Будем жить! (СИ) - Сердюк Алексей (читаем книги бесплатно txt) 📗
- А-а-а-а! Оо-о-о-оборотни-и-и-ииии! Все оборотнии-и-и-и-ииии!!! Не тр-о-о-ога-а-а-ай меня-а-а-а! Не хочу-у-у-уууу! А-а-а-аааа! Не-па-дхади-и-и-и-и!!! Не-да… – и внезапно захрипел, задёргался, стремительно седея! Арта, вскочив при первых звуках, недовольно поморщилась и, демонстративно развернувшись к подрагивающему ещё телу, гребанула задними лапами. Не понял? Он сдохнуть ухитрился скоропостижно?! Вот ведь подонок! С какой радости-то, ведь раны были далеко не смертельными?! И почему он такой белый? Он… что – от ужаса окочурился? Седина, перекошенная рожа… вроде подходит. Но что так могло напугать, чтобы в несколько секунд такая сволочь сдохнуть успела?! Ареса с Артой увидел – и корчиться начал почти сразу… кажется, догадываюсь… он же моих котиков за парней принял! Точно, визжал ещё – «оборотни!», и пену пускал! Да и глазки у него перед самой смертью совсем дурные были… Вот же скотина, даже сдохнув невовремя, подгадил! Кого я теперь допрашивать буду?!
Чтобы не ходить ещё раз, трофеями занялся сразу. В норе, у самого обреза свода, нашёлся автомат – вернее, штурмовая винтовка – с полупустым магазином, последним, похоже. Автомат, кстати, совсем даже не «калашоид» – не знаю уж, как он себе ухитрился такой ствол вымудрить, но на камнях лежала новенькая «беретта-200» под 7,62х51, плод теоретических размышлений итальянских инженеров… Мне как-то предлагали оное приобрести – хвалили, рекламировали даже… иначе шиш бы я её вообще узнал – я не специалист-оружейник. Тогда она мне не понравилась – тяжёлая (не критично, но в сравнении с моей «скаровской» или швейцарским «длинным» – вполне заметно), да и в руках какая-то громоздкая, неудобная. Естественно, поулыбался и назад поставил, смысл такое таскать, если даже при её весе ствол у этой мандолины – «автоматный», 400 мм, у отцовского «чеха» и то получше! Уговаривал меня продавец в Аламо, пострелять бесплатно предлагал – и расстроился, когда я решительно отказался его обирать, поскольку покупать это не собирался. Маноло, уяснив бесперспективность, неподдельно загрустил, так как считал себя патриотом и искренне верил в превосходство итальянского гения над любыми другими… гениями. Я ещё удивлялся, помню, поскольку имя скорее испанское, а вот надо ж… мужик увидел на моём пузе «АРХ» и загорелся, решил – родственная душа! Нет, оружейных маньяков тут, в Новом Мире, тринадцать на дюжину, но чтобы чисто итальянские фанаты водились – вот, теперь лично знаю, но только одного!
Рюкзак-однодневник, снятый с тела, ничем особым не порадовал – так, расходники стандартные. Патроны к пистолету, сухпай, фляга (пустая), бельё, аптечка… Пистолет из рук он выронил ещё когда очередь получил, в рюкзак его, пока пусть там и полежит… Денег не оказалось ни монетки, я даже, на всякий случай, обыскал тело – ноль, только снаряга. С одной стороны – оно и понятно, откуда у вчерашнего каторжника хотя бы мелдочь в карманах, а с другой… это чтоб Калека, натуральный жлоб и пойманная за руку крыса, и рванул в отрыв «пустым»?! Не верится как-то, хоть режьте меня!
Я попытался забраться в нору, где почти всю ночь отсиживался калич, но… передумал сразу же, даже не согнувшись толком. Почему? А потому, что по шкуре таким морозом продрало, какого я даже перед схваткой со смаглами не испытывал! Чем угодно клянусь – полезу в нору, и станет она моей скромной и неприметной могилой! А потому… да ну их нахрен, каличевы сокровища! Ну чего особенного он мог уволочь?! Пару слитков золота, на десяток-полтора кг? И чёрт с ним, с этим металлоломом! Перетопчемся, не жили богато – и начинать не… вот оно!
На разгрузке, которую я снимал с тела в процессе многодумственных рассуждений, кроме карманов под магазины, обнаружился и гранатный подсумок. Пустой. Двойной пустой, в мультикаме, мля! Он его для красоты таскал? Да щаз-ззз! Вот же… мразота вшивая. Он же для меня подарочек, напоследок, приготовил! Знал, что полезу проверить его ухоронку, и сквитаться попытался напоследок! Подлая и трусливая крыса, но хитрая, не отнять…
- А вот хер тебе, ублюдок! Что бы там ты не спрятал – оно мне на …уй не нужно, понял? Пусть гниёт, мать его трах! И ты, рядышком, в виде свиного дерьма – вряд ли кто ещё на такое мурло позарится! Подавись, козёл…
«В награду» за повышенную подлючесть обобрал я дохляка до белья. Впрочем, пригодными к использованию оказались только берцы, неплохого качества, что-то американское, кажется. Для горной местности – незаменимая вещь, если ноги дороги, конечно, хе-хе… Пригодятся, если не нашим «трофеям», так на «Обманке» кому сбагрю, даже и бесплатно – из чистой злопамятности! Сам бы напялил, да размерчик ну совсем не мой, не влезу, если только пальцы не обрезать на ногах… нафиг такие идеи! Ничего, найдётся, кому носить – он их даже толком обмять не успел, новьё, вот и пусть хоть в болото в них лезет новый хозяин… ого, вот это меня тряхануло?! Откат пошёл, похоже – Бледная Красотка чуть-чуть не поцеловала… напоследок. Что там ещё? Посмотрим пистолет, ничего особенного, старый знакомый, «вальтер П-99», в хорошем состоянии, по факту двойник моего собственного, даже сгон под глушитель вроде есть. На ремне ещё кобура… ну надо же, а мы умеем… умели, на чужом опыте учиться! Второй ствол, компакт, «зиг-зауэр», на рамке цифра 365. Зуб даю – у меня подсмотрел, гад! Ну, не спасло – и слава богу, туда ему и дорога… А мне пригодится. Или не мне – если кто из ребят захочет, трофеи общие и раздел будет на всех, как и положено. Напоследок… приказ я выполнил, буквально/дословно, из чистой мстительности; да и – не заслужил этот враг уважения. Крысой был вшивой, крысой и подох, дешёвка…
День встретил меня плохими новостями:
- Командир, врачу хуже становится. Жар, рана воняет, в себя приходит ненадолго и снова бредить начинает. Если ничего не придумаешь – не довезём. Я ампутировать ноги не умею, а ты?
- Я тоже, День, я тоже… Как Весло?
- Спит, с ним вроде более-менее… я ему штук пять швов наложил, вроде нормально, тьфу-тьфу-тьфу. – День демонстративно поплевал через левое – Выдул литра полтора воды, кое-как дошкандыбал «в кустики» – всё норм, я страховал! – и теперь завалился дрыхнуть. С тёткой тоже всё вроде как пока… ничего так, хотя… крыша у неё несколько поехала, как мне кажется. Шугается при каждом движении или слове, в лицо не смотрит, будто я из этих! Побитая здорово, а перевязать не даётся, сама пытается, в палатке спать отказалась напрочь, вон на спальник улеглась и пологом закуталась… точно не в себе! Ну, ты понял? – и заглянул мне в глаза. Ого, Денис тоже не очень-то… впрочем, пацан он ещё совсем, только с винтарём! Как только держится, а ведь держится?! Первый бой, с врагом бой, а не охота – и вражеский огонь на поражение, а не как в ЦУП-е, и вид вражеских же трупов, которых сам на тот свет спровадил, хотя и понимает, что тут или – или…
- День, слушай внимательно. Твоя задача – заботиться о раненых, пока я с… Артемидой, пожалуй, она пободрее, полночи караулила Калеку да дремала, а Арес рысачил с нами… пока я не принесу наши рюкзаки. Есть там одно средство… а долги нужно отдавать. Если оно не поможет – не поможет уже ничерта. Но – оно поможет! Пока я схожу – Арес присмотрит, а ты потихоньку собирай барахло, хотя бы пересортируй, уходить отсюда надо, не нравится мне это ущелье. Что-то здесь не то, так что в любом случае мы здесь не дольше чем на ночь – имей это в виду. Ну, и если сил хватит – чего пожевать организуй, раненым жидкая пища нужна, бульон какой, что ли… Понимаю, что свежей куропатки тут взять негде – но поищи хоть чего-нибудь из их запасов, добро? Всё, я пошёл, для Акимова каждая секунда может дорого стоить.
Рюкзаки, точнее, мой собственный, действительно мог спасти врачу хотя бы жизнь, если не ногу. В одном из внутренних карманов, вместе с парой одноразовых шприцев в упаковках, лежал «пузырёк». Такой же, на полтораста милиллитров, как и тот, который, в компании с ещё четырьмя такими же, мне отдал в своё время Игорь Дараев. Стоимостью в полста тысяч экю, каждый миллилитр дороже золотого эквивалента, и намного. Один из трёх оставшихся… «панацея». Остальные два, бережно упакованные, хранились в сейфе родительского дома в Демидовске, как один из ценнейших ресурсов… хотя, почему «как»? А этот отец буквально заставил меня взять с собой, перед самым отъездом к месту постоянной службы. Я отнекивался, но родители были настойчивы… мама даже слезы вытирать начала, и я капитулировал. Мощнейшее лекарство, почти от всего (что вообще может вылечить самостоятельно человеческий организм) – и, что немаловажно, колоть можно без лишней опаски, поскольку омолаживающий результат эффективно проявляется только у новоприбывших (от реального омоложения, как у меня и моих близких, и до небольшого – сравнительно – оздоравливающего эффекта при использовании примерно через месяц после перехода; точнее, после месячного срока, дней 30-40 – эффект стабильный, но маловыразительный, как после косметологических подтяжек земного богатого старичья), а старожилы и местные уроженцы, имеющие полный набор местных же вирусов/бактерий/облучения (включая свет местного солнышка)/микроэлементов, реагируют на «панацею» куда спокойнее. Дозировка становится тоже неравномерной – до десяти кубиков, плюс-минус, можно вливать сравнительно спокойно, а свыше – только полный курс, и обязательно под укрепляющими и седативными! Иначе возможно гипервозбуждение участков нервной системы вплоть до дисфункции вегетативной НС, а то и самоуничтожения отдельных участков… меня ими поили вместе с пищей, как объяснил когда-то Дугин, Игорь Валерьевич; эти препараты распространённые и широко применяемые. Мне, собственно, повезло тогда, после ранения, ещё и в том, что неопытный врач в меня сходу влил кубиков двенадцать, а потом ещё добавил – так что альтернатива оставалась одна, или лечить, или сразу добить, чтоб не мучался… Стоит лекарство… да дохрена стоит, особенно после применения на мне самом и сделанных выводов! А учитывая, что просто в аптеке такое не купить ни за какие средства… Так что я потрачу сегодня целое состояние. Да, врач мне, в общем-то, никто. И меня никто не осудит, даже если… узнает. Но – и меня вытягивали «панацеей» так же! Я тоже был случайным знакомым для армейцев тогда, почти два года тому… они не пожалели на меня эту драгоценность – хотя это могло быть жизнью для них самих. Я до сегодняшнего дня жил, в какой-то мере, «в долг»… в определённом смысле. Сегодня я этот долг закрою.
