Как приручить Обскура (СИ) - Фальк Макс (бесплатные версии книг .TXT) 📗
— Я велел тебе выкинуть эту вещь, — сказал Грейвз спустя некоторое время. — Она больше никогда тебе не понадобится. Сделай с ней, что хочешь — сожги, закопай, утопи в озере… Только чтобы в доме её не было.
Криденс поднял руку и взялся за край чёрного галстука-бабочки, потянул, чтобы распустить. Подёргал, когда не получилось.
— Нет, Криденс, так это не развязывается, — сказал Грейвз. — Ты только затянешь узел.
— А как?.. — тихо спросил тот.
— Попробуй понять, — Грейвз поднял подбородок.
Криденс сосредоточенно сдвинул брови, взялся обеими руками.
— Я не хочу выкидывать, — негромко сказал он, распутывая шёлковый узел. — Я хочу оставить. Чтобы помнить, как было раньше… и как сейчас.
Он распустил галстук и поцеловал Грейвза в шею.
— Только подальше от моих глаз, — сказал тот и сдержал зевок, машинально прикрыв рот пальцами. — Идём. Тебе пора спать.
В комнате у Криденса не было ни одного удобного кресла. Её обстановка осталась почти неизменной с тех пор, как Криденс первый раз зашёл сюда. Прибавился только насест для филина, который сейчас был на ночной охоте, появилось несколько новых книг на подоконнике, и на комоде лежала какая-то мелочь из тех, что дарил Грейвз, вроде альбома и карандашей.
Грейвз поставил мальчишку перед собой, расстегнул его жилет, взялся за пуговицы рубашки. Тот стоял ровно, улыбался с лёгким смущением и косил глазами вниз. И всё-таки невозможно было представить, что этот почти кокетливый Криденс, и тот обжигающий чёрный вихрь — одно и то же существо. Они никак не складывались друг с другом. Грейвз развёл полы рубашки, скользнул пальцами по груди и рёбрам вниз, к животу, который тут же втянулся от прикосновения и щекотки, пригладил линию курчавых жестких волос, которая начиналась выше пупка и исчезала в брюках. По бледной коже, которая никогда не видела солнца, были разбрызганы родинки.
— Я хочу на тебя посмотреть, — сказал Грейвз, проводя рукой вверх, к груди. — Переоденься.
Криденс тихо улыбнулся, склонив голову к плечу:
— Да, сэр.
Удобное кресло пришлось создавать трансфигурацией. Грейвз задвинул его к стене, под одно из окон. Сел, вытянув скрещённые ноги, уткнулся локтем в подлокотник, прижался губами к кулаку, наблюдая за Криденсом. Тот вёл себя так, будто Грейвза здесь не было. Разоблачался аккуратно, спокойно, развешивая одежду по внутренностям безразмерного комода, куда легко можно было бы уместить слона, а не только скромный гардероб.
Криденс снял рубашку, спустив с плеч подтяжки. Разгладил её на вешалке, застегнул на все пуговицы. У него было красивое, гармоничное тело без признаков болезненной худобы. Если ещё научить его всё время держать спину ровно — от него нельзя будет глаз оторвать. Грейвз потирал губы костяшками пальцев и разглядывал его, как новое приобретение, перспективное, но пока до конца не понятное. Пытался представить, что будет, если одеть как следует, а не так, как сейчас. Научить манерам, огранить, как бриллиант… Как ярко он засияет?..
Криденс без стеснения снял брюки, положил в корзину для белья свои простые хлопковые трусы. Выпрямился, обнажённый и как будто полностью ушедший в свои мысли. На Грейвза он не смотрел, стоял к нему боком, будто забыл, что тот сидит рядом.
Зато Грейвз смотрел. На длинные ступни и длинные ноги, покрытые тёмными волосками, худые колени, стройные бёдра, спокойный сейчас член, который, соразмерно владельцу, был крупнее, чем у Грейвза. На небольшую едва округлую задницу, с которой ещё не сошла краснота от ударов. На тёмные волосы в паху, подмышках и на груди, плоский живот, едва проступающие под кожей рёбра, грудь с широко расставленными маленькими сосками. У него был прямой и строгий разлёт ключиц, сильная шея, гладкие плечи. Криденс не пытался ни закрыться, ни сжаться — хотя вряд ли раньше наедине с собой он был так же спокоен. «Я хочу тебя видеть», — говорил Грейвз, и Криденс слышал — «Не прячься».
Грейвз встал, взял с комода приготовленную пижаму. Криденсу удивительно шли эти модные японские мотивы — танцующие журавли, сосны и летящие по ветру иголки, трава, покрытая росой, цветы сливы, стрекозы, золотые карпы, которые, по легенде, могли превратиться в дракона…
— Надень, — он протянул ему пижамные штаны. Пока тот натягивал их, расстегнул мелкие пуговицы на пижамной куртке, приказал: — Повернись. Руки назад и в стороны.
Он помог Криденсу попасть в рукава, за плечо развернул обратно, лицом к себе, поправил круглый воротничок, начал застёгивать. С удивлением вдруг понял, что забыл про раненую правую руку. Пальцы всё ещё были слабыми и неловкими, но они не тряслись, как раньше, а лишь немного дрожали.
— Иди в постель, Криденс, — сказал он, застегнув последнюю пуговицу.
Когда тот лёг, Персиваль сел на край его постели, наклонился — Криденс обнял его за шею, привлекая к себе.
— Теперь я должен попросить у тебя прощения, — сказал Грейвз.
— Вам не нужно… — прошептал тот, без боязни прижимаясь к нему губами.
— Я тоже причинил тебе боль, — сказал Грейвз, отвечая на короткие поцелуи. — Ты думал, что больше не нужен мне. Тебе было страшно и одиноко. Я заставил тебя ревновать. Я отнял у тебя три недели спокойной счастливой жизни, — сказал Грейвз. — Прости, мальчик мой. Я верну их тебе. Каждый отнятый день.
Криденсу явно не терпелось доверить Грейвзу какой-то секрет, но чего это касается — он не говорил, опуская глаза и загадочно улыбаясь. Своими недоговорками он так разжёг любопытство Грейвза, что тот уже готов был приказать выложить, в чём дело, и сдерживался одной только мыслью, что не хочет портить нечто, к чему Криденс явно готовился.
После завтрака они ушли в холмы. Криденс шёл быстро, забегая вперёд и возвращаясь обратно.
— Я хочу вам кое-что показать, — волнуясь, сказал он, когда они добрались до вершины.
— Хорошо, — Грейвз сунул руки в карманы. — Покажи, что ты задумал.
— Только стойте здесь, — попросил Криденс, отходя от него подальше. — Я уже пробовал… Здесь… и даже в доме. Вчера. У меня всё получилось.
Он отошёл на десяток шагов, встал, опустив руки. Вздохнул.
И расплылся густым чёрным облаком, похожим на каплю чернил в стакане воды — медленным, плавным, пульсирующим. Оно колыхалось на одном месте, вращалось, перебирая щупальцами, будто медуза. Небольшое, ровно в человеческий рост. Потом оно словно вздохнуло и потянулось вверх, колыхаясь.
Грейвз смотрел, затаив дыхание, как оно растёт и ширится, заполняя всю вершину холма, клубится само в себе, растекается в стороны. Оно как будто пыталось найти опору. Оторвавшись от земли, медленно поднялось в воздух. Огромное, чёрное, чудовищное и прекрасное. Скользнув высоко над головой Грейвза, потянулось к умирающему дубу.
— Криденс, — прошептал Персиваль, глядя на него.
— Мистер Грейвз, — ответил чернильный дым, обвился вокруг дерева, скользнул по стволу и веткам.
Грейвз стоял и смотрел на него, замирая от ужаса и восхищения. Он его не боялся — хотя на пару секунд, пока Криденс плыл над головой, сердце сжалось от мысли, что тот сейчас может обрушиться сверху и убить прежде, чем Грейвз успеет даже понять это.
Криденс обнимал старый дуб, шелестел вместе с ним, будто по старой коре пробегали живые волны. Грейвз протянул к нему руку, и Криденс потянулся в ответ. Тонкие чёрные нити ткались в холодном воздухе. Обвились прохладой вокруг пальцев, обняли запястье, скользнули выше по рукаву. Чёрный туман собрался в человеческую фигуру. Криденс стоял, держа Грейвза за руку, и настороженно улыбался.
— Я научился это контролировать, — сказал он. — Я пробовал… каждый день, пока вы болели. Это больше не страшно. Я знаю, что если что-то случится — вы меня остановите.
Грейвз не был в этом уверен — сейчас, когда он знал, сколько мощи и ярости может крыться в этом проснувшемся мальчике. Он потянул его к себе, чтобы обнять.
— Я ведь говорил, что ты — магия, — сказал он. — Теперь ты сам в это веришь.
