Сломанный Клинок (СИ) - Корзун Кирилл (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Буря разразилась именно в тот момент, когда её никто не ждал. Тем более я.
— Занятие окончено. Благодарю за внимание, курсанты. Корсаков, Алабышев и…Хаттори. Конспекты мне на стол. Хочу посмотреть как внимательно и качественно вы их ведёте, господа.
Соль происходящего дошла до меня лишь когда Наталья Александровна раскрыла мою тетрадь, по её прекрасному лицу пробежала лёгкая тень. В кишащей учениками аудитории, второй раз за это утро прозвучал её негодующий голос:
— Курсант Хаттори, вы издеваетесь? Что это за пиктограммы?
Так или иначе, но в жизни каждого из нас происходит что-то такое, после чего мы выглядим глупо. Репутация тугодума мне больше не грозила, а вот репутация дурака обещала стать украшением всего моего обучения. Класс хохотал. Нет. Они ржали как эскадрон строевых лошадей. И изменить что-то было уже невозможно.
— Это иероглифы, госпожа наставница. Вид письменности, распространенный в азиатских странах, таких как Япония, Китай, Корея… — ответил я прежде чем успел подумать что и кому говорю. Троллить преподавателя было не самой лучшей защитной реакцией.
Новый взрыв смеха в аудитории и разъяренный взгляд изумрудно-зеленых глаз послужили наглядным примером того, насколько полезно сначала думать, и только потом говорить. Никогда в жизни не ощущал себя настолько униженным и оплеванным. И ведь винить, кроме самого себя, было абсолютно некого.
— Вид письменности значит. Это хорошо, что вы умеете писать. Будьте так любезны, сегодня, после окончания всех занятий заглянуть ко мне, на кафедру русской литературы и словесности. Там вы мне и будете показывать все свои потрясающие воображение умения в письменности, курсант. Обещаю, вы будете приятно удивлены тем простором для действий, что будет вам предоставлен. А пока что я накладываю на вас второе взыскание. — едва сдерживая эмоции почти прошипела преподавательница, накручивая на палец русый локон. — Думаю, вы неплохо справитесь с обязанностями дежурного по классу. Не смею вас задерживать, вам ведь надо привести аудиторию в порядок до начала следующего занятия!
Глава 3
***
…Под сенью гигантской цветущей сакуры, укрывшей своими ветвями всю вершину заросшего буйной травой холма, в розоватом свечении солнечных лучей, пробивающихся сквозь лепестки цветов и листву сидел человек, наслаждавшийся умиротворением и одиночеством. Шум листвы и ветвей, пение птиц, журчание воды в ручье неподалеку — звуки природы завораживали, убаюкивали его, разглаживали его морщины, придавая лицу расслабленное выражение. Длинные волосы, изрядно побитые сединой и собранные стянутые на затылке в сложной прическе, трепали порывы ветра, норовящего хоть как-то растолкать, расшевелить столь невозмутимого счастливца.
Но всё это было напрасно. Старый самурай давно обрёл свой покой и ничто не могло его потревожить. А тех, кто осмелился бы, ожидал надёжно укрытый широким рукавом кинжал.
Открыв глаза, он неторопливо макнул зажатую в руке кисточку в чернильницу и, приложив ее кончик к тонкому листу рисовой бумаги, разложенному на циновке, в несколько четких, уверенных движений изобразил сложный иероглиф.
— Не удивлена. Ты всегда уделял каллиграфии и прочим увлечениям гораздо больше внимания чем своей семье и её проблемам. Горбатого не в силах исправить даже могила!
Кисть неконтролируемо описала хаотичную траекторию, безнадежно испортив только что созданное произведение искусства и настроение постигающего дзен старика. Сначала дернулась его бровь, затем щека, губы скривились и сжались в тонкую бледную полосу — потеря лица во всей ужасающей красе, стыд и позор, — но любой, кто понимал истинную причину, любой человек смог бы понять и простить.
— Кей, мне все чаще кажется, что твои родители ошиблись с выбором имени для своей дочери. А я ошибся, считая что у меня будет послушная жена. — расстроенно вздохнул старик, успокаивая внутреннюю бурю и, вновь закрывая глаза, отрешился от мира. — Мы вроде бы не собирались встречаться в этом столетии?
Смятый и скомканный лист бумаги был единственным знаком раздражения, который ему позволило воспитание. Хотя так хотелось запустить им прямо в нарушительницу спокойствия.
— Ты не рад мне, старый пень?! И это твоя благодарность? Надо было отравить тебя, когда мне это предлагали. Десять мер золота предлагали!!!
— Ты прекрасно знала, что никакой яд меня уже не возьмёт, раз я как-то прожил с тобой пятнадцать лет, змея ты моя. Ты ведь не воспоминаниям пришла предаваться? Говори, не тяни…
— Ты призван, Хандзо. Род может пересечься и богиня вспомнила о своём обещании. Наша кровь взывает о помощи… А мне выпала участь сообщить тебе об этом, только и всего. — ответила самураю его жена после некоторого молчания.
Это было последнее, что услышал старый самурай, прежде чем рассыпаться ворохом лепестков сакуры. А ветер все так же шумел листвой…
***
— Тебя нельзя оставлять одного. Так вляпаться в первый же день! — укоризненно покачал головой Алексей и решительно тряхнул кудрями, наставительно воздевая указательный палец вверх: — Но мы обязательно выправим ситуацию! Я теперь официально курирую твоё обучение, а со мной — не пропадёшь!
Я с некоторым сомнением посмотрел на разглагольствующего товарища, но промолчал. Так как вляпался я всё же знатно.
Характер у Натальи Александровны оказался донельзя стервозный. Выслушать меня она не пожелала, причём мою отчаянную попытку объясниться расценила как малодушие и желание увильнуть от заслуженной кары. Староста подоспел к окончанию разбора моих прегрешений и чудесным образом сгладил ситуацию — я остался при "своих" двух взысканиях и не обзавелся третьим. В одном шаге от повторения сомнительного рекорда Школы.
Наручные часы упорно утверждали о приближающемся полдне — два полноценных занятия по полтора часа и перерыв между ними полностью исчерпали утро. Алексей вновь был моим Пятницей и знакомил меня с особенностями обучения в ВКШ. Одной из них стала отдельная аудитория, закреплённая за нашей учебной группой. Как оказалось, предыдущие занятия были поточными, тоесть на них присутствовал весь пятый курс Школы. А в группе обучалось всего двадцать пять человек.
Аудитория предназначалась для собраний группы, в ней же можно было проводить время, если выпадало "окно" в расписании, а также там хранились личные вещи, учебники и прочие необходимые каждому ученику мелочи. Поскольку очередной перерыв между занятиями длился около получаса именно это место было рекомендовано мне для представления группе.
— Что приуныл, Лео? — спросил Алексей, хлопая меня по плечу и встряхивая. — Отставить переживания. Трудности закаляют. Так что — хвост пистолетом!!!
— Нет у меня хвоста. Предчувствие. Неприятности только начинаются, — ответил я, встряхиваясь и поднимаясь со скамьи. — Надо познакомиться с остальными. Хоть в этом соблюсти все приличия.
— Чувства юмора у тебя нет. Мнительный только. Да и насчёт приличий ты, конечно, загнул. Но идея верная. И своевременная. Остатков большой перемены должно хватить. — подтвердил он, согласно кивая и поворачиваясь к остальной группе, крикнул: — Парни! Все сюда! Новенький хочет кое-что сказать…
