Гильдия - Голотвина Ольга (серия книг txt) 📗
Тяжело думать о гибели острова? Ничего. Это со временем пройдет. Зато будет у тебя власть. Много власти, хоть обожрись ею. Вот завоюют мертвые маги весь мир и назначат тебя, Айрунги, крупной шишкой на ровном месте.
Великое счастье...
Да из-за чего, в конце концов, он переживает? Какой-то островок...
Нет, не «какой-то»!
Крепость Найлигрим была лишь точкой на карте. А Эрниди – это двое синеглазых сорванцов, которых сейчас, должно быть, няня пытается изловить и загнать в постели. И сама няня – смешная, кругленькая, хлопотливая, как наседка. И Фагарш – неглупый, доброжелательный, с интересом беседующий с Айрунги об алхимии. И трактирщица Юнфанни, хранящая в памяти уйму песен и легенд. И трактирщик Вьянчи, трогательно влюбленный в свою статную, видную жену.
И та, с бронзовыми косами, про которую сейчас думать нельзя: это уведет мысли в сторону, помешает принять решение...
Помешает? Но ведь решение уже принято!
Больше Айрунги не помощник этим честолюбивым покойничкам! Они за пять столетий никак не поумнеют, а ему, Айрунги, это удалось за шесть лет.
Все-таки нельзя платить за свою цель чужой монетой. Особенно если эта монета испачкана в крови. Себе дороже обойдется.
Опять-таки, что с ним делать, с этим миром? Ну, завоюешь его, так потом хлопот не оберешься: возись с ним, управляй, заговоры разоблачай. Не до алхимии будет, нервы истреплются. И все это ради того, чтобы твой погребальный костер был покрыт парчовой пеленой, а факел к поленнице поднес первый министр (который, возможно, тебя и отравил).
Но главное – ведь будут сниться волны вереска под ветром, рыбацкие дома на берегу, бесстрашно играющие над обрывом дети.
Ох, и впрямь что-то изменилось в душе. Крепко изменилось.
Надо спросить «дуру-ведьму», она все знает...
Кстати, раз уж в ее тогдашних бреднях просматривается какой-то смысл... что там она еще говорила? Про какую-то находку... или потерю... от которой будут одни неприятности...
Ну-ка, Айрунги, блесни памятью, припомни дословно!
«Ты отыщешь то, что когда-то потерял не жалея. И находка эта наполнит твою душу смятением и тоской...»
Во имя Безликих! Что, если... если это она – про совесть?
– Очень удачно получилось, что ты как раз над обрывом прогуливался! Говоришь, как следует разглядел эту Тварь?
– Да, – кивнул Айрунги. – Государь может поверить, что я не любовался на дивный закат, а не сводил глаз с чудовища. Старался запомнить все его повадки.
– Великолепно! – одобрил Фагарш. – Расскажешь нам с дарнигаром!
– Буду благодарен за любую подсказку, – хмуро кивнул Бронник. – Мои ребята с этой пакостью толком не разобрались. Ясно одно: стрелы ему – что горсть песка.
– Не только стрелы, – с энтузиазмом начал Айрунги, – но и...
Он не договорил. Дверь распахнулась, и в кабинет, где шла беседа, бесцеремонно ворвалась Чизи – красная, растрепанная, разъяренная. Следом за ней робко вошла заплаканная принцесса.
– Эти дуры доложили государю? – с порога завопила нянька без всякого уважения к королевскому достоинству. – Доложили про нашу беду?
– Какую беду? – встревожился король.
– Не доложили? Я ж им косы вырву, сучкам наррабанским! Я, как Асмиту изловила, сразу сказала этим паскудам, Ихти и Васхе: мол, одна смотрит за девочкой, а другая – бегом к королю доложить, что принц удрал. А сама – на пустошь, знаю парочку его любимых местечек!
– Литагарш пропал?! – загремел король.
– Так я про что и говорю! Эти стервы надеялись, что я приведу ребенка и никто не узнает...
Не дослушав, король обернулся к Броннику.
– Уже иду, государь! – поклонился тот и поспешно покинул библиотеку.
– Я тоже попробую поискать... – начал побледневший Айрунги, но король его не слушал.
– Ты! – тяжело бросил он няне. – Укладывай девчонку спать! Потом разберусь с тобой и с твоими помощницами! Втроем за двумя детьми углядеть не можете! Вон!
Подавленная Чизи, не оправдываясь, вышла. Принцесса последовала за ней, но отец остановил ее:
– Постой-ка! Что Литагарш говорил? Куда собирался идти?
– В поселок... или в Майдори... – В голосе девочки звенели слезы.
– Так. Еще что он говорил?
– Что он потомок дори-а-дау... что не будет сидеть в своих покоях, как лопоухий кролик в норе...
– Понятно. Этому кролику я лично уши надеру, когда изловлю. А ты что за братишкой не приглядела, старшая сестра? А ну, живо спать!
– Была эскадра в пять кораблей, а остался только старина «Белопенный», да и того чиним прямо на плаву. Акулы за нами стаями плывут и меж собой об заклад бьются: сегодня эта рухлядь рассыплется или завтра? Но тебе, приятель, повезло! Мы как раз успели подлататься, я хотел отваливать с этой груды камней. И очутился б ты с дружками на пустом островке. Ни людей, ни зверья, из птиц только чайки. Одна радость, что вода есть.
Капитан «Белопенного» восседал, как на троне, на высоком валуне и сверху вниз поглядывал на рассевшихся у костра гостей. Квадратное лицо со следами оспы сияло добродушной улыбкой, но улыбка эта не отражалась в широко расставленных стальных глазах. Могучая фигура капитана была облачена в столь роскошный наряд, что это великолепие было бы уместно скорее на придворном балу, чем у костра на морском берегу. Но капитан Бикат ни при каких обстоятельствах не одевался более скромно, так же как и не расставался с чудовищного вида двуручным мечом, таким громадным, что хоть троллю впору.
Сарх, протягивая руки к огню, задумчиво кивнул. Да, ему повезло. Повезло так, словно его бог был еще жив и только что получил кровавую жертву.
Врата вывели на мелководье возле крохотного необитаемого островка. Сиди тут, лови крабов, обрастай бородой и с надеждой высматривай на горизонте парус – а откуда ему здесь взяться? Что в этих водах делать порядочному, уважающему себя кораблю?
Так вот же она, удача: нашелся корабль непорядочный и не уважающий себя! Пират! Да еще и знакомый капитан, мало того, брат по вере, хоть и грайанец. Бикат Жалящее Копье из Рода Ларлок. Такой же Избранный, как и Сарх. Даже пытался три года назад стать Великим Одержимым, но не удалось.
– Что же случилось с твоей эскадрой? – вежливо поддержал разговор Сарх, догадываясь, что услышит в ответ.
– Есть три поганых слова: Спрут, Акула, Альбатрос! – с чувством вымолвил Бикат. – Морские Кланы, чтоб их Многоликая завязала в три морских узла и утопила в гальюне! Борьбу, понимаешь ли, ведут с пиратством! Как будто сами не пиратствуют – в любом порту даже детишкам это известно!
Сарх сочувственно кивал, но в черных глазах искорками посверкивал холодный расчет.
Вроде все хорошо складывается. Даже слишком хорошо. Брат по вере дал Сарху и его людям сухую одежду, накормил, посулил довести до какого-нибудь порта – ну, куда «Белопенный» сможет зайти без опаски. Даже пообещал, что велит своим морякам изловить мерзкого гурлианского мальчишку, который прячется где-то на острове.
Казалось бы, радоваться надо.
А почему старый приятель угощает их на берегу, у костра? Почему не пригласил Сарха в каюту? Не потому ли, что не хочет связывать себя законами гостеприимства? Обещает взять друга и его людей с собой и наверняка возьмет... но не в трюме ли, на цепи?
Сарх знал таких людей, как этот пират. Он и сам был таким человеком. Вспомнить хотя бы недавнюю встречу с Шершнем. Тоже вроде бы хороший приятель, сколько выгодных сделок вместе провернули... А когда Сарх счел старого дружка затравленным беглецом без медяка в кошельке, сразу стал прикидывать, сколько за друга дадут на невольничьем рынке.
Дружба – понятие великое и святое. Но если один из друзей богат и силен, а другой нищ и слаб, то это уже не дружба, а чистая благотворительность. А благотворительность Сарх презирал всей душой и готов был поспорить на спрятанный в сапоге старинный браслет, что Бикат придерживается тех же взглядов.
