Хроники Небес. Сломанный меч (СИ) - "Коммисар" (мир книг txt) 📗
Эдвард не без удивления смотрел на графа Фларского, который спокойно откинулся на спинку своего кресла и с улыбкой наблюдал за всем происходящим. Не сложно догадаться, что именно он приложил немало стараний, чтобы события теперь развивались именно так, как сейчас разгорается защита чести тристанского бароната. У него было достаточно союзников среди небольших феодов, да и просто сочувствующих ему и желающих видеть графа Фларского новым королем Рейнсвальда, а обвинения Эдварда, как одного из его ближайших союзников, выглядят как прямой удар по самому графу. Даже не самые сильные и подкованные в политике способны без особых проблем разобраться в данной ситуации.
- И все же, это не отменяет обвинение Тристанского барона в том, что он нарушил закон пятисот часов, - сказал Глава Стражи, выступая вперед и поднимая правую руку, чтобы успокоить начинающийся спор, где явно побеждали сторонники графа Фларского. Их слова звучали гораздо увереннее, чем обвиняющих, не имевших других доказательств, кроме нескольких предоставленных фрагментов брони и снаряжения. Выступив вперед, Глава Стражи повернулся к самому барону: - Скажите, вам есть, что ответить на данное обвинение, признаете ли вы свою вину в предъявленных вам деяниях или же отказываетесь от нее?
Эдвард только успел подняться, судорожно представляя, что именно сейчас необходимо сказать, разрываясь между чувством долга и ответственности за то, что сам совершил. С другой стороны точно так же тянуло данное слово Дэлаю и Рокфору, что не станет признавать свою вину, переложив ответственность на плечи барона Карийского, сохранив свое положение в Рейнсвальдской политике. И все же, прежде чем он успел сказать хотя бы одно слово, едва справляясь с моментально пересохшим горлом, как сам Рокфор поднялся, привлекая всеобщее внимание.
- В содеянном нет вины барона Тристанского, - сказал Рокфор твердым голосом. - Он не знал о том, какие приказы были отданы его войскам и куда направлялись, занятый совсем другими делами в своем родном феоде. Данный приказ был отдан от моего имени союзной группировке, стоявшей в Аверии. Как один из сооснователей проекта «Сакрал», я имею права командующего вооруженными силами колонии, - старый барон вышел вперед, вставая прямо напротив молодого гористарского графа, даже отступившего на шаг. - Респир был герцогом Росса, и потому там я надеялся найти ответы на тот вопрос, что мучал меня уже долгое время. А именно, куда же сбежал протеже старого гористарского феодала, отобравший у меня самое ценное, что было в моей жизни. Респир забрал у меня мою дочь, и не смейте говорить мне, что у меня нет права мстить за ее смерть! Рейнсвальд даже не пытался найти и наказать виновного, и поэтому я сам сделаю это! Я признаю, что совершил нападение на Росс, но не признаю своей вины в этом! И обвиняю Гористарское графство в гибели своей дочери! Ни для кого не секрет, что прежний граф Горситар сделал все, чтобы Респир смог разрушить женитьбу моей дочери с бароном Тристанским! И если не будет королевского правосудия, то я сам стану этим правосудием, клянусь короной и Небом!
Эдвард даже не сразу понял, что Рокфор не играет, а говорит правду от самого сердца, уже давно копившуюся в его душе, и теперь все-таки излитую в общем эмоциональном потоке. Слезы выступили на глазах барона, а сам он вцепился в рукоятку церемониальной шпаги, едва удерживаясь от того, чтобы не воткнуть ее в грудь стоявшего напротив человека. Это понял и Глава Стражи, видимо, прочитав мысли барона в его глазах, и встав ближе к ним, чтобы успеть отреагировать, если ситуация начнет выходить из-под контроля.
- Барон Карийский, вы действительно принимаете на себя ответственность за нападение на Росс? - спросил Глава Стражи твердым голосом, пытаясь отвлечь его от молодого гористарского барона, просверливаемого взглядом Рокфора с таким зарядом ненависти, какой чувствовал почти каждый из находящихся в зале. Атмосфера постепенно накалялась, но не тем безумием спора, что было в прошлый раз. Она словно замирала, как замирает и останавливается пустошь, прежде чем разразиться атомная буря, но здесь в двери стучалась самая настоящая война, почти объявленная угрозой барона Карийского, но еще не произнесенная вслух.
- Я готов подписаться под каждым произнесенным сейчас словом, если в этом будет необходимость! - уверенно сказал Рокфор, поворачиваясь к нему. - Гористары ответят за убийство моей дочери, и мне не важно, каким путем мне придется призвать их к ответственности, законным или нет!
- В Бездну Гористаров! - неожиданный голос со стороны рядов новых феодалов поддержал слова Рокфора. - Они уже давно нарушили все мыслимые и немыслимые законы Рейнсвальда, но мы все равно терпели это все, но расстрел свадьбы это уже слишком! Я был на помолвке Тристанского барона, и видел, как счастливы были молодые, сам отец и знаю, каково терять родных детей. Барон! Мое сердце и мой меч с вами!
- Это война! - воскликнул граф Розмийский, поднимаясь со своего места. - Вы понимаете, что вы сейчас говорите? Это объявление войны!
- Значит, война! - рявкнул Рокфор, снимая свою перчатку и кидая ее в молодого Гористара, - Я больше не желаю ждать, когда же все-таки король соизволит призвать этих выродков к ответственности. Слова были сказали, пусть теперь говорят пушки!
- Сейчас выборы короля! - даже Глава Стражи сделал шаг назад, пораженный той ненавистью, что чувствовалась в словах Рокфора. - Вы не можете прервать выборы военными действиями, оставив престол пустовать... - он хотел что-то еще добавить, растерявшись от того, что столь древние обычаи нарушаются прямо на его глазах, но Рокфор перебил его.
- Скажите это моей дочери, какую я хоронил вот этими самыми руками, - он даже показал свои ладони стражнику. - И скажите это ее убийце, что прятали Гористары до тех пор, пока он сам не соизволил бежать. У меня уже больше не осталось слов!
Поворот событий оказался настолько крутым, что феодалы в зале даже притихли, осознавая происходящее. Впервые в истории Рейнсвальда война была объявлена в зале собраний, но даже не за королевский престол, подобные распри случались и прежде, а по праву мести одним феодалом другому.
Развернувшись, так, что приподнялись полы его камзола, Рокфор гордо зашагал прочь из зала, и никто не рискнул, чтобы остановить его, задержать или хоть как бы воспрепятствовать его уходу. Никто даже не пытался сказать хоть что-то, чтобы попытаться облагоразумить барона, представителя одного из древнейших и благороднейших родов в истории Рейнсвальда. И только уже перед выходом из зала Рокфор обернулся, поскольку эмоции, забитые глубоко в душу, но прорвавшиеся все разом, прямо здесь и сейчас, все еще кипели внутри него.
- У нас всех была мечта, как и у наших предков, - сказал он так, чтобы все его слышали. - Создать величайшее королевство в истории Рейнсвальда, справедливое и мудрое, где честь стала бы мерилом, а людей бы судили по их деяниям, а не по богатству и золоту. Эта мечта умерла, когда такие люди, как Гористары, пришли к власти, и я не больше не собираюсь участвовать больше в этом цирке...
- Вы предаете Рейнсвальд и короля! - воскликнул граф Розмийский. - Вы отрекаетесь от всего, что свято нам в этом мире! Если вы покинете пределы этого зала, то станете предателем, против которого объединятся все! - он ткнул пальцем в сторону барона, стоявшего у дверей, перед которым даже Стражи Трона расступились.
Эдвард тоже поднялся со своего места, когда все взгляды были обращены на Рокфора. Первым это заметил граф Фларский и, прежде чем кто-либо еще успел отреагировать на тристанского барона, успел подойти к нему и схватить за локоть.
- Эдвард, что вы, черт вас раздери, задумали? - прошипел он. - Теперь еще из-за эмоций Рокфора мы проблем не оберемся, но только вот не надо еще добавлять к этому собственных страданий. Мы должны закончить выборы!
- Граф, вы совсем не понимаете, что тут происходит? - Эдвард вырвал руку из его пальцев. - Рокфор только что сорвал выборы. Они не могут быть действительными, если на Рейнсвальде идет война, и это вы знаете не хуже меня самого. Я и так позволил Рокфору гораздо больше взять на себя, чем мы собирались. И уж точно не позволю ему одному вступить в войну, в которую только что ввязались, - он уже хотел было выйти, но все же развернулся, решив еще добавить: - И теперь, граф, только вам выбирать, на чьей стороне вы выступите... На стороне тех, кто поддерживает порядок и... ваших соперников, либо на стороне тех, кто поддерживает вас, поскольку для них именно вы символ нового будущего. Решайте!
