Личный враг Бога - Кликин Михаил Геннадьевич (читаем книги txt) 📗

3

Тучу на горизонте заметил Коготь.

– Неужели дождь будет? – спросил он, оборачиваясь к Глебу.

Маг шел первым. Глеб старался не отставать от товарища. А вот нагруженный Тролль, весь взмыленный, измученный безжалостным солнцем, ковылял далеко позади, обратив к земле слезящиеся глаза и обреченно следуя за неровной цепочкой следов…

– Это не дождь, – сказал Глеб, останавливаясь и пристально всматриваясь вдаль.

– Что? – спросил маг, почувствовал тревогу в словах друга. – Неужели?

– Похоже, что да.

– И что делать?

– Пока давай подождем Тролля.

Они присели на корточки, не отрывая взгляда от темной пелены, зависшей возле горизонта, на границе между небом и землей.

Пыхтя и сопя к ним приблизился Тролль. Встал за спинами.

– Можете смеятся, – пробормотал великан, – но так действительно легче. – Он распахнул пасть и вывалил язык. Но никто даже не улыбнулся, не посмотрел на него.

– Отдыхаете? – спросил великан, присаживаясь рядом.

– Глянь туда, – сказал Глеб, показывая рукой на расплывающийся горизонт.

– Буря?

– Она самая. Меньше чем через полчаса будет здесь.

– Это опасно?

– Более чем.

– И что делать?

– Ляжем рядом, головами к ветру. Все снаряжение сложим перед собой. Рты надо будет закрыть матерчатыми повязками. Глаза тоже. Все тряпки, что у нас есть, надо смочить водой. Ими мы накроем головы. Самое главное – не вставать. Ни в коем случае! Даже если почувствуете, что ветер хоронит вас заживо, заносит песком. Это не страшно… Не вставать! Понятно?

– Ага, – уныло согласился великан и принялся стаскивать с себя поклажу.

– А ты, Коготь, понял?

– Чего уж тут не понять. Все яснее ясного…

Обжигающий воздух был абсолютно недвижим. Стояла такая тишина, что не верилось в приближение бури. Но линия горизонта на юге уже исчезла. Оттуда катился вал непроницамой мглы. Небо в той стороне замутилось, потемнело, стало серым, безжизненным. Стена песка и пыли неумолимо неслась вперед, ширилась, росла…

– Ложимся, – скомандывал Глеб.

– Рано еще, – сказал Коготь, – успеем.

Закурились гребни ближайших барханов, хотя ветра еще не ощущалось. Солнце окуталось дымкой, потускнело.

– Не спорь, – сказал Глеб, – завязывай рот и глаза.

– Глаза-то зачем? Я их просто закрою.

Тролль, уже забинтовавший свою пасть плотной тряпичной повязкой, промычал что-то сквозь материю и отвесил магу подзатыльник. Коготь хотел ответить, но глянул в сторону приближающейся бури и заторопился выполнить все распоряжения Глеба.

Вал песка и пыли был уже совсем рядом. Налетел первый ветерок – жесткий, колючий – но не со южной стороны, как следовало ожидать, а с противоположной, с севера.

Товарищи легли рядом. Песок был нестерпимо горячий, словно раскаленная сковорода. И казался живым: шевелился, утекал из-под тела.

Перед тем как спрятать голову под мокрым одеялом, Глеб приподнялся на локте и еще раз осмотрелся.

Справа от него лежал Тролль. Мало того, что великан замотал свое лицо старым тряпичным поясом Глеба, так он еще и напялил на голову холщовый мешок. В таком виде Тролль походил на огромного косматого медведя, вступившего в ряды ку-клукс-клана.

Коготь лежал слева. Глеб специально занял место меж друзей, чтобы контролировать их. Он-то знал, какое впечатление производит песчаная буря на людей, впервые попавших в ее эпицентр… Маг загнул полы длинного плаща и укрыл ими голову. Из-под задравшейся одежды торчали ноги в забавных тесных штанах, больше похожих на подштанники. Коготь ерзал, ворочался, видимо оттого, что горячий песок жарил его сквозь тонкую ткань одеяния.

Глеб не смог сдержать улыбки, наблюдая за распластавшимися товарищами.

Ветер вдруг резко переменился. Налетел с юга, ошпарил открытую кожу, ожалил колючим песком. Небо потемнело и через мгновение исчезло совсем. Только бледное пятно солнца еще какое-то время можно было разглядеть в вышине, но вскоре исчезло и оно.

Глеб опустил повязку со лба на глаза и втиснулся меж друзей. В это самое мгновение вал бешено несущегося песка и пыли докатился до бархана, где залегли путники. Со всей яростью буря обрушилась на спины Двуживущих, взревела, загрохотала, заскрежетала. Друзья почувствовали, как песчаный холм под ними ожил, дрогнул, затрясся, словно хотел стряхнуть людей со своей спины.

Глеб раскинул руки, нашарил затылки товарищей, прижал их головы к земле и стал отсчитывать секунды, стараясь ни на что больше не обращать внимания.

Песок скрипел на зубах, каким-то образом пробиваясь сквозь несколько слоев плотной ткани. Сухое горло горело, было невообразимо душно, хотелось сдернуть с лица все эти тряпки, вдохнуть полной грудью…

Буря вокруг завывала, свистела. Упругие щупальца смерчей скользили по вросшим в бархан телам Двуживущих, пытаясь подцепить их, выцарапать, высосать, растерзать. Ураган нес горы песка, собираясь вывалить его на замерших людей, зарыть их, похоронить.

В окружающем реве Глеб вдруг услышал какие-то слова, вполне членораздельную речь. Кто-то что-то говорил, спокойно и размеренно.

Слуховая галлюцинация? Или…

Песочный Человек.

– Сто двадцать… сто двадцать один… сто двадцать два… – упрямо считал про себя Глеб, изо всех сил вжимая в песок головы друзей. Кто-то дергался, сопротивлялся, видимо хотел вскочить. Слева. Под левой рукой. Это Коготь… Хорошо, что Тролль ведет себя спокойно. Его-то так просто на месте не удержать…

Глеб придавил мага ногами. Проорал, давясь повязкой:

– Лежать!

Конечно же, в этом реве никто ничего не услышит.

– Двести… Двести один…

Всего двести секунд! Чуть больше трех минут!

– Двести два…

Коготь уже не дергался. Успокоился. Неужели услышал?

– Триста…

Нет, конечно же не услышал. Просто песок уже наполовину занес его, сдавил, сковал.

– Триста десять…

Глеб сбился со счета, начал снова. Кто-то тяжело навалился ему на голову, словно сел на нее. Кто?

Песочный Человек.

Ерунда, никого там нет!

Жутко!

Вылезти бы на секунду из-под одеяла, стащить повязку, глянуть одним глазком. Убедится, что никого нет рядом, только груды песка и бешеные вихри.

– Тридцать пять… Тридцать шесть…

Сколько еще?.. Сколько?

– Сорок один…

4

Маленькая ящерка взобралась на вершину бархана, замерла на самом гребне, вытянув хвост, прильнув всем телом к чуть теплому песку. Солнечный свет с трудом пробивался сквозь медленно оседающую пыль. Было слишком холодно. Ящерица замерзала, цепенела. Сердце ее билось все медленней, лениво перегоняя по тонким сосудам холодную кровь.

На вершине этой дюны песок был чуть более теплый, чем в любом другом месте округи, ящерица чувствовала это и не торопилась никуда уползать. Немигающим взглядом смотрела она на север, туда, куда укатилась песчаная буря.

Вдруг груда песка под ней шевельнулась.

Ящерка скользнула в сторону, остановилась в нерешительности. Все-таки здесь было чуть теплей, всего на какую-то ничтожную долю градуса, но и такую малость не хотелось терять.

Бугор двинулся вновь. Выглаженный ветром, свалявшийся песок пошел трещинами, зашуршал, осыпаясь. Ящерица испуганно вильнула хвостом и побежала прочь от этого странного места.

Холмик развалился, выпустив на свободу человека.

Глеб сдернул с лица повязки, закашлялся, оплевываясь, протирая глаза. Извлек из-под песка копье. Встал на ноги, отряхнулся.

– Хватит вам лежать, – сказал он и похлопал ладонью порушенный песчаный холмик.

Песок вновь шевельнулся, и на свет появился Коготь. Маг фыркнул, сморщился, с удовольствием чихнул, почесал нос.

– Вот что значит настоящая непогода, – сказал он. – Сколько мы пролежали?

Глеб глянул в сторону солнца, сказал:

– Если не ошибаюсь, то немногим больше десяти часов.

– Ну, ничего себе! – присвистнул маг.