Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗
Но вернусь в медпункт. В общем, оказалось, что в лечении раненых помог колдун. Наш доктор сам к нему обратился с такой просьбой. Он сильно сомневался, что тяжело раненый малаянец перенесёт серьёзное хирургическое вмешательство, поэтому решил испытать даже такой призрачный шанс. И карап не подвёл. Он применил какие-то свои медицинские познания, в результате чего Арзе осталось только удалить из тела осколки, ему даже не пришлось сшивать сосуды и ткани — все раны сами затянулись буквально за считанные минуты. Теперь прооперированный матрос, одетый лишь в свежие повязки, лежал на койке для больных и чувствовал себя вполне сносно, хотя док не разрешил ему вставать. Подлечил колдун и Ферхатсаха. Как именно он это проделал — я пока не могу сказать, потому что неловко было расспрашивать Арзу при чужаках. Допытаюсь у него об этом позже, может быть, за следующей партией в пуговицы… Ещё я подумал о том, что карап мог специально поскорее вылечить этих моряков, чтобы поставить их на ноги и тем внести ещё один дисбаланс в расклад сил в нашем экипаже. Надо быть на чеку!
Вообще, странно видеть рядом саха и карапа, если не сказать — смешно. Я ведь и правда подавил тогда улыбку, тут же вспомнив весёлую байку про игру в ледяном лабиринте. Вы ведь её знаете?.. Я её услышал ещё ребёнком, и помню лишь в общих чертах в варианте детской сказки. Однажды карапы заявились в людские земли, чтобы поискать себе поживы на обед, и по ошибке похитили саха. Как известно, карапы своих жертв не сразу съедают, так поступили и эти: они вначале поместили свой будущий обед в ледяной лабиринт. Когда же сах спросил, почему его сразу не съедят, людоеды ему ответили, что это такая игра: нужно выследить жертву в лабиринте, убить и только потом съесть. Без этого, мол, неаппетитно. Сах какое-то время старательно бегал от карапов по лабиринту, а когда колдуны обессилели, сам напал на одного из них, убил и съел. Соплеменники съеденного карапа, узнав, что случилось с их товарищем, спросили у саха: «разве вы тоже едите людей?» Сах ответил, что они, конечно, не людоеды, но таковы уж были правила игры. Карапы сильно удивились и вернули саха туда, откуда похитили…
Арза протянул мне чашку с шоколадом, налив его из чайника, стоявшего у него прямо в духовом шкафу. Шоколад был едва подслащённым и скорее тёплым, чем горячим, но и на том спасибо. Беседа между тем продолжилась. Колдун на древнем языке задавал Ферхатсаху вопросы, которые Арза переводил на не слишком правильный малаянский, но для общения и этого хватало. Кажется, сам карап понимал ответы саха без переводчика. Последний офицер «Прыжка Компры» рассказывал карапу и доктору о странном происшествии — как раз этот его рассказ я и прервал своим появлением. Сах, как я понимаю, хотел посоветоваться об этом случае с колдуном, чем привёл толстяка в неописуемое возбуждение. «Истинно, это были они! Несравненная Гойтея и её младенец мужеского пола, что попали в этот гиблый мир по неведомого рода оплошности и которых я столь тщетно искал, применив к тому все доступные мне тайные искусства…» — вращая огромными глазами и брызгая на бороду слюной, карап никак не мог успокоиться и изрыгал из себя что-то в этом духе. А офицер-сах рассказал о том, что многие члены их экипажа видели на борту призрак женщины с ребёнком, причём он сам лично наблюдал, как капитан говорил с этой женщиной, а также гладил ребёнка по голове — это был мальчик первого возраста. Я тут же вспомнил маленького мальчика, которого встретил в доме Виланки в тот роковой день! Неужели карапский колдун и правда ищет мать и младшего брата Виланки? Но откуда они здесь?.. Если верить Ферхатсаху, оба незваных гостя как неожиданно и таинственно появились на авианосце, так же внезапно и загадочным образом исчезли. Призраки это, конечно, ужасное испытание, особенно для людей суеверных. Сах предупредил наши расспросы о безумии капитана, заверив, что призраки не имели к этому никакого отношения. Сошёл с ума их капитан вовсе не из-за них, его рассудок помутился позже, сразу после стычки с демонами. Хотя я вот думаю, что демоны просто оказались последней каплей, утопившей разум капитана «Компры» в безумии. Горькая неудача с атакой нашего укреплённого пункта, гибель членов экипажа — вначале при неудачной операции на остове, затем под ударом своих же, а под конец ещё и от «невидимых молотов» демонов — одно это вполне могло бы свести малаянского капитана с ума. А тут ещё призраки… Что ж, хотя бы эта загадка получила логическое объяснение.
Карап к моему приходу уже что-то выяснил у раненых, но он снова и снова подробно выспрашивал про призраков у Ферхатсаха, а после него обратился ещё к прооперированному матросу. Его интересовало, как эти двое призраков выглядели, что делали и, главное, при каких именно обстоятельствах исчезли. Те рассказали колдуну, что красивая, но уже немолодая женщина с ребёнком первого возраста были вполне осязаемы, могли говорить и, со слов капитана, они не понимали, как очутились на судне. Капитан разместил их в своей каюте и запретил кому-либо с ними общаться. Призраков видели в разных отсеках почти опустевшего к тому времени авианосца, но члены экипажа опасались к ним приближаться — не столько из-за капитанского запрета, сколько из суеверного страха. Женщина и её ребёнок пробыли на «Прыжке Компры» около суток. А затем… Это видел сам капитан «Компры» и ещё двое или трое из экипажа, но не те, кого мы теперь приняли на борт, поэтому свидетельство было, что называется, из вторых рук — а точнее, со слов непосредственных свидетелей про это исчезновение рассказал Ферхатсах. Якобы призраки шли по отсеку, когда вокруг их тел возникло слабое свечение и они пропали. Больше их не видели, хотя капитан приказал обыскать каждый уголок и даже осмотреть весь окрестный океан. Карап заставил саха несколько раз пересказать, что именно наблюдали свидетели того исчезновения. Вроде бы женщина с ребёнком от возникшего свечения стали прозрачными — «словно в воду погрузили стеклянные статуэтки» — так сах выразился, а затем призраки и вовсе исчезли. Наконец, колдун удовлетворился ответами и пробормотал что-то вроде: «Слава Богам, которые их забрали!» — и на этом успокоился. Он молча протянул Арзе медицинский тазик, служивший колдуну чашей для питья, и наш док на удивление услужливо налил ему составленного им же пойла, чем, кстати, немало ошарашил моряков с «Компры». Не удивлюсь, если после этого они решили, будто карапские колдуны на наших кораблях приписаны к команде.
Я ни на минуту не забываю о том, что собой представляет наш враг. Искренность и сострадание ему неведомы, а благоразумие и справедливость в Великой Малайне понимают по-своему, рассматривая их как инструменты для получения выгоды. Зато всегда у них в избытке лицемерие и ложь. Но с малаянцами можно вести диалог и договариваться, опираясь на логику разума — об этом свидетельствует история наших отношений. В мирные времена мы торговали и даже выполняли совместные проекты — можно вспомнить «Бесконечный тоннель» или изучение древнего наследия на Селене. Но на политику, как и на многое другое, малаянцы и подконтрольные им народы смотрят сквозь искажающую призму государственной пропаганды. Если в основе нашего взгляда на мир лежит Учение и духовные традиции, просветляющие и наставляющие на Путь Истины, то в основе представлений малаянцев — дурманящая разум демагогия, придуманная по указанию их правителей для того, чтобы проще было управлять людьми. Государственная идеологическая пропаганда это бездушный и подлый, но очень действенный способ залезть гражданину в голову и делать там всё, что заблагорассудится. Она позволяет, опираясь на простую ложь, с лёгкостью отбирать у жителей своей страны последнее и даже посылать их на смерть. Как малые дети во всём доверяют и слушаются в первую очередь своих родителей, так и взрослый человек склонен доверять и полагаться на то, что ему говорят от имени верховной власти. Даже если человек понимает, что его могут обмануть, даже если помнит, как его не раз уже обманывали, и даже если сам он недоволен своими правителями, он всё равно будет почитать за правду и руководство к действию именно то, что узнал от глашатаев власти. Пропаганда способна с помощью примитивных эмоций блокировать у человека саму возможность логически мыслить: навязанные ей эмоциональные предубеждения побеждают, даже когда обыденная логика им противоречит. Также любому человеку комфортно в обществе лишь тогда, когда это общество считает его своим. Любой нормальный гражданин опасается, что его сочтут чужаком собственные сограждане. А ведь отступивший от взглядов, которые государство провозглашает правильными, так и будет восприниматься окружающими как чужак, изгой, даже если в глубине души все понимают, что прав он. Если к этому ещё прибавить страх наказания, то навязанная государством идеология закрепится в умах людей и станет абсолютным средством правления. Пропаганда это не что иное, как духовное насилие, которое во сто крат хуже насилия физического. При этом насилие это массовое, и самое отвратительное, когда оно чинится над собственным народом.
