Наследие 2 - Тармашев Сергей Сергеевич (лучшие книги .TXT) 📗
Виолетта перебрала остальную пачку целлулоидной бумаги и поняла, что листы представляют собой связанное повествование, фактически дневник одного человека, но страницы оказались перепутаны, словно их не раз рассыпали, а после собирали обратно. Немного повозившись, она разложила их в правильной последовательности и вновь углубилась в чтение. Постепенно чудовищная картина жуткой гибели Новосибирского Центра встала перед её глазами целиком. Закончив чтение, Виолетта некоторое время сидела, будто в прострации, пытаясь подавить воображение, живописующее отраженные в дневнике кошмарные эпизоды.
— Док? — раздавшийся в эфире голос Ершова заставил её вздрогнуть. — Есть что-нибудь стоящее?
Она подняла голову и увидела, что в лаборатории собрался весь штурмовой взвод. Похоже, она читала дневник довольно долго, взгляды всех присутствующих были направлены на неё в ожидании ответа.
— Это… — она нервно сглотнула, — это ужасно… Какой-то безумный, чудовищный кошмар! Эти несчастные люди… они не заслужили такого…
— Док! — Ершов помахал ей рукой, привлекая внимание. — Посмотри вокруг! Мы ходим в скафандрах и живем в Центрах! Потому что окружающая среда и живые существа сожраны трансгенами, которые были созданы и усердно распространены по всему миру нашими мудрыми предками! Если на этой несчастной планете и есть невиновные, которые чего-то там не заслужили, то они точно не входят в списки населения Центров Сохранения Генетических Ресурсов! Впрочем, в ряды тех, кто эти самые трансгены добровольно жрал, зная о последствиях, но глубоко на них наплевав, они тоже не входят, так что я даже не знаю, о ком ты сейчас столь сердобольно шепчешь. Поэтому, может, всё-таки расскажешь нам страшную историю на ночь? Мы здесь именно ради этого, если помнишь.
Виолетту покоробило от его слов, но спорить с инвазивным офицером не имело смысла. В конце концов, он прав — мы живем в Центрах и ходим в скафандрах… А те, о ком рассказано в этом страшном дневнике, погибли четырнадцать лет назад, и никому не нужная дискуссия сейчас ничего не изменит. Она тяжело вздохнула и начала рассказ, подкрепляя слова демонстрацией записанных на целлулоидных листах формул:
— Это дневник младшего научного сотрудника эпидемиологического отдела. Он начал вести его со второго дня начала эпидемии, уже после того, как укрылся здесь, в этом гермокорпусе. Поначалу он хотел сохранить максимум информации о произошедшей трагедии, надеясь, что каким-либо образом сумеет спастись. Но со временем эта надежда покинула его, и записи стали редкими и краткими.
Первоначально эпидемия возникла вне Новосибирского Центра. С места раскопок неподалеку от окраины правобережной части Новосибирска вернулся археологический рейд, участники которого сообщили об обнаружении в развалинах нескольких десятков трупов лигов. Исходя из внешних признаков, было определено, что умерли они недавно. Вечером того же дня на Военизированный Пояс напала крупная группа агрессивных лигов, которую перебили быстро и в полном составе. Причем военные докладывали, что мутанты бросались на укрепления, совершенно не жалея себя, и едва ли не треть из них погибла не от пуль, а просто сама по себе. Эпидемиологический отдел запланировал на утро следующего дня выезд на место боя с целью проверки санитарной обстановки в районе Центра, как предусматривает инструкция. Но выезда не состоялось. Утром, уже на другом сегменте Военизированного Пояса, повторилась суицидальная атака лигов. На этот раз мутантов оказалось более двухсот, и в ходе перестрелки один из солдат получил ранение. Его доставили в госпиталь и прооперировали, параллельно он был подвергнут стандартной процедуре проверки кровеносной и дыхательной систем на инвазивность…
Виолетта невольно покосилась на своих слушателей. Весь, или почти весь штурмовой взвод был инвазивным, и получить какую-нибудь неадекватную реакцию не хотелось. Но бойцы слушали молча, на упоминание о процедуре, перечеркнувшей жизнь каждому из них, никто внимания не обратил.
— Проверка не выявила каких-либо отклонений, и раненого перевели из реанимации в общую палату, — продолжила она. — Утром младший медперсонал обнаружил его мертвым. В течение получаса скончались все больные, находившиеся с ним в одной палате. Была объявлена эпидемиологическая тревога, медицинский сектор заблокировали, жителям запретили покидать гермокорпуса. Но было уже поздно, к исходу дня с аналогичными симптомами слег весь персонал госпиталя. Эпидемиологи начали проводить поголовную вакцинацию населения Центра, применяя все доступные антибиотики и иммуномодуляторы. Но их воздействие не уничтожило вирус, оно вызвало его мутацию. Теперь он не убивал инфицированных, а поражал их высшую нервную деятельность, вызывая острую параноидальную шизофрению. Позже оказалось, что вирус легко преодолевает биологическую защиту дыхательных фильтров скафандров и очистных блоков стационарных фильтро-вентиляционных установок. Почти сто процентов жителей Центра заразилось ещё во время вакцинации, но тогда этого никто не знал, а после… — Она тяжело вздохнула. — А после это уже ничего не меняло.
Зараженные начали нападать друг на друга, используя в качестве оружия всё, что попадалось под руку. Служба Безопасности предприняла попытку подавить всплеск насилия, но её сотрудники также были инфицированными и вскоре присоединились к обезумевшей толпе. Центр мгновенно захлестнула волна убийств и кровавых расправ. Нескольким сотням человек удалось избежать заражения. В основном это были сотрудники эпидемиологических отделов, которые пытались бороться с вирусом и их скафандры находились в режиме автономного кислородного потребления, и служащие режимных объектов, оснащенных замкнутой системой циркуляции воздуха. Заразившиеся люди испытывали по отношению к ним крайнюю степень агрессии, многие из незаразившихся погибли, а те, кому удалось собраться вместе, держали оборону в секторе стратегических запасов. Еда, вода и кислород оставались только там, все остальные секторы Центра оказались заполнены разъяренной толпой, потерявшей дееспособность. В дневнике указано, они пытались вызвать на подмогу военные отряды, охраняющие укрепрайон ГЭС и Военизированный Пояс, но к тому времени все эти солдаты уже имели симптомы первичного вирусного заражения и вернулись в Центр в надежде получить медицинскую помощь. Дважды защитники стратегических складов организовывали вылазки, стремясь добраться до ангаров с военной техникой, но многотысячные толпы инфицированных оба раза разорвали смельчаков на части.
Тот, кто писал этот дневник, выжил благодаря случайности. Он первым из эпидемиологов понял, что вирус мутирует и распространяется незаметно и повсюду. Этот человек бросил работу и прибежал сюда. Тут, в одной из подземных теплиц, работала его сестра Ксения. Он убедил персонал заблокировать гермокорпус и отключить подачу воздуха. Он также пытался отговорить людей от вакцинации, но ему поверило лишь трое, включая сестру. Остальные ушли в секторальный медицинский пункт, и он заблокировал все выходы и не позволял оставшимся никого запускать, угрожая им оружием. Как бы жутко это ни звучало, но он оказался прав. Эпидемия поразила всех. Те, кто держался в хранилищах стратегического резерва, оборонялись несколько дней, после чего погибли. Он слышал их последние переговоры по рации. Толпа безумных инфицированных к тому времени уже сильно голодала и в какой-то момент бросилась на штурм баррикад сплошным живым потоком из десятков тысяч человек. Выжившие погибли.
С тех пор владелец дневника и его друзья укрывались здесь, надеясь, что кто-нибудь успел послать сигнал бедствия и другие ЦСГР пришлют спасательные команды. Но этого не произошло. Тем временем вирус всё сильнее превращал инфицированных в животных. Если в первые дни они ещё сохраняли какие-то зачатки знаний и условные рефлексы, то спустя несколько недель вообще потеряли человеческий облик. Жестокий голод вынудил их пожирать трупы… — Виолетта невольно вздрогнула, на мгновение умолкнув. — Я ошибалась. Не было никаких погребальных команд, не было никакого кремирования тел погибших. Трупы были сожраны инфицированными. Все, до единого. Если тело погибшего оказывалось облачено в скафандр, они разрывали его зубами, собираясь по десять-пятнадцать чел… особей. Добычу уносили куда-то, из чего он сделал вывод, что их логово находится в другом секторе. Позже он пишет, что логова должны быть многочисленны, ибо инфицированные разбились на множество крупных стай.
