Змееныш - Жаков Лев Захарович (бесплатные версии книг txt) 📗
— Некогда уже менять. Светает, пойду я.
Игнат проводил его до выхода, прикрыл дверь. Прислонившись к стене, ссутулившись, пробормотал:
— Куда уж мне. И ты вон немолод, а я совсем старый, чтоб по болотам за мутантами скакать да на земле спать. Место тут теплое, кормят… Я уж тут теперь до конца, видно. А тебе удачи.
Мазай кивнул, помедлив, неловко хлопнул Игната по плечу и пошел прочь. Он хотел побыстрей разыскать Змееныша.
Кровь стучала в висках, лоб пылал. Змееныш бежал, то и дело спотыкаясь. Ему было очень плохо. Болела обожженная рука, бровь рассек темно-розовый рубец — след от ветви, хлестнувшей по лицу, когда Змееныш прыгал на осину, уходя от внезапно выросшей на пути жарки.
Однако хуже физической боли была другая — душевная. Мысли мешались, в ушах шумело, голова кружилась, из-за этого Змееныш и не заметил ту аномалию, не ощутил ее, как обычно. Он понимал, что заболевает от переживаний последних двух дней, что ему надо укрыться, спрятаться в норе и отлежаться, как раненому зверю. Но останавливаться опасно, за ним могут гнаться, нужно уйти подальше в Зону, покинуть территорию Слона.
Когда Мазай учил подопечного сталкерскому ремеслу, то показал ему два своих схрона недалеко от границы — хорошо бы добраться до одного из них. Змеенышу больше нравилась покосившаяся избушка посреди еловой рощи. Маленький домик, почти сарай, стены из дранки — Мазай когда-то сам сколотил его посреди молодого ельника, и теперь, спустя десять лет, деревца, еще не очень высокие, но раскидистые, пушистые, целиком скрыли избушку от посторонних глаз. Про нее, кроме хромого, знали еще только Тетеря да Поршень, но их теперь нет. Змееныш скрипнул зубами. Не думай об этом! В Зоне такое с любым может произойти, нельзя предугадать, откуда появится опасность. Нет его вины в том, что кабаны затоптали сталкеров. Или есть?
Он поднырнул под нависший над тропой ствол старого бука, вершина которого лежала в развилке ветвей осины. И не заметил сухой сук, торчащий вниз, задел его больной рукой, вскрикнул, но не остановился. Так мне! — ожесточенно думал он. Я заслужил эту боль, ведь из-за меня погибли люди. Если бы я не решил тогда показать свою крутость, не тронул кабанов — мы бы обогнули их и все были живы.
Сил оставалось все меньше, воздух с хрипом вырывался из груди, царапал горло. Второй схрон располагался ближе, но был менее надежен. Просто яма под замшелым бревном — Мазай ее расширил, укрепил стенки, выстлал дно железными листами. Под одним из них хранилось оружие и кое-какие консервы. В яме можно спокойно пересидеть с неделю, но ее легче найти, чем домик в ельнике, вход Мазай замаскировал под звериную нору и ничем не закрывал, внутри запросто мог поселиться кровосос или псевдоплоть. Хотя яма находится во владениях Слона, тут мутанты почти не встречаются, обжитая территория, — но ведь «почти» не считается. С кабанами он тоже почти справился, а что получилось?
Не думай! — вновь одернул себя Змееныш, и тут же, словно в насмешку, носок ботинка задел вылезший поперек тропы корень. Парень полетел носом вперед, лишь в последний миг выставил руки, задержав падение. В обожженную ладонь впилась шишка, и Змееныш взвыл сквозь зубы. Вскочил, задыхаясь, прижат руку к груди и побежал дальше, вернее, поковылял. Сильно заболела нога, ладонь саднило, будто углем прижгли.
Но мысли упорно возвращались к тем событиям. Снова и снова перед внутренним взором вставала предательская воронка, в которой погиб Тетеря. Аномалия издевательски скалилась, ее тусклая аура в воспаленных глазах Змееныша сияла, словно прожектор, заслоняя путь. Он вскарабкался по склону, здоровой рукой придерживаясь за кусты, растущие по краям тропы. Воронка продолжала скалиться, она вращалась, быстро передвигаясь с места на место, словно приплясывая, вызывая у Змееныша головокружение и тошноту.
А затем на миг наступила ясность, мутная пелена рассеялась, и Змееныш увидел перед собой, меньше чем в трех метрах, настоящую воронку. Только эта аномалия была не плодом воображения, не горячечным бредом — она висела над тропой, и Змееныш ковылял прямо в нее. Он еще не чувствовал действие воронки, время для него будто замедлилось — настолько ему было плохо, с таким трудом он вбспринимал окружающее, — но Змееныш видел, что она уже включилась, от нее начали расходиться видимые лишь ему одному волны — как мелкая рябь на воде.
Прыгать сил не было. Змееныш повалился на землю и бездумно, бессильно покатился с холма, двигаясь будто сквозь глицерин. Воронка раскрутилась, и его потянуло обратно, все сильнее — поволокло сквозь кусты вверх по скпону.
Он развернулся, цепляясь за траву. Стебли резали больную ладонь в кровь, но Змееныш не чувствовал. Мутно глянув вокрут, он выгнулся, вытянул руки и схватился за ствол старого дуба, на который едва не упал.
Обхватив дерево, замер на секунду, пытаясь вдохнуть. Воздух застревал в горле, как влажная вата. Аномалия казалась ему кровососом, протянувшим десятки смертоносных щупалец, которые схватили за руки и ноги — и тащат, тащат, утягивают в жуткую красную пасть…
И тут воронка выключилась. Змееныш обмяк, потом стал выпрямляться, придерживаясь за ствол. Постоял, прижавшись лбом к изрытой трещинами коре, поднял голову, собираясь бежать дальше, — и увидел в густых сумерках, что вверху одна трещина расширяется, превращаясь в дупло.
В другое время забраться на два метра по корявому стволу не составило бы для Змееныша никакого труда. Но сейчас мышцы ломило, кружилась голова — он и сам потом не мог понять, как все-таки сумел залезть. Почти в полном беспамятстве Змееныш уселся на краю дупла. Здесь его не найдут…
Глухое ворчание раздалось совсем рядом. Он покачнулся, упав на бок, съехал на подстилку из листьев и травы — и увидел в полутьме прямо перед собой морду псевдоплоти. Как она оказалось тут, на дереве?
Псевдоплоть испуганно заворочалась — она не ожидала вторжения. Взметнулись клешни, мутант хрюкнул, метя человеку в глаз.
Это был конец. Уже не соображая, что делает, Змееныш скользнул в сторону, спиной уперся в стенку дупла, ногами — в щетинистый бок мутанта и с силой пнул его, испустив болезненный полукрик-полустон.
Вместе со звуком из глубины его существа плеснулась горячая волна боли и злости. Псевдоплоть утробно заурчала — и вылетела из дупла. Оглушенная незримой волной, которую исторг Змееныш, она рухнула в траву, поднялась, шатаясь, и быстро заковыляла прочь, слабо похрюкивая. Несколько секунд Змееныш, приподнявшись, глядел ей вслед, а потом сил не осталось совсем, и он повалился на бок, закрыв слезящиеся глаза, замер в прелой, теплой полутьме.
Он не увидел, как ошеломленная псевдоплоть, бредя, словно пьяная, попала в воронку, не слышал ее короткого истошного визга — он провалился в небытие.
В комнате Слона на третьем этаже не было окон, поэтому никто не знал, что хозяин всю ночь не спал.
Он сидел на низкой кровати, рядом на полу стоял стакан, в руках Слон держал полупустую бутылку «Блэк Джека». Янтарная жидкость покачивалась в стекле — у Слона слегка дрожали руки.
— Такой же заносчивый, — пробормотал он, тряся головой. — Такой же гордый, как… — встряхнув бутылку, Слон поднял ее, посмотрел сквозь остатки виски на тусклую электрическую лампочку без абажура, свисающую с потолка на синем проводе. Неаккуратно плеснул пойло в стакан, пролив почти половину, и сделал большой глоток. По полу растеклась оранжевая лужица.
Поперхнувшись и постучав себя ладонью по горлу, Слон глянул на часы — шестой уже, начинает светать. Одумался Мазай? Тоже гордец каких поискать. И чего они все выеживаются? Эти сталкеры думают, будто они вольные и могут делать все, что захотят. И ни у кого нет стратегического мышления, видения перспективы! Слон сжал горлышко бутылки, представляя, что берет за горло всех сталкеров и военных и всю Зону. Только он способен глобально мыслить, только он может планировать на много шагов вперед и твердой рукой вести своих людей к процветанию. К его, Слона, процветанию. Если, конечно, они будут его слушать. Дисциплина — обязательное условие. Эту Зону надо держать крепко! Раньше Слон дозволял Мазаю кое-что, хотя тот и притащил в Лесной Дом Змееныша, — потому что Мазай был хорошим командиром и удачливым сталкером, всегда приносил приличный хабар. Но теперь пора поставить его на место.
