчал и мигнул. Девушка использовала не формальное обращение, а обращение средней степени близости, говорящее, что она его знает немного и не находит отталкивающим. Учитывая то, чему она явилась свидетельницей в первую ночь, это было просто чудо. Рэднал не упустил удобный случай и с улыбкой поправился: — Тогло зев.
Когда спустя некоторое время он и Фер выносили упаковки от рационов в мусорный ящик, работник Парка ткнул его локтем в бок и сказал:
— Я погляжу, женщины от тебя без ума, а, Рэднал вез?
Биолог ткнул приятеля в бок еще сильнее.
— Чтоб тебе утонуть в Горьком озере, Фер вез! От этой группы одни неприятности! А Носко зев Мартос вообще считает меня частью меблировки.
— Ну, тебе-то она не нужна! — рассмеялся Фер. — Ладно, я просто ревную.
— Ты повторяешь слова Мобли, — ответил Рэднал. Чувство ревности, которое вызывала в окружающих его мужская привлекательность, было ему в новинку и, честно говоря, не очень неприятным. По тартешским нормам слыть любителем плотских утех считалось слегка неприлично — все равно что разбогатеть, нарушая закон. С другой стороны, Эвилии и Лофосе всякие условности, похоже, были глубоко безразличны. «Ну и что, — спросил себя Рэднал, — ты действительно хочешь уподобиться Эвилии и Лофосе, как бы ни были спелы их тела?» Он хмыкнул. — Ладно, давай двигай. Нам пора, в конце концов, собираться.
После двухдневной практики туристы возомнили себя бывалыми наездниками. Они взгромоздились на ослов и почти без приключений вывели их из стойла. Пеггол вез Менк выглядел не менее встревоженным, чем его подручный, обыскивавший подсобные помещения. Свою белую мантию он аккуратно подобрал, словно боялся ее испачкать.
— Я тоже должен ехать на одном из этих животных? — спросил Глаз-и-Ухо.
— Вы же сами вызвались нас сопровождать, — отозвался гид. — Впрочем, ехать верхом вовсе не обязательно; вы можете идти пешком, ведя осла в поводу, только не отставайте.
— Благодарю вас, свободный вез Кробир! — Пеггол сверкнул глазами. Он умышленно не сказал «Рэднал вез». — Не будете ли вы так добры показать мне, как взбираются на эту четвероногую тварь.
— Безусловно, свободный вез Менк. — Рэднал сел на осла, спешился, снова сел. Животное наградило его укоризненным взглядом мученика, будто призывая в конце концов принять какое-то решение. Гид снова спешился, а раздавшееся фырканье осла истолковал как вздох смирения. — Теперь попробуйте вы, свободный.
В отличие от Эвилии и Лофосы Глаз-и-Ухо сумел повторить движения Рэднала, тем самым избавив гида от необходимости сажать его в седло (к счастью, отметил про себя Рэднал — Пеггол не был стройным и поджарым, как узкоголовые девушки).
— В Тартешеме, свободный вез Кробир, я никогда не пользуюсь верховыми животными, — сухо сказал шеф Глаз-и-Ушей.
— В Тартешеме, свободный вез Менк, мне такое тоже в голову не придет, — отозвался Рэднал.
Группа пустилась в путь через десятину после рассвета. Рэднал предпочел бы выехать раньше, но, учитывая переживания предыдущего дня, лучшего ожидать было нельзя. Гид направил ее на юг, к долине в самом центре Котлован-Парка. Мобли, сын Сопсирка, уже обильно потел под своей соломенной шляпой.
Какой-то зверек юркнул в укрытие мясистых листьев пустынного молочая.
— Что это мы сейчас чуть не увидели, свободный? — спросил Голобол.
Рэднал улыбнулся.
— Жирную песчаную крысу. Это существо отлично приспособлено питаться растениями, накапливающими в листве соль. Жирные песчаные крысы широко распространены во всей Низине, а особенно их много в районах, где влаги достаточно для оросительного земледелия.
— Похоже, вы большой специалист по этим тварям, Рэднал, — заметил Мобли.
— Хотелось бы быть еще большим, свободный вез Сопсирк, — ответил Рэднал, пока не отчаявшись заставить лиссонесца отказаться от грубоватой фамильярности. — Я их изучаю в свободное от обязанностей экскурсовода время.
— Терпеть не могу всех крыс без исключения! — заявила Носко зев Мартос.
— Ну, не знаю, — протянул Эльтзак. — Некоторые крысы довольно симпатичные. — Супруги затеяли спор; никто не обращал на них внимания.
— Надо же! — хмыкнул Мобли. — Проводить все свое время, изучая крыс!
— А вы как зарабатываете себе на хлеб, свободный? — резко парировал Рэднал.
— Я? — Смуглое и плосконосое лицо лиссонесца разительно отличалось от лица широкобровых, и все-таки биолог распознал мелькнувшее на нем выражение: маска человека, которому есть что скрывать. — Как я уже говорил, я приближенный нашего принца, да продлятся его годы!
Рэднал вспомнил, что эти слова действительно были произнесены и, возможно, даже отражали правду. Но не всю — внезапно осознал он.
Бентеру вез Мапрабу на жирную песчаную крысу было совершенно наплевать. А вот листок, под которым та скрылась, его заинтересовал:
— Свободный вез Кробир, не могли бы вы объяснить связь между местными растениями и кактусами пустынь Двойного континента?
— Собственно, никакой связи нет. — Рэднал одарил пожилого широкобрового неприязненным взглядом. Хочешь меня выставить перед всеми в глупом свете, да? — Их сходство проистекает из адаптации к одинаковым условиям. Это называется конвергентной эволюцией. Если растения разрезать, сразу становится ясно, что они между собой никак не связаны. У молочая сок густой и молочно-белый, у а кактуса — водянистый и прозрачный. Рыбы и киты тоже походят друг на друга, но это потому, что они обитают в одной среде, а не потому, что они между собой в родстве.
Бентер слегка поник на спине своего осла, и Рэднал почувствовал в душе торжество, словно он только что победил эскадрон моргафских морских пехотинцев, а не вздорного старого тартешца.
На шипах пустынного молочая были нанизаны там тушканчик, здесь несколько кузнечиков, другие мертвые мелкие твари.
— Кто это вывесил их сушиться? — спросил Пеггол вез Менк.
— Коприт, — ответил Рэднал. — Большинство сорокопутов устраивают своеобразную кладовку для пойманного, но еще не съеденного.
— А-а, — разочарованно протянул Пеггол. Может, Глаз-и-Ухо вообразил, что некто в Парке обожает мучить животных, и уже приготовился изловить садиста.
Тогло зев Памдал указала на нанизанную на шип ящерицу, которая, похоже, немало времени провела на солнце:
— Разве они способны питаться чем-нибудь столь сухим, Рэднал вез?
— Наверное, нет, — кивнул биолог. — Я бы по крайней мере не хотел. — Он дал ей время посмеяться, затем продолжил: — Коприт хранит в своей кладовке не только то, что собирается съесть; это еще и витрина для привлечения себе подобных. Особенно в брачный сезон. Самец будто говорит потенциальной партнерше: «Гляди, какой я славный охотник!» Коприты выставляют напоказ не только пойманную живность. Я находил на шипах яркие нитки, кусочки блестящего пластика, а однажды даже вставную челюсть.
— Вставную челюсть? — Эвилия покосилась на Бентера вез Мапраба. — Кое-кому стоит побеспокоиться.
Некоторые туристы невольно засмеялись, даже Эльтзак коротко хохотнул. Бентер бросил на узкоголовую девушку яростный взгляд; та не обратила на него никакого внимания.
Высоко в небе, почти неразличимые, виднелись две движущиеся точки. Когда Рэднал предложил группе посмотреть вверх, к ним присоединилась третья.
— Еще один пернатый оптимист, — сказал гид. — Вообще этот край — райский уголок для стервятников. Восходящие от дна Низины теплые потоки воздуха помогают им бесхлопотно парить. Милые птички с надеждой ждут, пока один из ослов — или из нас — не окочурится. Тогда у них будет пир.
— А что они едят, если не подворачиваются туристы? — спросила Тогло зев Памдал.
— Сгодится безгорбый верблюд, кабан… да любая мертвечина! Количество стервятников невелико только потому, что земли здесь слишком скудны и не могут поддерживать большое поголовье крупных травоядных.
