"Фантастика 2023-198". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Найтов Комбат (читать книги онлайн полностью без сокращений txt, fb2) 📗
– Должны закончить завтра, облетаем и перегоним в Чкаловск. Вторые экземпляры будут готовы семнадатого.
Я подумал: «Какие знакомые слова: Давай-давай! Сроки жмут! Сколько служу – каждый раз их слышу! И на войне, и без войны». Мне-то хорошо, я к этому привык, а Петру придется переучиваться. Он привык уже действовать по-другому: обстоятельно, без спешки и риска. Поэтому он поморщился, попросил Михаила Кузьмича поводить его по заводу. В принципе, Поликарпов поступает мудро: он решил выставить на единые испытания все машины с одним двигателем. Лучшая из них пойдет в серию. Хотя они заметно различаются по дальности и по высотности. Основным отличием конструкции ГС и ПС были крылья. У ГС крыло выполнено по кессонной схеме со съемным носком.
Вполне вероятно, что выпускаться будут обе. И-185-84 – это, так сказать, контрольный образец. По дороге Петр обрисовал Янгелю ближайшую перспективу, что после запуска машины в серию предстоит начать работать над абсолютно новой техникой.
– Этим в основном НИИ-1 занимается. Флоров, Глушко, Березняк с Исаевым.
– Это не совсем то, что нужно, это самолеты. Речь идет о вертикальном или наклонном старте без разбега. И управляемом полете.
– Это сложнее, но интересно. Что ж, подключимся. – Михаил чуть смущенно улыбнулся. – Только Николаю Николаевичу не говорите, не расстраивайте человека.
– Хорошо, не буду. Но так решили наверху. Я себя не особенно представляю в роли директора.
– Да ничего, справитесь. Я стал директором через два года после окончания МАИ.
Встретили Ильюшина в первом цеху. Производство его самолетов здесь заканчивается. Ил-10 он сделал, но ему дорогу перебежал Сухой. Производство его штурмовиков сохранилось только на 1-м и 18-м заводах. Остальные выпускают двухместный Су-6, имеющий большую скорость и большую дальность. Нас с Петром он проигнорировал. Кстати, Петр его и не знал, поэтому переспросил у Михаила: «Кто это такой?», и, получив ответ, сказал: «Тогда понятно…» На заводе неприятно удивило большое число не принятых военной приемкой машин с серьезными недоделками. 84-й завод этой болезнью не страдал. Кроме того, у каждого цеха была свалка бракованных деталей. После увиденного он попросил Янгеля пройти в цех, где собирались кессоны крыльев для ГС. Работа очень ответственная, мелкая, требующая большой ловкости и координации движений у исполнителей. Непрошедших ОТК кессонов было очень много. Целая бригада перебирала брак, искала протечки и устраняла их.
– Начальник цеха где? – Ему рукой показали направление. – Вот и сбегайте туда, и позовите его!
– А ты чего тут раскомандовался? Ты кто такой? Еще одна «метла»?
– Новый директор завода и главный конструктор этого самолета. Это крыло не полетит, начнет скручиваться, как у «густава». Нарушена последовательность сборки. И какой «умный человек» развернул «паутинку» до укладки ее в крыло. Для кого написан техпроцесс? Вы что творите?
– Не собрать его!
– Так! Работы прекратить, вызвать заводской автобус, и в Химки, всех.
– А как же план? Нас на дыбу поднимут! Чем детей кормить будем?
– Отработаете сверхурочно, после обучения на 84-м заводе.
Подошел начальник цеха, представился. Разрешил изменить порядок сборки он, дескать, рационализаторское предложение. Быстрее поставить сначала два лонжерона и к ним навешивать обшивку, как это делали с фанерой, которую распаривали на Як-1, выгибали и в таком состоянии крепили к собранному полностью крылу. На пикировании такие листы частенько просто отрывались. Вместо рабочих с первого завода, здесь, на самом ответственном участке, работали люди с 30-го, которые заклепочником толком пользоваться были не научены. Привыкли работать со степлером и молотком. В общем, первое, что сделал Петр на новом месте: сорвал план выпуска и государственные испытания своей машины. Но дело требовало именно этого.
– Поймите, Виктор Васильевич, лонжероны здесь полунагруженные и воспринимают максимум 20–40 процентов нагрузки, остальное распределяется на обшивку. Поэтому они такие тонкие и невесомые. Вы же их заставляете работать и на изгиб, и на скручивание. Треск будет стоять такой, что мама не горюй, и потекут баки. Это же бак с топливом. «Паутинка» вкладывается в крыло после окончания всех работ, проверки на герметичность, и только в том состоянии, как свернута. Специально наклеена бумажка: «Резать тут». Ножницами режете проволочку и вешаете вот на этот крючок, и паутина сама заполнит бак. Иначе бак взорвется при попадании в него зажигательной пули.
Пришлось просить Гудкова направить на завод мастера и начальника цеха несущих поверхностей, и через две недели пятый цех наверстал плановый выпуск. Испытания машин начались 20 июля, с опозданием на два дня. Как и думал Петр, в серию пустили обе машины. Короткокрылый вариант ГС-5 превосходил в маневренности ПС-185-84, но уступал ему в высотности. Длиннокрылый вариант имел дальность без дополнительных подвесных баков 3200 километров и легко превращался в очень маневренный самолет после отстрела законцовок. Версию ПС-185-71 решили не выпускать, несмотря на то что летчики очень ее хвалили. Остановились на варианте ПС-185-90, который уже превосходил М-84 по мощности. ГС-5 от перехода на цельнометаллический планер много выиграл в весе и вертикальном маневре. Скорости маневренного боя резко возросли, здесь и сказался конструктивный дефект «мессершмитта»: однолонжеронное крыло и слабая балансировка «элеронов Фаулера» [5], которые имели малый выход из-за поверхности крыла. Установка подвесных пушек еще больше снизила маневренность «густавов», а «высоту» у них отобрали новые импульсные нагнетатели, предложенные Поликарповым. К середине сентября 1942 года советские ВВС завоевали полное господство в воздухе. Петр заметно нервничал, читая сводки с фронтов. Он хотел быть там.
Заводы, действительно, были немаленькими! Четыре поточных линии на 30-м заводе, еще одна вводится и пять на новом 381-м. Ежедневно два полка истребителей улетали на фронт. Плюс режим работы фактически не подразумевал отдыха. Еженощные доклады в Кремль, и многочисленные звонки со всех заводов-смежников. Но постепенно Петр втянулся в этот ритм, и даже начал успевать что-то делать как конструктор, ведь никто задание Сталина не отменял. Заниматься сейчас ракетами большого радиуса действия смысла никакого не было, задание предусматривало дальность комплекса в 75–200 км. Ракет – не было, двигателей – тоже. Томашевич предложил использовать радиоуправляемый самолет с ракетным ускорителем для начала. Я, через Петра, настоял на твердотопливном ускорителе на смесовом топливе. В качестве основного двигателя – ПВРД Березняка. Крыло – треугольное, переменной стреловидности с несущим корпусом, бесхвостая схема, воздухозаборники бортовые. Самолет чем-то напоминал послевоенную разработку бюро Антонова. Была возможность быстро его построить. Мы же с Петром занялись ГСН, которую предстояло втиснуть в этого монстра. Понятно, что схема – слойка, доплер-эффект, требовался качественный автопилот и решить алгоритмы управления. Привычная для меня задача. Всю свою сознательную жизнь учил летать крылатые ракеты. В первый полет машина отправилась через месяц после начала разработки, но в качестве подвешенного под ТБ-3 планера с ракетным ускорителем. Шестнадцатиканальный «пульт управления», естественно, не помещался на груди оператора. Это была радиостанция 5-АК с узконаправленной антенной, весом около трех тонн, внутри которой располагалась дубль-кабина самолета, куда выводились данные с него, и был прицел, через который оператор мог совмещать отметку цели с перекрестием. Или вести самолет по маршруту.
ТБ-3 сбросил «бомбу» над Щелково, ракета взяла курс 15 градусов и пошла в сторону полигона в Красноармейске. Быстро набрала скорость, ускоритель работал только 10 секунд, и перешла в планирующий полет. Отследить ее с самолета не удалось. Обломки ее нашли в 45 километрах от места старта. В этом полете оператор ею не управлял. Просто стоял автопилот и несколько самописцев. Пуск посчитали успешным, и на второй машине начали устанавливать прямоточные двигатели и систему управления, в общем все, кроме боеголовки. Пересчитав полученные результаты, я настоял на установке четырех ускорителей. Повозились с пусковой балкой, вдруг в НИИ ВВС нагрянул Новиков. Выполнили пуск с земли при нем, и понеслось! Комиссия за комиссией, то не так, это не эдак, и не на чем показать, что система работает. Управляемых радиомишеней нет. И тут товарищ Геринг решает нам помочь. Они послали днем Ju-86R, посмотреть, что там под Москвой происходит. Видать, не только у нас есть агентурная разведка. Да тут еще наше ПВО раздухарилось, подняло в небо «спитфайры». Петр позвонил в штаб ПВО и сказал, что готов уничтожить высотного разведчика. И дал команду на сопровождение цели. Из ПВО пришел отказ. Тогда Петр связался со Сталиным.
