Код Золотой книги - Козловский Юрий Николаевич (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
Держать лицо измененным без особого напряжения я мог примерно неделю. Потом начинались неприятные ощущения. Но грош мне цена как агенту Службы, если за такое время я не смогу добраться до Москвы.
Неожиданно в моем кармане зазуммерил сотовый телефон. На мой номер пришло СМС. Я насторожился: после введения плана «D» я не имел права пользоваться никакими видами связи, а все телефонные звонки, текстовые сообщения и вообще любую полученную из внешних источников информацию следовало расценивать как враждебную. План предписывал не отвечать на звонки и не открывать мобильные сообщения и электронные письма. Поэтому я проигнорировал сигнал. Существует такая хитрая программка, отправляемая на нужный номер с помощью СМС. Открой я ее, и она превратит мой аппарат в подслушивающее устройство, после чего запеленговать меня будет проще простого. Единственным человеком, знавшим номер, которым я пользовался здесь, в Харькове, был командир. По той простой причине, что он сам передал мне перед отъездом сим-карту и, конечно, после объявления тревоги не стал бы посылать мне на него сообщения.
Но кто эти таинственные враги, которые умудрились поднять такой переполох? Я напряг память и поднял в ней данные, усвоенные на уроках истории. План «D» не подразумевал вторжения враждебных сил с той стороны. Он вводился в тех случаях, когда Службе грозило излишнее внимание государства или других организаций, способных доставить ей мало-мальски ощутимые проблемы.
Насколько мне было известно, секретным подразделениям Империи три раза удавалось подойти близко к Службе: впервые при Александре I (правда, изданный им указ о запрете тайных союзов подействовал в прямо противоположном направлении, так что тогда дело решилось само собой). Потом это случилось при Сталине и повлекло за собой гибель нескольких сотен ни в чем не повинных людей, которые даже не подозревали о существовании Службы. И последний раз – в короткое правление Юрия Владимировича Андропова. Собрав воедино туманные слухи и отрывочные данные агентуры, он сумел сделать соответствующие выводы. Втайне от коллег по политбюро он подготовил, как теперь говорят, наезд на нас с целью подчинить Службу себе и использовать ее в своих интересах. Хотя, что такое Служба на самом деле, имел весьма туманное представление. Скорее всего, он принимал ее за некую тайную масонскую ложу с разветвленными международными связями.
Вот только использовать Службу для такой ерунды, как интересы политиков, невозможно в принципе. Это она, когда нужно, использует в своих интересах любого политика.
Но при любых осложнениях дело ни разу не доходило до полной реализации плана «D», как и других по алфавиту. Наезды довольно легко отбивались (в последней акции довелось поучаствовать и мне), участники тайных операций все равно не знали, во что они вляпались по долгу службы и приказу начальства. Если кто и догадывался, то быстро забывал об этом. А узнавшие частицу правды организаторы, в том числе и самые высокопоставленные, обычно не заживались на этом свете. Или же с ними происходили чудесные превращения, как то случилось с государем императором Александром I. Слишком серьезные задачи стояли перед Службой, чтобы доверять их тайну случайным людям. Даже если этот человек – помазанник Божий. Но применять к помазаннику Божию радикальные меры было негоже, и он отправился странствовать по свету в образе старца Федора Кузьмича…
Сегодняшняя тревога выходила далеко за рамки того, что случалось раньше, и, что хуже всего, я не имел ни малейшего представления, чем она могла быть вызвана. Главное, что это не был прорыв – в этом случае вступил бы в действие план «А». Подумав об этом, я на всякий случай перекрестился. Прежние попытки прорыва Службе пусть и со страшными потерями, но всегда удавалось отбить. Даже самую опасную, длившуюся с тысяча девятьсот пятого по сорок седьмой год и унесшую жизни половины личного состава. Командир немало рассказывал нам об этом страшном времени…
На долгие размышления у меня не оставалось времени, потому что внутреннее чутье кричало: берегись! Я вывел машину на улицу и вышел из нее, чтобы закрыть за собой ворота. И сразу увидел летящего с крыши гаража человека, чей тяжелый ботинок метил мне прямо в голову. Но я успел быстрее – перехватил его ногу и резко вывернул ступню почти на девяносто градусов. Человек взвыл, грохнулся на асфальт всем телом и больше не поднимался.
Почувствовав опасность справа, я резко метнулся в сторону. Мимо моего плеча пролетела коротенькая металлическая стрелка и воткнулась в стену гаража. Я хотел броситься на человека, который выпустил ее из специального пневматического пистолета и прятался теперь за гаражом. Но тут мое левое предплечье обожгла резкая боль. Я опустил глаза и увидел вторую стрелку, попавшую в меня. Рука сразу онемела, и я понял, что получил дозу какого-то парализующего средства. Оглянувшись по сторонам, я не увидел врагов, кроме того, что лежал на земле, и это очень меня удивило. Но не воспользоваться таким обстоятельством было бы глупо, и я бросился в гущу домов, надеясь уйти от преследователей и забиться в какую-нибудь щель, где можно было бы отлежаться.
Похоже, что полученная мною доза была лошадиной. Любая другая доза известных мне паралитических средств могла причинить мне головную боль, и не больше того. А тут через несколько секунд онемение охватило всю верхнюю часть туловища и быстро опускалось все ниже. Ноги пока работали. Но убежать мне не удалось. Проезд между домами, куда я стремился, загородила белая «Волга». Из нее вышли четверо. Казалось, что они не спешили, просто лениво стояли у меня на пути. Зато спешил я. Развернулся и побежал обратно. Но в нескольких шагах я наткнулся на другую «Волгу», черную. Больше мне не удалось ничего запомнить.
Глава 7. Школа. Мы ничего не знали…
– Хотите вы или нет, но курс истории вы дослушаете до конца! Все решения будут приниматься потом. Кто захочет остаться – останется. Кто не захочет – скатертью дорога!
Командир выглядел невозмутимо. Казалось, он не обращал внимания на то, что мы, хмурые, злые и невыспавшиеся, смотрели на него волком. Один Боря Кацнельсон был свеж и доволен.
Утром, за завтраком, мы обменялись мнениями, и вот что я узнал. Сразу вслед за мной из дворца сбежал Митя-Мустафа. Он решительно не понимал, куда его занесло, кто такой Петр Станиславович и зачем он привез его сюда. А так как все непонятное пугает, он справедливо рассудил, что лучше держаться подальше от этих темных дел. Пусть даже здесь вкусно кормят и совсем не угнетают. Ведомый безошибочным чутьем бывалого беглеца, он через лес добрался до ближайшей железнодорожной станции. Но с поезда его сняли и доставили обратно в Школу милиционеры, по описанию удивительно похожие на тех, что привезли меня в «отделение КГБ».
Паша оказался хоть и бывшим, исключенным из партии, но убежденным коммунистом. Возмущенный антисоветчиной Радзивилла, он подбил Мишку на достойный настоящего советского человека шаг – пойти к командиру и разобраться с ним по-свойски. То есть набить ему морду, скрутить и сдать куда надо. Мишка долго отнекивался, не объясняя причины. Сошлись на том, что пойдут на дело только после плотного ужина.
Командира они нашли на первом этаже, но разобраться с ним у них не получилось. Зато он легко и быстро разобрался с ними – моментально скрутил обоих и отвел за шиворот, как нашкодивших щенков, на второй этаж, где зашвырнул каждого в свой номер. Почему-то ни у Паши, ни у Мишки до утра не появилось желания высунуть нос хотя бы в коридор.
Только Боря спокойно проспал всю ночь в ожидании следующего урока истории: предыдущей жизнью и воспитанием, несколько, мягко говоря, отличающимся от воспитания в обычных советских семьях, он был подготовлен без особенного потрясения воспринять информацию вроде той, что без всякой подготовки свалилась на нашу голову.
– Сразу предупреждаю, – продолжил Радзивилл. – Пока вы не пройдете весь курс обучения, вы не сможете ни уйти отсюда, ни рассказать кому-то, что здесь с вами происходит. Надеюсь, сегодняшняя ночь послужит вам уроком. А когда обучение закончится, вы сами не захотите куда-то бежать и кому-то рассказывать. Можете в этом не сомневаться!
