Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗

— Уж не про ту ли ты драконицу говоришь, чьи волосы подобны пылающему погребальному костру?.. — В этот раз Призрачного Рудокопа откровенно передёрнуло, но он отчаянно пытался держаться спокойно и подчёркнуто учтиво и даже прибег к иронии, добавив: — Но мы не сомневаемся, что добрая, справедливая и не по годам мудрая Айка Масс, возлюбленная дочь самого могущественного боевого мага — того, кто начальствует над бессмертными воинами и воительницам, поможет нам избежать гнева пламенной драконицы.

— Ваша самонадеянность когда-нибудь доведёт вас до рокового исхода, — со злорадной ухмылкой покачала в ответ головой эорианка. — Как вы справедливо заметили, я дочь директора Последствий, так что поверьте мне, как эксперту: ни со штурмовиками ни, тем более, с пространственной мозаикой, не получится вот так просто прикинуться невинным дурачком или сослаться на важные знакомства. И то, и другое для вас — одинаково неумолимая стихия, и ни я, ни наш профессор, ни даже мой отец не успеем уберечь вашу драгоценную персону от неприятностей более фатальных, чем маникюр.

Я, разумеется, не поняла, при чём тут маникюр, однако то, что и как говорила колдуну Айка, звучало оскорбительно и вызывающе. Колдун опять напрягся: можно было догадаться, что гнев в нём борется со страхом.

— И всё же наши отношения, как я надеюсь, не таковы, чтобы сходиться в схватке возмездия, — Сказал он наконец, взяв себя в руки и вернувшись к ледяному тону. — Так, присутствующие здесь юноши совсем недавно, будучи в наших владениях, незаконно приобрели ценнейшую реликвию, о которой даже мы почти ничего не знали. И юноши эти без спроса вывезли эту реликвию в Светлые Чертоги, и там её след для нас пока что затерялся. Мы могли бы стать инициатором жалобы, адресованной оргкомитету и лично досточтимому Председателю Бору Хиги, вследствие чего, очевидно, юноши понесли бы заслуженное наказание, впрочем, несравнимо более мягкое, чем то, что понесли её продавцы. Реликвия же была бы изъята и возвращена туда, откуда её похитили. Но мы не стали жаловаться. Мы простили вам это святотатство… Так же, уверен, и вы простите нам наше ничтожнейшее дерзновение.

— Насколько ценна для вашего мира упомянутая вами реликвия, если это действительно так… в общем, мы об этом догадывались, но не подозревали, что она ворованная, — попытался оправдаться Галш. — Мы её просто купили, открыто и легально. Можете жаловаться, если хотите, только вряд ли она теперь вернётся обратно, так как её, скорее всего, уже съели.

Речь, похоже, шла о той самой реликвии, которую искал мой почтеннейший учитель и которую в итоге ему вручил Салинкар Матит, то есть о «сбережённой части мудрейшего мага» — автора «Синего Кодекса» — «персте или ином фрагменте плоти, в виде засушенном или замаринованном». Но что на самом деле Салинкар с Галшем там натворили и что думали по поводу сказанного колдуном — об этом я могла только догадываться. Зато для меня было очевидно, что Рудокоп выиграл эту маленькую схватку. После небольшой паузы он сказал уже мягче:

— Мы хотим лишь короткого свидания наедине с этой девой. С самого утра мы безуспешно этого добиваемся, хотя это свидание выгодно нам обоим, и ваш профессор Бор Хиги не возражает против него…

— Пожалуйста, как пожелаете, владыка, — внезапно поддавшись, пожал плечами Галш. — Она согласна, а нам тем более не жалко. Только имейте в виду, что мы здесь не на прогулке, и Виланка помогает нам в важном задании, так что, пока мы не закончим…

— Нет надобности ждать, о старательные юные маги, — перебил его Рудокоп. — Нас удовлетворит и свидание здесь, если вы соблаговолите ненадолго обеспечить нам с девой отсутствие свидетелей.

— Мы можем оставить вас с Виланкой одних с её согласия и на время, пока она этого хочет, — теперь согласилась и Айка.

Рудокоп же ещё раз, на этот раз настоятельно, огласил своё условие нашего с ним свидания:

— Юные маги Эоры, даёте ли вы нам слово чести, что никто не услышит предстоящий разговор?

— Владыка, вы же знаете, что обманывать не в наших правилах, — ответил ему Галш Талеса.

— Разве что Пикусик услышит, — добавила, усмехнувшись, Айка Масс. — Но он у нас разговаривать не умеет и не сможет выдать ваши зловещие секреты.

Её слова фактически означали условие, что огромный жук останется при моём с Рудокопом разговоре. Впрочем, ему в любом случае некуда было деться. Я ожидала, что колдун чем-то ответит Айке, но он молча проглотил этот яд от ехидной эорианки. Возможно потому, что за её спиной колдуну виделись штурмовики бескомпромиссных Последствий во главе с их грозным директором.

— В таком случае, не будем терять ваше и наше время. Оставьте нас… вдвоём, — попросил Призрачный Рудокоп после небольшой паузы, во время которой он с недоверием разглядывал анака, точнее, его огромные серповидные челюсти. Наверное, чёрный колдун представлял себе, каков этот жук в гневе.

Айка напоследок всё же подошла и обняла меня, прикоснувшись своей щекой к моей щеке, словно поделившись частичкой своей жизнеутверждающей натуры. Как я ей благодарна! И я только теперь заметила, что всё это время продолжала стоять. Как это было глупо и неловко!

Столь желанный Призрачным Рудокопом приватный разговор продолжался чуть больше получаса. Эориане и Салинкар просто растаяли в пространстве, и такой их уход вполне удовлетворил чёрного колдуна. Я наконец уселась в своё кресло-ложе, и оно сразу же развернулось так, чтобы мне удобно было наблюдать за собеседником. Анак Пикусик всё это время вёл себя совершенно безучастно: он оставался на месте, неподалёку от нас, и лишь изредка шевелил усами. Похоже, мы его не интересовали.

— Дева, я понимаю, что могу быть тебе неприятен, — сразу же заявил мне колдун, как и за завтраком с профессором, перейдя к тону и форме беседы, которые, наверное, искренне считал менее официальными или даже дружескими. — Но я давно привык к подобному отношению и обещал, что не причиню тебе никакого вреда. О принуждении или обмане тоже не может быть и речи, ведь даже если бы я того захотел, ты находишься под защитой магов, несравнимо более могущественных, чем я…

Я не нашлась, что на это ответить, и промолчала.

— Поэтому уповаю на благопристойный и откровенный разговор между нами, — продолжил колдун, — Хотя и не сообщу сразу всех подробностей, чтобы не подвергать опасности намеченного мною. Вместе с тем, я рассчитываю на твою деликатность так же, как ты можешь положиться на мою…

Тут я тем более не поняла, к чему он клонит, и вновь промолчала.

— Смею надеяться, что и мои, и твои тайны, после обмена ими, останутся лишь между нами и не выйдут за пределы этого приватного общения, — продолжал в том же духе Рудокоп, к тому моменту окончательно сбив меня с толку. Я не могла даже предположить, к чему он клонит, но тем не менее ответила, точнее, попыталась возразить Рудокопу:

— Какие бы ваши тайны я ни узнала, владыка, эориане легко прочтут мои мысли и тайны эти станут им известны. Они уже не раз понимали то, что я только собиралась или вовсе не смела сказать.

— Маги Эоры, а также все те, кто владеет подобным искусством, слышат только невысказанные тобой мысли, о которых ты сама им беззвучно говоришь. Например, когда ты собиралась что-то сказать, но промолчала, или когда ты желала бы ответить, но не смогла как-то выразить свой ответ — на самом деле они понимают твой ответ и без слов, — объяснил мне Призрачный Рудокоп. — Но слышать твои потаённые мысли, или когда ты безмятежно размышляешь о чём-то, такое им не дано.

Чёрный колдун лишь подтвердил то, о чём я уже догадывалась (хоть какая-то от него польза!). И я теперь совершенно уверена, что эориане в разговорах между собой произносят слова больше для вида, во всяком случае, для общения звучащая речь им не нужна, они понимают друг друга почти мгновенно и без произнесённых слов. Наверное то, что они говорят друг другу вслух — это нечто вроде вербального излишества или даже украшения, тогда как изрядную часть смысла они передают друг другу беззвучно в виде мыслей. И это не слова и не образы вроде картин, это что-то ещё, какой-то невообразимый для меня вид общения. Меня они тоже понимают, когда я думаю о чём-то ясно и чётко, и адресую это им — такие мысли как бы светятся у меня внутри. Тем более они слышат мои мысли, причём издалека, если те полны сильного чувства и я их словно выкрикиваю — такой мысленный крик разносится, как оказалось, очень далеко… К сожалению, сколько ни силилась, мыслей эориан или содержания их беззвучных бесед мне уловить не удалось, однако я заметила, что при переводе звучащей эорианской речи в руны древнего языка фразы получаются длиннее, порой значительно, чем я воспринимаю их на слух. Связано это с лаконичностью эорианского языка или же с тем, что, помимо вербальной речи, я всё же понимаю и их мысли?..