Спящий город - Таругин Олег Витальевич (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
10
Точка "Икс", 10 000 метров над уровнем моря
Цифровое табло, закрепленное на передней стенке десантного отсека, высветило: "ВНИМАНИЕ. ГОТОВНОСТЬ 3 МИНУТЫ". Спустя несколько секунд загорелась следующая надпись: "ТОЧКА ВЫБРОСА — 2:59… 2:58… 2:57…" Это табло было практически единственным каналом связи десантного отсека с пилотской кабиной — летчикам, даже несмотря на их принадлежность к ГРУ, не полагалось знать, кто (или что) находится в спецотсеке. Приказ, полетную карту и подробную инструкцию они получали только на борту и с этого момента до окончания операции уже не имели права покидать кабину или выходить на связь…
Впрочем, упоминание о готовности было излишним — небольшой отряд генерала Музыкального ждал подтверждения выхода на точку уже минут десять. Царившая во время полета расслабленность исчезла, уступив место внутренней собранности и стопроцентной готовности к любым неожиданностям, к наглухо застегнутым высотным костюмам добавились эластичные противоударные прыжковые шлемы, закрывающие не только голову, но и почти все лицо, и сплюснутые, непривычные даже для знающего толк в прыжках человека ранцы парашютов ПДС-З(В).
Зачехленное оружие было закреплено на туловище, а все то, что могло бы помешать нормальному раскрытию парашюта, упаковано в несколько защитных контейнеров, сбрасываемых, как уже говорилось, в первую очередь… Преобразился и сам отсек — исчезли, спрятавшись в специальные ниши, мягкие кресла, платформа с десантируемыми контейнерами и включенным поисковым радиомаяком была установлена на направляющие полозья, ведущие к закрытому пока люку, а сами спецназовцы, разделившись поровну, сидели на корточках вдоль обоих бортов, держась за небольшие поручни у самого пола. Эта не слишком удобная поза, неофициально именуемая — по аналогии с известной статуей, надо полагать, — "статуей какающего мальчика", позволяла удержаться на месте в момент открытия десантного люка — каким бы совершенным ни был "спецтуполев", снизить скорость ниже 450 км в момент выброса он не мог.
Немного волнующийся Юрий Сергеевич (шутка ли — последний раз он прыгал лет семнадцать назад, да и то с самого обычного "кукурузника" на самое обычное летное поле одного из полигонов ГРУ) взглянул на меняющиеся с пугающей быстротой ("Ай-яй-яй, товарищ генерал, да вам никак страшно?!") цифры электронного табло: "0:45… 44… 43", будто бы отсчитывающие последние мгновения жизни ("Тьфу ты, придет же такое в голову, — мысленно выругал себя генерал, — стыд-позор, хоть бы Саша не заметил — наблюдательный, стервец, весь в меня").
На цифре "10" глухо щелкнули магнитные замки и створка наружного люка отошла вниз, превратившись в наклонную аппарель. Спустя несколько секунд сработали замки внутреннего люка ("ГОТОВНОСТЬ "О" высветило табло — "ОСТОРОЖНО, РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ") и обе его половины разошлись в стороны, образовав некое подобие короткого туннеля, ведущего, казалось, в никуда… Разреженный воздух со страшной скоростью ворвался внутрь, стремясь разорвать, разметать по стенам и затем, насладившись собственной безудержной мощью, вышвырнуть вон все и вся, находящееся в отсеке… Тщетно, конечно, — ожидавшие этого спецназовцы лишь сильнее ухватились за поручни да, как того и требовала инструкция по высотным прыжкам, сгруппировались, опустив и вжав голову в приподнятые плечи…
"5… 4… 3… 2… 1… 0… ТОЧКА "X" — кроваво-красно полыхнуло табло — и платформа с закрепленными на ней контейнерами бесшумно исчезла в зловещем зеве распахнутого в ночь люка.
— Пошли… — раздался в наушниках спокойный голос майора. — Номера с первого по пятый, интервал — полторы — ВПЕРЕД!.. Номера с…
Через полминуты в отсеке уже никого не было, лишь на пульте в пилотской кабине пульсировала зеленым светом надпись: "свободен". Второй пилот улыбнулся и нажал клавишу, закрывающую оба люка. Невидимый в ночном небе самолет развернулся и лег на обратный курс — туда, где, раскинувшись почти на одну восьмую земной суши, ждала его еще не совсем сытая и порядком обозленная, но все-таки любящая Родина…
11
Спящий Город. Между прошлым и будущим
Зельц услышал приближающийся гул моторов в тот момент, когда собирался дать команду возвращаться в лагерь. Удивленный, он замер на башне и прислушался — сомнений не было: до боли знакомый за восьмидневный переход рев приближался, он уже мог различить в общей какофонии звуков сочный гул танкового двигателя и задыхающееся (не выдержал жары радиатор, Зельц опасался, что он вообще не дотянет до конца путешествия) хрипение мотора "опеля" — бензовоза…
Капитан в одно движение оказался на крыше башни и навел бинокль туда, откуда, судя по звуку, должна была показаться колонна. Вовремя — восьмикратная оптика приблизила ближайший поворот городской стены, из-за которой уже показался сначала литой набалдашник танкового орудия, а спустя несколько мгновений и вся башня боевой машины. Высунувшийся из люка человек (которым был, несомненно, обер-лейтенант Шульц) замахал рукой, показывая, что тоже видит капитана. Зельц вяло махнул в ответ и присел на бортик командирской башенки, абсолютно не понимая, каким образом они его нашли. Хотя, конечно, волновало это его постольку-поскольку, ведь терять целый час на возвращение в лагерь и еще один — на утомительную обратную дорогу (солнце уже жарило в полную силу) ему, естественно, весьма не хотелось…
Преодолев последние метры пути, колонна вытянулась на, опоясывающем город каменистом пространстве и заглушила моторы. Все еще теряющийся в догадках (но в душе довольный) Зельц ответил на приветствие Шульца и, предложив ему сигарету, спросил:
— Как вы меня нашли? Вы что, двигались по следам?
— По следам? — удивленно переспросил Шульц. — Почему по следам? Мы двинулись, как только получили ваше сообщение.
Увидев удивление в глазах старшего офицера, Шульц пояснил:
— Полтора часа назад мы получили ваше сообщение и приняли решение двигаться в указанном направлении. Как только…
— Полтора часа?! — вскинул брови Зельц. — Я отправил его только что, ну, может, минут пятнадцать-двадцать назад! И, кстати, не получил ответа — у вас что — была связь?
— Ну… — неуверенно пробормотал Шульц. — Вообще-то связи действительно не было, хотя мы и не выключали передатчики, — но затем эфир ожил — сначала принимались отрывки каких-то непонятных и очень далеких сообщений, а затем получили ваше. Связь была очень четкой, и мы решили начать движение. Все… — перевел дыхание тот. — И вот мы, здесь…
— Ясно… — буркнул капитан, хотя никакой ясности рассказ подчиненного не внес.
— Ладно. Похоже, эта жара доконала не только меня, но и радиостанции. Вольно, идите, Шульц…
Привычно вскинув руку, лейтенант четко развернулся ("И не надоело ему?! — усмехнулся Зельц про себя. — Второй год на фронте — а все козыряет, как в кадетском корпусе, солдафон".) и, удалившись на положенные уставом три метра, побежал назад. Зельц вздохнул и, поправив потерявшую былые формы фуражку, двинулся следом — не следовало заставлять начальство ждать доклада слишком долго…
