Край непрощенных (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович (читаемые книги читать TXT) 📗
Кирсан попытался уговорить немца, но тот уперся. И пойди пойми, псих он или притворяется.
Стрельба вскоре стала громче, вой и крики - ближе. Бой происходил совсем рядом, судя по звуку, и дела обороняющихся, видимо, пошли плохо. Словно в подтверждение этого, дверь распахнулась, и в нее ввалилась целая толпа уродов, настолько живописных, словно все они только что сбежали из гримерной какого-то фильма ужасов. Тощие, исполосованные шрамами, с безумными глазами, в руках они сжимали оружие, преимущественно холодное - мечи, топоры и дубинки. Охранник-байкер лишь один раз успел выстрелить из дробовика, как на него посыпался град ударов.
Пламя вырвалось из раструба огнемета с шипением и ревом, и целая группа нападающих, добивавших байкера, в одно мгновение превратились в живые факелы. Душераздирающие крики заполнили помещение, разом перекрыв шум стрельбы снаружи. Огнеметчик повел раструбом слева направо, поливая огнем тех, кто не попал под первую струю. В ответ прогремели выстрелы, и Кирсан увидел, что на гимнастерке охранника появилось темное пятно. Тот все же выстрелил в третий раз, но сквозь огненную стену прыгнули новые людоеды.
- Сейчас или никогда, Макс! - завопил разведчик, - поднимай свою задницу! Огнеметчику не до тебя!
Немец неожиданно послушался. Вдвоем они налетели, разогнавшись, насколько это можно было сделать в маленькой камере, на дверь, и петли, сделанные не особо качественно, не выдержали. Узники покатились по полу и оказались чуть позади нескольких дикарей, уже сваливших охранника на пол.
Кирсан прополз два шага вперед, схватил топор, зажатый в руке горящего трупа, за рукоять у клинка и вырвал из мертвых пальцев. Перехватил оружие поудобней и поискал глазами, кого бы первого охреначить.
Сквозь стену пламени и дыма прыгнул еще один тип с охотничьей винтовкой в руке, Кирсан сразу же ударил его по ноге, подрубив сухожилия и мышцы, и свалил на пол. Тот завопил, пронзительно и отчаянно, привлекая внимание других, но разведчик схватил левой рукой за ствол винтовки, не позволяя навести оружие на себя, а правой ударил снова. Лезвие топора легко прорубило ребра, крик оборвался.
Схватить винтовку, передернуть затвор на всякий случай... Еще двое появляются из огня и дыма, с безумными глазами и оскаленными зубами. Кирсан уложил одного из них наповал выстрелом в упор, но перезарядить оружие не успел. В самый последний момент он сумел блокировать свирепый удар мечом винтовкой, клинок расколол деревянное ложе и лязгнул по стволу. Попытка контратаки ничего не дала: казалось, враг предвидел боковой удар прикладом и мастерски от него уклонился, а в следующий миг Кирсан оказался прижат к полу. Безумец не стал орудовать мечом в ближнем бою, а отбросил его и схватился за винтовку, пытаясь придавить ею разведчика к полу и задушить. Кирсан забросил правую ногу так, чтобы зажать голову противника в коленном суставе и сбросить с себя, но тот избежал и этого приема.
Хуже всего было то, что людоед - кстати, человек вполне европейской наружности в совершенно неподходящем к ситуации пиджаке - находился сверху и был сильнее, и потому Кирсан, придавленный еще и его весом, не мог отпустить винтовку, которую с трудом удерживал в сантиметре от своей шеи. Все известные ему приемы, направленные на сбрасывание врага, перестали работать, словно противник не только умел им противодействовать, но еще и знал наперед, какой из них Кирсан попытается применить в следующий момент.
А затем положение стало совсем безнадежным, когда рядом возник еще один людоед и замахнулся палицей. Внезапно раздался выстрел, затем еще один. Оба врага свалились замертво, получив по пуле в голову.
- Вовремя, - выдохнул Кирсан, увидев позади себя Макса с кольтом сорок пятого калибра в одной руке и окровавленным мечом в другой.
Те несколько головорезов, добивавших огнеметчика, уже умерли, и можно было только догадываться, как немец умудрился перебить их всех.
- И ты еще о смирении говорил, - тяжело дыша, заметил Кирсан, - а на деле - волк в овечьей шкуре.
- Не буди лихо, пока оно тихо, - пожал плечами Макс, - так у вас говорится? Хотим унести ноги - надо спешить.
В это время от оцепенения очнулись узники. Крики 'выпустите меня' неслись со всех сторон. Ключи, где же ключи? Если у байкера - то он валяется среди кучи еще горящих тел и сам неотличим от них. Но если у американца... Кирсан бросился к трупу огнеметчика.
Ключи действительно были там.
- Прикрой меня, мы не можем их тут оставить! - крикнул он Максу и принялся отпирать двери, выпуская заключенных.
Так прошли минуты, может быть, три, а может, всего лишь полминуты - казалось, что ключи нарочно попадаются все время не те. Тем не менее, восьмерых удалось освободить, когда в помещение ворвалась целая толпа воющих человекообразных демонов.
Понимая, что всех спасти не удастся, Кирсан бросил связку ключей сквозь прутья решетки тому узнику, которого как раз пытался выпустить, и побежал прочь, на ходу передергивая затвор. Коровник, к счастью, оказался типично советской постройки, с двумя входами на торцах. Макс, прикрывая его, дважды выстрелил из пистолета, а затем оба они бросились наружу. У самой двери Кирсан остановился, обернулся, чтобы выстрелить - и остолбенел.
Узники, все те восемь человек, кого он успел выпустить, никуда не побежали. Они были там, у ящиков, вскрывали их, ломая ногти, доставали оттуда пакеты и бутылки и даже не ели, а буквально пожирали их содержимое с жадностью, которую не у всякого умирающего от голода увидишь. И бегущие к ним людоеды никого не испугали. Узников перебили в считанные секунды, но в память Кирсана прочно врезался пригвожденный к полу человек, из последних сил тянущий дрожащие пальцы к плитке шоколада.
Тут Макс буквально потащил его прочь. Они оказались посреди небольшой площади, очень похожей на площадь в каком-нибудь колхозе, с той разницей, что в колхозах обычно такие сражения не кипели. На относительно небольшом пространстве, огороженном зданиями и кое-как построенными стенами, отчаянно дрались с применением холодного и огнестрельного оружия человек, по меньшей мере, двести, а из окон зданий хлестали пламя и свинец. Длинные очереди пистолетов-пулеметов и автоматов всех моделей, марок и калибров слились в один сплошной непрекращающийся треск, ругань обороняющихся, непонятная, но все же членораздельная, перемешалась с завыванием атакующих.
Кирсан и Макс нырнули за то, что осталось от комбайна. Гора ржавого металла - но хоть какое-то укрытие. И вовремя: откуда-то из-за зданий гулко грохнула пушка. Осколочно-фугасный снаряд попал в стену коровника, пробил ее и взорвался внутри.
- Смотри, мы проберемся вон за тем знанием, - указал Макс, - а потом через ту калитку. А там, возможно, будет совершенно неохраняемая стена или другое укрепление.
- Мы можем срезать, если не побежим до калитки, а просто перемахнем через...
- Найн. Я никуда ни через что не перемахну.
Тут Кирсан обратил внимание, что китель Макса застегнут на все пуговицы, а из-под него выпирают различные угловатые предметы: пока он выпускал из клеток заключенных, немец дорвался до ящиков первым и напихал за пазуху драгоценных продуктов. Сукин сын. Расчетливый и хладнокровный сукин сын.
В этот момент крики и выстрелы прозвучали совсем рядом. Кирсан выглянул из-за укрытия и увидел небольшую группу солдат в мундирах разных армий и с разношерстным вооружением, спешивших к коровнику. Навстречу им вывалилась целая орава обезумевших людоедов. По спине побежали мурашки, когда стало видно лица, уже перемазанные кровью.
С обеих сторон ударили автоматы, но у каннибалов стволов оказалось меньше. Несмотря на это, они бросились вперед с неистовством берсерков, завывая и потрясая оружием. Кирсан вскинул винтовку, поймал на мушку одну из ужасных физиономий и нажал на крючок. Пуля, рассчитанная на кабана или что побольше, пробила череп навылет и попала еще в кого-то.
