Цена Империи - Мазин Александр Владимирович (книги онлайн полные txt) 📗
Осада затянулась. У нас было совсем плохо с продовольствием. Во всех городах стояли посланцы Сената. Казалось, весь мир объединился в ненависти к Максимину. Даже в городах, где власти были верны фракийцу, не рисковали помогать ему.
А Максимин все чаще и чаще впадал в ярость. Он казнил трех кентурионов, которых полагал виновными в том, что Аквилея еще не взята. Он казнил Феррата, который ведал осадными работами… он готов был убивать и своих и чужих… Но осада продолжалась, и мы знали: еще неделя-две – и Аквилея падет…
И тогда Максимина убили. Среди бела дня, когда они с сыном отдыхали в палатке. Десятка два легионеров, у которых, как мы узнали позже, по ту сторону стен были близкие. Они убили двух преторианцев… Ты знаешь: Максимин всегда пренебрегал охраной, надеялся на собственную силу, забывая, что уже немолод. Предатели убили охрану, ворвались в палатку, в которой спали Максимин с сыном, и убили обоих. Затем отрубили им головы, надели на пики и показали аквилейцам. И никто в Максиминовых легионах не посмел наказать предателей. Или не захотел. Слишком много крови своих людей пролил Максимин. А когда в Италии узнали, что император Максимин мертв… Статуи его разбивали, его изображения повсюду уничтожали… И картины на форуме в Риме, на которых были изображены победы фракийца в Германии. Те, которые не тронули даже во время бунта, – их тоже уничтожили. Сенат тем временем облачил в пурпур Максима, Бальбина и Гордиана, а двух старших Гордианов, убитых в Африке, объявил божественными. А из Аквилеи в лагерь осаждающих было послано огромное количество провианта. Криспин и Менофил созвали воинов на следующий день, и почти все присягнули Максиму и Бальбину. Но тех, кто до конца оставался верен своему императору, ждала злая участь. Нас травили и убивали, отсылая в Рим головы убитых и получая за это щедрые награды от Сената и новых Августов… И я подумал, Геннадий… – Плавт поднял голову и посмотрел прямо в глаза Черепанова: – Я подумал: пусть награда за мою голову достанется тебе, а не какому-нибудь консуляру…
– Черта с два! – сказал Черепанов по-русски. – К Орку твои слова, Аптус! – произнес он по-латыни. – твоя голова мне самому пригодится! Причем – на твоих плечах! Верно, Алексей?
– Верно! К Орку всех сенаторов и императоров! – воскликнул Коршунов.
Во время рассказа Плавта Алексей на радостях осушал чашу за чашей и порядком набрался. Так ведь и повод какой, мать его так!
– Вы многим рискуете, – печально проговорил Гонорий. – Вам этого не простят. Лучше поступай, как я говорю. Сейчас вы – в стане победителей…
– Мы всегда в стане победителей! – перебил его Черепанов. – Потому что мы и есть победители! Это так же верно, как то, что не постановление Сената, а лично мы выкинули отсюда паршивого прокуратора Гельмия. Правильно сказал Алексей! К Орку римских патрициев! Разве моя жена Корнелия – не дочь и сестра императоров? Клянусь Янусом, я сам мог бы потребовать пурпура! Только на что он мне сдался – вместе со всей сворой краснополосных интриганов! Верно, Алексей?
– Верно! На хрена! Чтобы в один прекрасный день нас с тобой зарезали собственные преторианцы? В задницу пурпур! Виват наша славная Антиохия!
– Наша Сирия! – поправил друга Черепанов. Он положил руку на плечо Плавта: – Не бойся за нас, старый друг! Имели мы этих сенаторов в разных позах! У нас тут четыре боевых легиона и столько же вспомогательных войск, преданных нам лично. Вернее, вот ему… – Черепанов кивнул в сторону Коршунова. – Нет, Аптус, мы не боимся Рима. Мы нашли свое место, превосходное место, мы и останемся тут, что бы там ни надумали политики в столице. И, клянусь кровью быка, которую выпустил Митра, мы еще послужим великой Римской Империи, лев Аптус! Ты, я и Алексей. Но послужим ей так, как считаем нужным мы, а не болтуны на скамейках Сената или жирные развратники в палатине! Жаль, что Феррат мертв. Жаль всех наших, кто покинул этот мир. Зато теперь с нами ты, Аптус. И старый убийца Скорпион тоже с нами. И, клянусь, я сделаю все, чтобы собрать тех, кто остался. Мы еще послужим Империи, Аптус! А Империя, клянусь всеми ее богами, заплатит нам за это. Заплатит ту цену, которую мы ей за это назначим. Я обещаю тебе это, Гонорий, старый друг! А теперь скажи мне: было так, чтобы я, Геннадий Павел Череп, что-то обещал – и не сделал?
– Обещал – и не сделал? Может, и было… – проговорил Плавт все тем же печальным голосом…
И вдруг ухмыльнулся.
И как будто снова стал самим собой. Тем Гонорием Плавтом Аптусом, которого Черепанов впервые увидел много лет назад в деревянной квеманской клетке.
– Может, и было, Череп… только я что-то такого не припомню.
