Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗
Пакет, разумеется, пришлось распаковывать мне. Я разложил на столе у себя в каюте несколько слоёв сухой ткани, пакет аккуратно разрезал и извлёк из него два сложенных листа с цифрами. Концы листов пострадали сильнее всего и прочесть написанное там не представлялось возможным. Все уцелевшие цифры я переписал начисто, а затем перевёл с помощью ключа. Послание оставило какое-то наше военное судно — это было ясно даже по коробке. В уцелевшей его части говорилось о том, что судно пришло сюда с юго-запада по нашему радиомаяку. Их воздушная разведка обнаружила на соседнем острове малаянские авианосец и лагерь. В шифровке упоминалось о встрече в океане со странными судами и летательными аппаратами, которые сплошным фронтом направлялись на юг. Очевидно, что нашим соратникам повстречались те самые машины демонов, но про стычки с ними в сохранившейся части послания ничего сказано не было. Моряки сообщали, что судно их полностью исправно и обладает «достаточным боекомплектом». И, главное, в шифровке были указаны частота и время для связи — они ждали нас в эфире каждые 12 часов (меня, конечно, удивил такой большой интервал, но в конце концов этому нашлось простое объяснение). Что наши соратники дальше планировали делать, об этом из размокшей бумаги было уже не узнать. Я тогда подумал, что судном, оставившим послание, мог быть «Курай», и ещё порадовался, что я-то узнаю об этом первым — ведь связь с ними устанавливать придётся мне. Впрочем, вместо «Курая» это могло быть любое судно нашего военно-морского флота.
К тому моменту, когда я принёс расшифрованное послание в рубку, до ближайшего сеанса связи оставалось больше 7 часов. Скванак, прочитав его, решил не ждать, точнее, не терять день. «Киклоп-4» снялся с якоря и перешёл к соседнему острову. Как только мы вошли в широкий залив, где располагался малаянский лагерь, в просвете облаков блеснул диск Гелиоса. Я и до этого замечал, что наши капитаны имеют особое чувство погоды. Очевидно, так сказывается их огромный морской опыт!
В отличие от бухты большого острова, в заливе у малаянского лагеря было ветрено. Первое, что мы заметили — это отсутствие самого «Прыжка Компры». Авианосца просто не было на прежнем месте и мы вообще нигде его не видели. Поначалу мы решили, что экипажу удалось починить ходовую часть, возможно, даже очистить командный отсек от радиации, и они ушли отсюда. Но наши радиометры показали высокий уровень излучения в заливе. Не такой высокий, как после термоядерного взрыва, но он был явно выше того, что могла дать промывка заражённых отсеков. Скванак-Ан, услышав доклад об уровне радиации, приказал подойти ближе к берегу и вооружился биноклем. Мы же довольствовались картинками с камер. Пляж оказался усеян обломками. Обломков было много, они плавали и возле нашего судна, и в воде у берега, а местами сплошным слоем закрывали линию прибоя. Дальше от полосы прибоя на песке виднелись многочисленные воронки, а лес за пляжем был поломан и местами обгорел. Дождь успел затушить огонь, во всяком случае, мы нигде не заметили дыма. Стало ясно, что в наше отсутствие кто-то основательно разнёс авианосец и плотно накрыл снарядами район лагеря, не оставив там камня на камне. Но кто? Демоны? Но «безликое воинство», как нам известно, не использует снаряды и вообще взрывчатые вещества. Скорее всего, это сделал наш корабль, тот самый, экипаж которого оставил нам шифровку.
Чтобы помочь разобраться в случившемся, позвали колдуна, точнее, поручили вахтенному матросу привести карапа в рубку. Пока они к нам добирались, в рубку пришёл Озавак-Ан, и мы ещё обнаружили обгоревшие деревья на холме в глубине острова. Судя по всему, интенсивному обстрелу подверглась немалая часть его территории. Наконец, карапский колдун протиснулся в рубку и вопросительно уставился на капитанов. Озавак-Ан спросил у него, могли ли демонические машины, вроде ранее встреченных нами в устье реки, понаделать здесь такого. Туликай даже свой бинокль колдуну предложил, от которого, тот, впрочем, брезгливо отмахнулся. Разглядев на берегу взрывные воронки и почерневшие деревяшки, карап выдал замысловатую реплику, смысл которой сводился к одному слову: «нет». С уничтожением авианосца рушились и надежды колдуна что-то узнать о Гойтее, но я не заметил на его безобразном лице сожаления или разочарования по поводу случившегося, хотя, вполне вероятно, я просто плохо понимаю мимику карапов. Однако другое обстоятельство нашего пассажира явно встревожило, он стал что-то бубнить нам о демонах, привлечённых взрывами, и призывать нас немедленно покинуть это место и направиться на север. Однако никто не собирался внимать его призывам. Все мы подумали, что, может быть, кто-то из злосчастного экипажа «Прыжка Компры» всё же уцелел, и тогда нам необходимо их разыскать. Я припомнил намёки колдуна на то, что он владеет «практикой мантики», то есть умеет искать людей каким-то колдовским способом, и вполголоса предложил стоявшему рядом Дважды Рождённому озадачить этим карапа. Озавак-Ан взглянул на меня с благодарностью (мне это не показалось!) и спросил колдуна: а не мог бы тот определить, остались ли на острове живые люди.
Разгладив бороду, карап важно кивнул и выдал самохвалебный панегирик о том, как он искусен и искушён в поиске людей. Затем он приблизился вплотную к бронестеклу, навалившись животом на капитанский пост и, сделав выразительный жест рукой, призывавший всех соблюдать тишину, замер. Как мне удалось заметить, глаза он закрыл, а его массивные губы беззвучно двигались пару минут. Затем карап повернулся к нам и заявил (тоже в форме витиеватого речения), что на острове остались живые люди, они ранены и он призывает нас «проявить благодетельное милосердие и помочь этим несчастным страдальцам». Как будто не он только что уговаривал нас немедленно бежать на север, и будто это мы были бессердечными моральными чудовищами, не желающими помочь страждущим! Удивляюсь спокойствию капитанов: Озавак даже бровью не повёл, а Скванак лишь хмыкнул в ответ на лицемерное высказывание карапа.
Высадиться на ближайший пляж у малаянского лагеря мы не могли из-за высокого уровня радиоактивного загрязнения. Его источником, скорее всего, был повреждённый реактор «Прыжка Компры», лежащий где-то на дне, неподалёку от рифа, у которого нашёл последнее пристанище «Прыжок Компры», при этом радиацией, очевидно, загрязнены не только воды залива, но и вся его прибрежная полоса. После ещё нескольких попыток связаться с малаянцами по радио, капитаны решили подойти к острову-птице с другой стороны — с той, где когда-то высаживалась моя разведгруппа. Наш карап не смог указать, в какой именно части этого острова следует искать выживших, посетовав при этом на отсутствие «предметов, потребных для надлежащего обряда». В том числе и по этой причине мне представлялось разумным вначале осмотреть всё с воздуха, но капитаны такого распоряжения на тот момент не дали, а я, изрядно смущённый недавним отказом Скванака назначить меня парламентёром, счёл неуместным лезть к начальству ещё и с этим, и предлагать то, что и так очевидно. Но как только мы вышли из залива и начали огибать остров, Озавак-Ан распорядился подготовить аэроплан-разведчик к запуску. Собственно, всё это моё хозяйство вместе с катапультой хранилось сразу за люком, ведущим на склад, в минимально разобранном состоянии, только чтобы можно было без помех поднять его на верхнюю палубу, а моя команда уже изрядно поднаторела в сборке и запуске беспилотника. Я бросился исполнять приказ капитана так быстро, как только мог, поскольку был уверен, что после воздушной разведки мне и моим людям придётся высаживаться на остров, но тут меня ждало разочарование. Когда мы подошли к острову-птице с северо-восточной стороны, оказалось, что у капитанов другие планы. На берег они отправили Ибильзу с четырьмя матросами, а я должен был помогать своему другу, следя за обстановкой с высоты. Ещё с «Киклопа» выстрелили в сторону берега несколькими оранжевыми сигнальными ракетами, чтобы привлечь внимание уцелевших малаянских моряков, если они, конечно, там имелись. Хвала Ардугу, радиация с северной стороны острова была в норме и Ибильзе и его людям защитные костюмы не понадобились. Зато им было трудно высадиться. О берег бились огромные волны, периодически обнажая прибрежные скалы и рифы, и в придачу вновь пошёл дождь. Я волновался за друга, но они благополучно добрались и высадились. Когда они ещё плыли к острову в лодке, я запустил беспилотный разведчик и, оставив Муштака у катапульты, сам поспешил в рубку.
