Колхозное строительство. Дилогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– Пётр Миронович, я сам повар, вы хотите из этих продуктов приготовить какое‑то необычное угощение?
– Салат.
– А рецепт не расскажите? – на том конце провода неприкрыто царило пренебрежительное недоверие.
– Легко. Берёте рис и отвариваете до состояние, когда он ещё не разварился, каждое зёрнышко отдельно. Каша не нужна.
– Это важно?
– Это – самое важное. Дальше. Берёте кукурузу и варите долго, чтобы получилось почти как отваренные молодые початки.
– Понятно. Не проблема.
– Потом отвариваете яйца и режете их на кусочки соизмеримые с зёрнами кукурузы. Самое главное для любого салата, чтобы составляющие были одного размера, – насмотрелся, блин, кулинарных каналов. Теперь настоящих поваров учит.
– Не слышал. Спасибо. Запомню.
– Теперь так же поступаем с крабами. Следующий ингредиент – лук. Он не должен быть горьким. Говорят, есть в Крыму сорт, аж сладкий. Не продают у вас на рынке.
– Почему не продают. Как раз продают. Сорт и называется "Крымский". Красный, плоский, сладкий. Только купить сложно. Знатоки сразу расхватывают. А что делать, если сейчас нет? – заинтриговал повара. Нет уже недоверия.
– Можно обычный белый лук обдать кипятком с небольшим количеством уксуса. Только потом промыть, не должно быть запаха уксуса.
– Сделаем. Все ингредиенты?
– Нет. Главный остался. Соус "Майонез". Нет у вас?
– Слышал, в техникуме, но никогда не пробовал. Научите готовить?
– Берёте отваренные вкрутую яйца и отделяете желтки от белков. Смешиваете с растительным маслом. Лучше оливковым, или хлопковым, в крайнем случае. Запах семечек тоже не нужен.
– Есть оливковое.
– Ну, и замечательно. Смешиваете, добавляете немного уксуса, соли, сахара и чуть‑чуть горчицы. Теперь взбиваете до бледно‑жёлтой сметанообразной массы. Вот этим майонезом и заправляется крабовый салат. Если сделаете и получится вкусно, то не нужно отдельно ингредиентов, пусть с пловом принесут готовый салат. Передайте Петросу, что я в долгу не останусь. Есть пару очень хороших песен.
– Вай, дорогой Пётр Миронович, я сам приготовлю и сам принесу. Какие счёты между друзьями. Если салат получится и его начнут подавать в ресторанах родственников и друзей Петроса Мушеговича, то уже десяток пловов окупится. Всё будет в лучшем виде. Можете о закусках не беспокоиться. Беспокойтесь о гостях. Придётся домой на носилках отвозить. Так накушаются.
Отправляясь "по бабам" не забыл и о девочках. Договорился с Макаревичем, что тот сводит их с Третьяковскую галерею. Ну, Вика Цыганова, конечно, была, а вот для Тани будет незабываемое впечатление из детства.
Вроде бы всё предусмотрел, а вышло, что чуть не опоздал. Раскланялся с металлургами и военными и пошёл к стоянке такси. А там очередь. Отвык ведь во времена проживания в будущем, которое все попаданцы хотят заменить вот на это прошлое. Память вещь избирательная, хорошее долго помнит, а вот об очередях норовит забыть.
Очередь двигалась. Подъезжали "Волги" с шашечками, ещё не жёлтые, а бежевые и не "24", а "21", но это скорости приближения к заветной дверке не меняло. Пётр глянул на изделия швейцарских гномов, опоздает, если ничего не предпринять. А что можно предпринять? Достать сотовый и позвонить в "Яндекс‑такси"? Поймать частника? Это в 67 году? Вернулся в гостиницу и заказал такси по телефону. Обещали в течение получаса. Ладно, один чёрт, быстрее не получится.
Успел ведь. К двери квартиры Чуковских поднялся без трёх минут десять. И не один поднялся, а с тремя помощниками. Вот надо отдать должное южным народам нашей необъятной Родины. Они другие. Тысячелетия воспитания в духе чинопочитания и понимания природы человека сделали своё дело. Плов был не в казане, как заказывал Пётр. Отнюдь. Он был на трёх огромных блюдах. И плова было три. По трём разным рецептам. Салат "Крабовые палочки" тоже был не в кастрюле. Его подали в большой супнице с плотно закрывающейся крышкой. Кроме того были не маленькие блюда с виноградом, мандаринами и совсем чудом – клубникой. Где взяли? В апреле? И три большие вазы. С розами. В одной белые, во второй розовые, в третьей кроваво‑красные. Опять чудо для 67 года. С "доставкой" столкнулся у подъезда. Препирались с консьержкой, не желающей поощрять эту вакханалию щедрости.
– Это со мной.
– А ты‑то кто, милок? – правильная тётка, бдит.
Пришлось распахнуть куртку. На сером пиджаке небольшой иконостас. Слева медаль лауреата "Ленинской премии". Справа орден "Трудового Красного знамени", две медали и значок члена "Союза писателей". Что уж на тётку подействовало? Значок или премия, не стал выяснять. Пропустила и ладно. А, уже поднимаясь по лестнице, понял, и не то и не другое. Куртка!
Обычная коричневая кожаная куртка. Сшитая по канонам 21 века. Капюшон, оторочка из песца, молния, куча всяких карманов, погончики. Ну, не за лётчика ведь тётечка приняла. Не иначе за знаменитого артиста. Вон сидит внизу гадает "Больших или Малых Академических театров". С курткой намучился. В ателье отказали. Ровно кожу не прошьют. Коробить будет. Слабоваты машинки. Пришлось идти к сапожникам. Тоже отказали. Машинки сломаны, никто починить не берётся. Есть одна допотопная, но строчку ровную не держит. Пётр вспомнил, что и в первые дни "попаданчества" прочёл об этом в местной газете. Дал команду отвезти машинки в ЛМЦ на завод, там отличные специалисты по ремонту станков. Починили ведь. Починили. Только лучше не стало. Машинка прыгает, как норовистая лошадка, и строчку всё равно не держит. Беда. Пришлось отправлять Макаревича на Уралобувь с подарком. Вручил ведро кедрового ореха и три кило мороженой клюквы, ну, и тонкую золотую цепочку, из новых. Сработало на пять. Приехали два наладчика. И наладили. Более того, научили этому специалистов по токарным станкам. А говорят, что взятки зло. Это заблуждение "по ходу". Вон сколько пользы. Главное – это цель. А тут цель явно благая. Во‑первых, куртка себе. Во‑вторых, куртки "дочерям". В‑третьих, у сапожной мастерской теперь есть две практически новые швейные машины, и есть специалисты по их наладке и ремонту. А в чём минус? Развратили главного по ремонту спеца на Уралобуви. Это одной цепочкой? Кто же в обозримом будущем ему вторую даст? Их ведь всего двое попаданцев. Ну, и не очень легко представить десятилетнюю девочку, раздающую цепочки. Хайтек!
Акперу нужно отдать должное. Дверь открыла старшая Чуковская. Бывший повар (повара, как и КГБешники бывшими не бывают) изобразил поклон из фильма про старика Хоттабыча и мановением руки запустил конвейер. Жаль, нет музыки. Чего ни будь из Хачатуряна. Пётр нёс вазы. За огромными букетами даже узнан не был. На стол всё не влезло, вазы разместились на полу, а блюдо с клубникой на комоде. Шок. Вот подходящее слово.
– Акпер, вот кассета с песней. Твоё угощение выше всяких похвал. А теперь представь пять таких угощений. Вот такая песня. Никто не слышал.
Пожали руки и распрощались. Дамы пытались оставить волшебника, но армянин был непреклонен. Дела. А песня и в самом деле была бомбой. "У беды глаза зелёные". Даже жалко расставаться. Намучались. Пела грудным контральто эфиопка. С чарующим акцентом. Просто снос башки. Это в 21 веке. Здесь – атомный взрыв.
Пока прощался с волшебником и песней, не обращал внимание на обитателей и гостей квартиры. А зря. Понюхали, попробовали. Оценили жест.
– Да, Пётр Миронович, зря вас Люша инопланетянином обзывает. Вы с этой планеты. Только из подземного мира. Там дьявол у вас на посылках? Как такое возможно в Москве ранней весной? – член‑кор так разволновалась, что даже акцент проступил. А кто она по национальности?
– Мы с Вельзевулом братья. Что скрывать правду, она всё равно на свет вылезет. Только одно но, он меня ограничивает в чудесах, на сегодня всё. Исчерпан лимит, – шутейно поклонился, – Плов нельзя есть холодным. Быстро к столу.
