Большая игра (СИ) - Сахаров Василий Иванович (книга регистрации .txt) 📗
Радость и надежда охватили Радивоя, но сразу же он подумал о том, как его встретят местные жители. Действительно, выглядел он совсем непрезентабельно: грязный, голодный, полуголый дикарь в обрывках одежды. Такой человек, для другого человека, в любом феодальном обществе, в девяносто девяти случаях из ста, потенциальная жертва и раб.
Лыков решил быть осторожным и, свернув от ручья, направился вдоль тропинки. Соблюдая элементарные правила предосторожности, прячась в зарослях травы, а затем и кустарника, через пару часов он вышел к большой роще. Высокие деревья стояли неровными скоплениями посреди степного простора, и сразу несколько тропинок исчезали под зеленой кроной деревьев. Действуя все так же, то есть, не высовываясь на открытое пространство, парень вошел в рощу, и принюхался. В воздухе витали запахи гари, причем не дыма костров или печей, а острая смесь из сгоревшего дерева, железа, копоти, сажи, костей и мусора.
«Это недобрый запах, — решил Радивой, — запах беды, а значит, надо быть готовым к неприятностям. По–хорошему, следовало бы обойти это место, но птицы на ветках щебечут спокойно, криков не слышно, да и дыма нет, а есть только его последствия, смешавшиеся с запахами рощи».
Он снова двинулся вперед, перемещаясь, где ползком, где на карачках, а где–то пригнувшись, и вскоре, достиг своего первого поселения на планете Борея. Сквозь заросли колючего кустарника, полукругом окружавшего поляну метров четыреста в диаметре, он разглядел сожженные развалины нескольких деревянных домов и поваленный частокол из тесаных и заостренных бревен.
Вокруг не было ни души и, некоторое время понаблюдав за этим местом, с опаской, готовый в любой момент спрятаться в роще, Радивой вышел к пепелищу.
Бывший лейтенант не знал, кто и чем жил здесь раньше, не было указателей или объявлений на столбах, вроде тех, что он мог видеть на картинках о старой Земле. Однако же, голова человеку дадена не только для того, чтобы шапку носить и, осмотревшись, Лыков решил, что до пожара в поселке жило две или три семьи, в общей численности человек в тридцать. Они обитали в двух больших вытянутых домах, а остальные постройки использовали под хозяйственные нужды. С противоположной, от той, откуда он пришел, стороны поселка, шла широкая грунтовая дорога, на ней отпечатались следы пяти–шести пар колес и многочисленные человеческие. В просветах между деревьями были видны клочки перепаханной земли и что–то вроде огородов, а в пыли, присыпанные сажей, лежали корнеплоды картофеля, несколько горстей зерна и неизвестные ярко–алые фрукты.
— В общем–то, все понятно, — поднимая из пыли, красивый крупный фрукт и впиваясь в него своими крепкими зубами, сказал Радивой. — Жили крестьяне. На них наехали, и всех увели в рабство. Трупов не видно. Следов животных нет, загонов и сараев тоже нет, так что обитали в этом поселке охотники и огородники.
Съев первый фрукт, который по вкусу напомнил ему персик, а по форме яблоко, парень стал искать что–то, что можно было посчитать одеждой или оружием. Он бродил между пепелищами, и вскоре кое–что нашел. Первой находкой была облезлая, но, тем не менее, мягкая шкура, наверное, с той самой серой антилопы, что бегала в степи. Из нее можно было сделать обувь. Уже хорошо. Следом за будущими обмотками на ноги, были найдены два хороших мешка–плетенки из вьюнов с заплечными лямками. Правда, один из мешков был разорван, но починить его не составило бы особого труда. Третья находка, она же и основная, обнаружилась под сгоревшей постройкой, длинный, сантиметров сорок в длину и три у основания в ширину, обоюдоострый железный кинжал без рукояти. Немного оплавлено острие, но это оружие, которым можно защититься от врага или хищника.
Покидав свои находки в целый мешок и скинув туда же еще несколько крупных фруктов, с кинжалом в руке, Радивой снова скрылся в роще. Здесь, идя вдоль одной из дорожек, парень нашел чистый родник, напился, помыл фрукты, подкрепился ими, а затем, углубившись в заросли, нашел укромное местечко и беззаботно, не реагируя на шум птиц и снующих мелких зверьков, хорошо выспался.
На следующий день мародерка на развалинах продолжилась. Лыков посетил огороды уведенных в рабство (в этом он уже не сомневался) селян, и нашел на них целую плантацию «персиковых» фруктов, оказавшихся овощами, и картофельные рядки. Вопрос с питанием на ближайшее время был решен, а вот насчет остального: дополнительного оружия, обуви и одежды, надо было снова ворошить развалины поселка.
Подобно кроту, полдня Радивой копошился в золе, шлаке и густой, почти несмываемой саже. И снова, труды его были не напрасны. Самая ценная находка в этот день, дырявые на подошве грубые кожаные сапоги. Затем, моток толстой кованой проволоки. Несколько шкур, не самых лучших, но для человека, не имеющего абсолютно ничего, представляющие великое богатство. Дальше, обломок маленького засапожного ножика, кусочек темно–серой соли, полтора десятка гвоздей, несколько веревок, глиняная чашку и узелок из холста с набором для добывания огня: пара кремней, металлический напильник–кресало и кусок сухого мха.
Жизнь налаживалась и, сидя вечером у костра, разведенного им с помощью огнива, Радивой думал о том, что же он будет делать в будущем. Пока, все его планы были чем–то смутным, и не имели под собой никакой конкретной информации, на которую он мог бы опереться. Однако кое–что для себя он уже уяснил. Во–первых, мир вокруг него, совсем не добр, и к нему, чужаку, он может быть даже жесток. Во вторых, жить было можно. Но чтобы хорошо жить и достигнуть поставленной перед ним игроками–ублюдками основной цели, надо не стоять на месте. Из этого выходило, что еще пару дней он может копошиться на развалинах поселения, где окрепнет и подготовится к следующему этапу путешествия, а потом, ему все же придется двигаться дальше.
Воин ел сладковатую печеную картошку, запивал ее ключевой водицей, и в этот момент, что–то неуловимо изменилось вокруг него. Птицы, весело щебетавшие на ветках, вдруг примолкли. Он подтянул к себе обмотанный по рукояти кожей кинжал, и приготовился нырнуть в заросли за костром, но понял что опоздал. И, подтверждая его мысли, в затылок Радивоя уперлось что–то острое и молодой мужской голос, на исковерканном английском языке, с угрозой, произнес:
— Не вздумай пошевелиться, а иначе тебя ждет смерть, проклятый сеговиец.
— Я не сеговиец, — разведя руки в стороны, на интерангле сказал Лыков. — Успокойся, я не враг, а прохожий человек из дальних краев.
— Рядом с тобой кинжал моего деда, и ты говоришь, что ты не враг?
— Этот клинок я нашел на пепелище. Людей не было, попросить о помощи некого, так что пришлось самому выкручиваться. Собрал, что уцелело, а тут ты, с угрозами, и железом в голову тычешь.
На секунду человек позади Радивоя засомневался, он это почувствовал и понял, что острие отодвинулось от него. Моментально сориентировавшись, он схватил кинжал и быстро перекувыркнулся вперед. Позади него глухой стук в землю. Человек за спиной нанес удар, но Лыков оказался быстрей.
Он вскочил на ноги, обернулся к противнику и встал в боевую стойку: ноги полусогнуты, а кинжал в правой руке вытянут перед собой.
Радивой посмотрел на своего несостоявшегося убийцу, видимо, местного жителя. Перед ним стоял рослый круглолицый парень лет двадцати. По виду, его ровесник. Что забавно, так же как и он с недавно бритой головой, только недавно начавшей покрываться ежиком светлых волос. Противник, не смотря на жару, был одет в кожанку с парой деревянных заклепок на груди, а в руках держал длинное копье на толстом древке с листовидным наконечником.
— Тебе конец, сеговиец! — выкрикнул копьеносец и приготовился к атаке.
— Может быть, все же поговорим? — как можно более миролюбиво, спросил Радивой. — Убить меня ты всегда успеешь, вон у тебя какое копье, а я за день проголодался и хотел бы доесть картошку.
Местный житель, подумал, поскрипел мозгами и кивнул:
— Хорошо, давай поговорим, но учти, потом я тебя все равно убью.
