Операция «Странник». Тетралогия (СИ) - Цуркан Валерий (книги TXT) 📗
– А у нас сейчас сезон урожая! – мечтательно произнёс сержант.
– Красиво, наверное? – спросил Слойн. – Небо, небось, синее, воздух чистый.
– Это лучшая планета, которую я видел!
– Вот уж нет! – встрял в разговор Викент. – Что ни говори, а Исвар лучше всех, недаром его жемчужиной империи называют.
– Точно! – согласился Слойн. – Хоть и воздух там не очень, но это лучшая планета. Потому что там живёт Эмма.
– Твоя девушка? – сержант ойкнул от укола. – Если так, то да. У каждого есть своё лучшее место во Вселенной.
О войне и об энхатах не говорили, не хотели обо всём этом слышать.
Лечение завершилось, Слойн и Грив вылезли из боксов, а камера Викента всё ещё продолжала гудеть и лечить своего пациента. Оказалось, что у него перелом большой берцовой кости, и за один день робомедик не управится. На вопрос, когда же освободят их друга, машина ответила, что при подстёгнутой регенерации полная реабилитация займёт около двух дней. Лейтенанту нужно остаться в медтерминале в полном одиночестве.
Пообещав Викенту навестить его в свободную минуту, друзья направились к центральному пункту.
– Чёртова механическая баба, – пробурчал по дороге Грив. – Я уже боюсь при ней слово произнести – обидится! Зачем вообще такие особи нужны армии?
– Нехорошо о даме за её спиной разговаривать! – раздался голос Миры.
Слойн вздрогнул, Грив завертел головой.
– А подслушивать, между прочим, тоже нехорошо! – бросил сержант.
– Я не подслушиваю, просто я слышу и вижу всё, что происходит на борту. Звездолёт – это моё тело, и я знаю, что происходит в каждом уголке.
Слойну стало не по себе. Выходит, этой машине известен каждый шаг, эта железяка тут всем управляет, а люди всего лишь пассажиры. И если что-то взбредёт в её нейронные схемы, то никто механоса не остановит. Дико осознавать, что эта боевая громада управляется без единого человека, что всем здесь заправляет робот, возомнивший себя личностью. К счастью, все эти сказки про свихнувшихся механосов так и остались сказками – ни один искусственный разум не посмеет нанести вред своему создателю. Даже такой нервный и обидчивый, как Мира. И ведь даже с сержантом не поделишься, услышит. А мысли это чудовище не читает?
– Нет, мыслей я не читаю, – иронично произнесла Мира.
Слойн встал как вкопанный.
– Точно? А почему тогда…
– Да у тебя на лице эта мысль написана. У людей очень богатая мимика. Ты испугался, что если я могу подслушать, то и мысли прочесть не проблема. Но уверяю, я не телепатка.
Это Слойна успокоило. Думать можно о чём угодно, это уже хорошо.
Тем временем добрались до центра. Грив принялся расспрашивать Миру, что та планирует делать дальше. Слойну это казалось сумасшествием – беседовать и советоваться с бортовым компьютером. Хотя после Даны уже должен привыкнуть, а вот на тебе, удивляется он.
Мира поведала, что летит к ещё не оккупированной энхатами планете Кензо, надеется присоединиться к защитникам. В положительный исход не верит (Слойна поразило, что машина может об этом рассуждать) и уверена, что этот этап войны проигран бесповоротно.
Летели целый день на маршевых двигателях – у Миры повреждён генератор гиперпрыжков, который она никак не могла починить – роботы работали день и ночь, в машинном отделении некуда было ступить от обилия механических технарей. Слойн и Грив за это время успели выспаться – Мира показала, где находятся каюты для экипажа. Потом друзья посетили Викента – тот всё ещё лежал в камере. Товарищ спал, и будить его не стали.
А когда вернулись в командный пункт, вдруг выявились новые обстоятельства. Мира сообщила, что с ней связалось командование с Истира и без объяснений велело как можно скорее лететь к ним. Это могло означать, что дела идут совсем плохо.
– Сначала мне приказали оставить вас на любой планете и дальше следовать одной, – сообщила Мира. – Но когда узнали, что вы одни из последних защитников Старога, то изменили решение. Вы летите со мной.
– И чем же вызвана это перемена? – спросил Слойн.
– Думаю, что высшее военное командование на Истире перестало доверять всем военным без исключения, потому что подозревают в измене. А солдаты, отчаянно сопротивлявшиеся врагу – не изменники.
Что предстоит делать на Истире, Мира не знала, но все понимали, что просто так, забавы ради, никто бы не отозвал с поля боя исправный звездолёт. Всех ожидало какое-то тяжёлое испытание, может быть, пострашнее неравного боя с энхатами. Но всё это покрыто мраком неизвестности, оставалось только ждать.
На другой день снова навестили Викента. Кость уже срослась, лейтенант чувствовал себя хорошо. Он лежал в медкапсуле, только голова торчала из прорезиненного манжета. Он рвался в бой, но медробот отказался выпускать из камеры, заметив, что желательно побыть здесь ещё день. Товарищи пересказали последние новости и поделились предположениями.
Дан обрадовался, что летит домой. Сержанта это разозлило.
– Чему ты радуешься, лейтенант?
– Ну как чему? Там родители, невеста ждёт.
– Дурачок, – констатировал Грив. – Хоть ты и старше меня по званию, а всё равно дурачок.
– Чего сразу дурачок? – обиделся Викент. – И вообще я тебя под трибунал могу за несоблюдение субординации.
– Ха! Рассмешил, – выпалил сержант с серьёзным лицом. – Давай, созывай трибунал. Куда ты собрался? Домой? К мамочке? Неужто непонятно, если нас потянули в столицу, то там что-то не то?
Викент, округлив глаза, смотрел на сержанта.
– Нас вообще хотели вышвырнуть по дороге, понимаешь? – добил товарища Грив.
– Не понимаю, – взгляд лейтенанта потускнел.
– Вот и я так же, – Грив помрачнел. – Что-то там стряслось, а что – мы не знаем. И что нас ждёт – тоже не знаем. А ты радуешься.
– Теперь уже не радуюсь.
Потом Мира сообщила, что починила гипергенератор, и попросила всех занять места в каюте. Во время гиперпрыжка лучше всего сидеть в кресле или лежать в каюте (на худой конец в капсуле медтерминала, и тогда тебя не размажет тонким слоем по вселенной.
Попрощавшись с Викентом, товарищи перебрались в каюту. Заняли места на койках, пристегнулись и стали ждать гиперперехода. Вскоре Мира запустила генератор, и по корпусу звездолёта пробежала лёгкая дрожь. Затем корабль провалился в подпространство. Сердце ёкнуло, желудок подобрался к горлу и вернулся на место. Продолжалось это недолго, несколько мгновений, показавшихся вечностью. Звездолёт вывалился из гипера в системе звезды Грог и взял курс к Истиру.
Очень хотелось пить. Сколько ни пей, а жажду заглушить не удаётся.
– Мы прилетели? – Грив влил в себя воду из большой пластиковой бутыли, извлечённой из холодильника.
– Подлетаем к орбите, – оповестила Мира.
– Дальше что будем делать?
– Приказано оставаться на орбите и ждать.
Грив передал Слойну бутыль, опустошённую более чем на половину. С каждым глотком пить хотелось всё больше и больше.
– А что потом? – Слойн метнув пустую бутылку в открывшийся зев мусоропровода.
– Я не провидица, – сказала Мира. – Но мне кажется, что мы должны принять кого-то на борт.
Звездолёт вписался в орбиту и стал кружить вокруг планеты в ожидании дальнейших приказаний. Жажда перестала мучить так же неожиданно, как и навалилась.
7
Эмма проснулась оттого, что зазвенел вызов видеосвязи. Поднялась и включила экран, встроенный в стену.
– Проснулись? – С экрана смотрел полковник, в отличие от телепатки, он был свеж и подтянут. – Сейчас вас проводят. Нам понадобится ваш дар.
Он отключился, и одновременно с этим дверь с тихим шипением скользнула в сторону. В коридоре стоял солдат, молчаливый, как каменное изваяние. Дождался, когда Эмма выйдет, развернулся, и, чеканя шаг, направился к видневшемуся вдалеке шлюзу. Ей ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Перед шлюзом стояли двое караульных. Проверили документы и у Эммы, и у солдата. Потом обоих просканировали ещё на нескольких постах – с безопасностью здесь явно перестарались. На последнем переходе, у самого выхода, ждал Жан Кен с двумя офицерами.
