Синдикат «Громовержец» - Тырин Михаил Юрьевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Со стороны это выглядело, может быть, и смешно. Но потрепанные в уличных боях мальчишки смешными себя не считали. Наоборот, они видели себя воинами, суровыми и крепкими мужиками, которым командир поручил выдворить вон врага.
Нет для пацана лучшего шанса почувствовать себя взрослым и серьезным, чем найти себе врага и поступить с ним, как с врагом. Бегая с игрушечным пистолетом по тропинкам детского сада, толстощекие мальчишки впервые познают эту сладострастную радость – охота на врага. С годами их игры в войну становятся все жестче, в них появляется настоящая кровь и настоящая ненависть, но это по-прежнему игры – игры в своих и чужих.
Кто взрослее: подросток, разбивающий недругу нос в заплеванном школьном туалете, или его сверстник, выигрывающий у отца партию в шахматы? У родителей на этот счет одно мнение, у детей – совершенно обратное.
Для них восемнадцатилетний солдат, сносящий выстрелом из гранатомета чей-то дом, выглядит куда взрослее и выше того, кто этот дом долгими днями и трудами строил. Да и сам солдат в детском саду возводил песочный домик лишь затем, чтобы потом раздавить его игрушечным танком.
Воин всегда втайне презирает труженика – того самого, который его кормит, одевает и вооружает. Так было и так долго еще будет.
И потому молодая гвардия Промзавода, сопровождая недруга по дорогам своей земли, была сейчас гордой и грозной.
А взрослый Кирилл, увы, находился в роли слабого мальчика. И этот мальчик крутил педали велосипеда, не переставая думать одно и то же: «Что я наделал?!»
Денис Романович Паклаков рылся в помойках вовсе не потому, что был бедным. Напротив, столь рачительного и хозяйственного мужчину в Зарыбинске еще поискать!
Он имел свое хозяйство. Довольно большой и ухоженный дом, к нему – садик с вишней и крыжовником, во дворе под навесом мотоцикл с коляской. Сарайчик, где на отдельных полочках разложено многообразие слесарно-столярного и садового инструмента. Также два огородика в предместьях Зарыбинска – один с картошкой, другой с прочими овощами. И плюс ко всему – умелые руки.
Денис Романович получал обыкновенную стариковскую пенсию, но бедным себя не считал. Главным образом потому, что имел возможность не покупать большинство необходимых вещей. Конечно, за хлебом и сахаром ему приходилось ходить в магазин. Но все остальное – от резиновых сапог до старого радиоприемника – Денис Романович брал от природы.
Он сам так говорил – «взять от природы». Это означало: выпросить у соседей, выменять у знакомых, найти у кого-нибудь на чердаке. Или раскопать на помойке.
Разумеется, ничего путного таким методом он добыть себе не мог. Поэтому приемники в его доме всегда хрипели и кашляли. А резиновые сапоги, в которых Денис Романович выходил в сырую погоду, были не только разного цвета, но и разного размера.
Денис Романович любил помойки тайной, но пламенной страстью. Они влекли его, манили, как может манить золотоискателя сон о Золотой речке. Денис Романович не переставал изумляться, как легко и безмятежно могут расставаться люди с такими замечательными и вполне еще пригодными вещами. Его можно было застать радостно смеющимся, когда он на вершине очередной мусорной кучи разглядывал очередную прекрасную находку: немножко порванный зонт, или неработающий будильник, или кофейник без ручки, или хоть обколотый гипсовый бюстик.
Необходимо заметить, что умелые руки Дениса Романовича одинаково легко возвращали к жизни и зонтики, и будильники. И даже бюстики склеивали.
В то утро Денис Романович забрался довольно далеко от города. Почти час он крутил педали велосипеда, пока добрался до вновь открытого месторождения замечательных вещей.
К слову сказать, велосипедов у него было четыре, не считая еще трех детских. И мотоцикл. Но тяжелую технику он без крайней нужды не беспокоил, экономя топливо и моторесурс.
Новая свалка появилась в окрестностях города благодаря ремонту большого моста через Подгорку. Мост был на федеральной дороге, поэтому ремонт затеялся серьезный – на целых четыре месяца. В километре от моста все эти месяцы грузовики сваливали в кучи старые бревна, проржавевшие трубы и швеллеры, а также многочисленные следы жизнедеятельности рабочих – от перегоревшего электрочайника до раздавленной пластиковой каски.
Свалка Дениса Романовича разочаровала. То ли ее уже разграбили конкуренты, то ли у рабочих-ремонтников не хватило фантазии выбросить что-то поинтереснее старого чайника или забрызганного битумом ведра.
Свалки, где нет хороших вещей, были для Дениса Романовича все равно, что голая пустыня. И сам он становился горе-путником, потерявшимся в ней. С испорченным настроением он уже собирался в обратный путь, как вдруг глаза его зацепились за нечто странное.
Собственно, мимо этого «нечто» он прошел сегодня уже раза три, но почему-то не обратил внимания. Может, потому, что глаз был нацелен на мелкие вещи – а тут валялся здоровенный железный контейнер.
Просто большая железка – ржавая и местами обгоревшая. Кое-где помятая. Возможно, просто перевернутая строительная бадья для раствора.
Но какие-то потайные инстинкты не позволили и на этот раз скользнуть мимо равнодушным взглядом. Практичный ум Дениса Романовича активизировался.
Он подошел. Это была все-таки не бадья, а действительно контейнер. Большой, со всех сторон закрытый контейнер трапециевидных очертаний – как крышка гроба. На поверхности «уши» для тросов, какие-то выпуклости, впадины...
Денис Романович стукнул по железному боку ногой и удивился, какие мощные, толстые стены у этой ржавой коробки.
Он зашел с другой стороны. Здесь имелась двустворчатая дверь. Одна половинка приоткрыта и чуть перекошена. Впрочем, открылась она легко, лишь ржавчина чуть скрипнула на петлях. Внутри был прохладный мрак. Потолок оказался низковат – взрослому человеку приходилось чуть пригибать голову. Денис Романович осторожно пролез внутрь и присел на корточки, привыкая к темноте.
В первую очередь его порадовало, что внутри контейнер не такой ржавый и горелый, как снаружи. Наоборот, все чистенько, гладко. Пол, правда, был неровным – по нему шли два ряда больших бесформенных впадин. Это наводило на мысль, что здесь все специально приспособлено для укладки каких-то крупных предметов. И наверняка хрупких.
Денис Романович выбрался на воздух. Светило солнце, распаляясь перед полуденным пеклом. Лениво покрикивали в далекой вышине птицы. Денис Романович задумался.
Эта большая железная штука могла бы занять достойное место на его загородном наделе. Назначение – сарай. И отличный сарай!
Дверь, правда, перекошена. Но можно поправить, подварить. Ржавые стены – покрасить. Кривую обивку с пола – отодрать. Приделать петли для замка – и готово! И от дождя укрыться, и инструмент на ночь оставить. И, конечно, урожай сложить перед тем, как вывезти. Да и вздремнуть можно в жаркий полдень – внутри же прохладно.
Денис Романович с приятным удивлением осознал, что сегодня «от природы» ему достался, по сути, готовый дачный домик. Не воспользоваться – просто грех. Осталось только вывезти.
Быстренько просчитав в уме варианты и ходы, он поспешил в город.
Уже вечером трудяга-автокран взвалил тяжеленную железяку на спину работяге-»КрАЗу», и тот повез контейнер на картофельный огородик Дениса Романовича.
С водителями он расплатился двумя небольшими канистрами с крепленым вином из черноплодной рябины. Вино он сделал сам, а что касается канистр, то об их происхождении очень даже легко догадаться.
Кирилл забрел на Гимназию после обеда. Именно в это ленивое, усталое и неинтересное время здесь начинали собираться люди разных возрастов и склонностей. Гимназия всех притягивала как магнит. К ней влекло, словно к наркотику. Человек без общества – пустое место, а Гимназия предоставляла это общество всем желающим.
И действительно, Кирилл обнаружил здесь общество, рассевшееся на бревнах и ящиках. Здесь уже уютно похрюкивал Гена, рядом устроился конопатый Хрящ, бревно заняли трое пацанов с Кислухи. Кислухой называлась улица Коммунаров, на которой располагался молочный комбинат.
