Наследие 2 - Тармашев Сергей Сергеевич (лучшие книги .TXT) 📗
Он осветил мощный створ ворот. От пола и на высоту человеческого роста створ был густо покрыт вмятинами и глубокими царапинами, словно огромная толпа пыталась разбить ворота чем попало.
— Это у них так модно, что ли? — произнес в эфире кто-то из штурмовиков. — Сначала испортить электрику ворот, а потом пытаться их открывать?
— Взрывай, — устало махнул рукой Ершов. — Начальство требует отчет по содержимому хранилищ. Раз кто-то столь экстравагантным образом сожрал весь пищевой НЗ, то выбора у нас особого нет. Не привезем доклад о состоянии материальных ценностей — скажут, что ничего не сделали, только зря сожгли топливо и кислород, Шаро им в жёны…
Уханье взрывов вибрировало гулким эхом, раскатывающимся по пустому хранилищу, и Виолетта невольно поежилась. Что же все-таки происходило здесь четырнадцать лет назад? Выходит, люди умирали не сразу, многие успели надеть скафандры, но это, судя по окружающей картине, лишь отсрочило трагедию на какое-то время. Неужели те, кто заразился позже, физически истребили инфицированных?! Это ужасно! Но был ли у них выбор? Если умерших от эпидемии людей в буквальном смысле вырезали из скафандров, значит, счет шел на минуты, или даже на секунды. Раз на улицах нет останков, получается, что некоторое количество мужественных жителей Новосибирского Центра до последнего боролось за свои жизни, собирая и кремируя трупы. Их самоотверженность восхитила её. Как же жаль, что Шаро Предрекшая не дала этим бесстрашным героям победить эпидемию…
— Готово! — возвестил Бармалей после очередного взрыва. — Отогнули почти что на метр! Пролезть можно! С баллонами повнимательнее, не снесите редукторы!
За воротами, в хранилищах материальных ценностей, картина оказалась совершенно иной. С первых же минут осмотра стало ясно, что вакханалия вандализма этих складов не коснулась. Стеллажи стояли нетронутыми, заполненные ящиками и коробами разных размеров с инвентарными номерами на бортах. Один из штурмовиков отыскал распределительный щит освещения и завозился с рубильниками. Что-то глухо щелкнуло, и под потолком вспыхнули осветительные лампы. Часть из них немедленно и с громким треском лопнула, осыпаясь вниз стеклянным крошевом, часть замигала и погасла, но оставшегося освещения вполне хватало для визуального осмотра.
— Здесь всё в сохранности, — заявил Малевич. — Стратегический запас не разграблен. Вон, смотрите, на дверях контейнера пломба хозяйственного отдела нашего Центра! Внутри груз, включенный в программу бартерного обмена между Центрами. Наверное, запас расходников для фильтро-вентиляционных установок или роликовые подшипники для оборудования ГЭС.
— Понятно, — подытожил Ершов, — разбиваемся на пары, прочесываем склады по-быстрому и идем на фермы, пока наверху ещё светло. Не то нам аккумуляторы придется менять раньше, чем баллонные пары. Вперед!
Штурмовики разошлись по хранилищам, и Виолетта побрела по центральному грузовому коридору, разглядывая возвышающиеся со всех сторон стеллажи и контейнеры. В напарники ей достался Малевич как добровольный носильщик её саквояжа, но, вопреки ожиданиям, его болтовня оказалась небесполезной. В недрах стратегических резервов Виолетта никогда не бывала, Малевич же, как выяснилось, прекрасно разбирался в структуре складов и перечнях их содержимого. Слушая его объяснения, она прошла подземный уровень гермокорпуса до последнего тупика и развернулась, собираясь идти обратно, как вдруг её взгляд уперся в пару истлевших человеческих скелетов. От неожиданности она вскрикнула, пытаясь приложить руку к губам прямо сквозь лицевой щиток гермошлема.
— В чем дело, док? — возле неё почти мгновенно появились несколько бойцов во главе с Ершовым.
— Здесь были люди! — Виолетта указала на лежащие рядом друг с другом останки. — На них нет скафандров! Возможно, это те самые, последние выжившие! Где-то должны быть другие…
— Больше никого, док, — покачал головой Ершов. — Только эти. Мы нашли их десять минут назад. Других в хранилище не было. Это они заперли ворота. А скафандры сняли потому, что кислород закончился, мы проверили, снаряжение валяется немного дальше. Судя по нашивкам, это были мужчина и женщина. Он застрелил её, а после покончил с собой. В его пистолете остались патроны. Они знали, что заражены, и хотели умереть вместе, поэтому легли рядом. Они не были последними выжившими, иначе зачем им запираться? Больше похоже на то, что они скрывались здесь от любителей открывать консервы и стальные ворота автоматными стволами. Идем, пора на выход.
— Их останки мы тоже бросим вот так лежать посреди склада? — Виолетта бросила на инвазивного офицера требовательный взгляд.
— Конечно, — Ершов насмешливо фыркнул и направился в сторону выхода. — За четырнадцать лет они стали частью интерьера. Гармонично смотрятся. Взвод! — он повысил голос, — выходим на улицу!
Пока добрались до сектора производства пищевой органики, солнце уже склонилось к закату и под грязными скатами Периметра сгустились вечерние сумерки. Ближайший гермокорпус сектора ничем не отличался от остальных корпусов погибшего Центра: выбитые окна, распахнутые настежь люки, горы покрытого грязью и пылью мусора. На всякий случай штурмовики проверили три этажа, и подозрения полностью подтвердились: внутри было уничтожено всё. Теплицы разрушены, гидропоника разбита вдребезги, лаборатории превратились в россыпи обломков оборудования и электроники. От растений и животных не осталось даже следов, поверхность пола полностью скрывали залежи обломков. Когда данная картина в точности повторилась на четвертом подземном этаже, Ершов махнул рукой и приказал покинуть гермокорпус.
— Только время зря теряем, — поморщился он. — Всё, выдвигаемся к заблокированному противопожарной системой корпусу, смотрим, что там, и возвращаемся на ГЭС. Больше тут делать нечего.
— Мы могли бы отыскать останки последних жителей Центра, — возразила Виолетта. — Герои, до конца сражавшиеся с эпидемией, достойны быть погребенными хотя бы через четырнадцать лет.
— Общая площадь Центра — двадцать пять квадратных километров, — Ершов посмотрел на неё, как на ненормальную. — Мы сможем найти этих ваших героев, только если повезет. Не вижу смысла заниматься этим. Завтра, до прибытия вертолета, нам как раз хватит времени проверить арсенал, ангары с боевой техникой и ремонтные мастерские. Вернемся домой, командование возьмет с нас подробные рапорта и решит, что делать дальше. Если сюда пришлют полноценный рейд, у них будет достаточно возможностей обыскать здесь всё. А у нас кислорода всего на полсуток осталось, да за ним ещё предстоит в укрепрайон топать!
Виолетта не стала спорить. Склады стратегического резерва не были в идеальном состоянии, но для четырнадцати лет без обслуживания сохранились достаточно неплохо. Опять же, если завтра удастся обнаружить исправную или представляющую интерес боевую технику и оружие, то руководство Дивногорского ЦСГР обязательно организует сюда археологическую экспедицию. Ученые наверняка сумеют восстановить картину последних дней жизни этого несчастного Центра, и она узнает всё, что её интересует, из отчета Археологического отдела. Самой Виолетте возвращаться в это жутковатое место совершенно не хотелось.
Заблокированный гермокорпус оказался последним в секторе, и при взгляде на него ей вновь стало не по себе. Улица вокруг него была усеяна разломанным оружием и всевозможными тяжелыми предметами так же, как хранилище пищевого НЗ. Бетонные стены здания, крышки входных люков и стальные гермозаслонки, опущенные на окна, не имели на своей поверхности и ладони небитого места. И без объяснений было понятно, что огромная толпа народу пыталась проникнуть внутрь.
— Да… экспрессивно, не поспоришь! — оценил Ершов. — Даже стены пытались сломать. — Он поддел ногой вросший в землю ржавый автомат с обломанным стволом и изувеченной ствольной коробкой. — Это ж как надо было стараться, чтоб так изуродовать хорошую вещь… Первое отделение — направо, второе — налево! Обойти здание по периметру! — инвазивный лейтенант опустился на колено, с видимым усилием выдрал из земли автоматный магазин и повертел его в руках: — Тоже пусто. Для кого-то понятия «автомат» и «кирка», похоже, слились воедино…
