Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.] - Языков Олег Викторович (читаемые книги читать TXT) 📗
— А мы тут давно… Наблюдать и при необходимости вносить коррективы – наша прямая обязанность. Вот и ты – это и есть необходимая точечная корректировка.
— На хрен вы мне нужны, регистратор!
— Корректор…
— Мне все едино. Сейчас война. Я на фронте, завтра-послезавтра начнутся бои. Где-то воюет мой полк, мои друзья. Здесь, под Курском, я отвечаю за ребят группы "Молния". Это моя война! И я отсюда не уйду! Я до Берлина дойду! Если жив буду…
— Да будешь ты жив, будешь… Но вот до Берлина ты не дойдешь. В одном из воздушных боев ты будешь серьезно ранен. Ты потеряешь ногу, Виктор.
— Э-эх, мать… Ничего! Маресьев без двух ног летал… и еще кто-то. Да ведь вы сможете скорректировать?
— Только не в твоем случае, Виктор. Ты свой лимит уже выбрал…
— Я отсюда никуда не уйду. Не надейся.
— Я понимаю… Я их предупреждал. Виктор, мне поручено сказать тебе следующее… В общем, если ты согласишься, тебе вернут Катю. Живую и здоровую…
Договорить он не успел. Сначала я врезал кулаком ему в челюсть, а потом глухо, по-звериному завыл. И не от боли в разбитой руке…
— Сволочь! Сволочь инопланетная! Ты… гады… торговать! Катей! У-р-рою!
— Я, Витя, не инопланетная сволочь, — сказал Воронов, поднимаясь с земли и вытирая кровь ладонью, — я сволочь наша, русская… Я землянин. Просто я работаю на двух работах. В ГРУ Наркомата обороны СССР и в Службе коррекции… И это не шантаж, пойми… Просто руководство решило пойти тебе навстречу так далеко, как только можно. Если ты дашь согласие – Катя останется живой. А ее горящий самолет упадет на землю уже без пилота. В круговерти этой гигантской войны этот случай – пустяк, не стоит даже говорить. Но! Только Катя! Больше никто, сам понимаешь – мы не можем спасти всех погибших… Даже Службе это не по силам. Так как?
— Пить будешь?
— Буду…
Мы выпили еще. Я сидел и молчал, уставившись глазами в темный угол палатки. Там, на фоне темноты, проявлялись лица погибших друзей… Сколько же вас, ребята! Катя… Что мне делать, Катя? Что ему ответить? Какой выбор я должен сделать? Кто мне подскажет? Никто… Я должен решить это сам.
— Записывай мои условия, Корректор. Катю я сам отвезу на планету Мать. Устрою ее там у друзей. Разберусь здесь с карателями. Закончу испытания, закончу все дела… Не хочу оставлять хвостов. Ранения нельзя избежать?
— Нет.
— Ослабить его тяжесть?
— Нет.
— Хорошо. Виктор Туровцев после ранения вернется в свое тело. Я для него сделал все, что мог. Остается мое тело, Корректор. Я – дух бестелесный! У меня ничего нет!
— Это не проблема, Виктор.
— Не называй меня так, Воронов. Ты все испортил. Я не Виктор. Виктор спит в своем теле. А вскоре ему предстоит проснуться и учиться ходить на протезе…
— Хорошо, Тур! Так тебя устроит? Любое тело на выбор – рост, вес, цвет глаз, оттенок волос. Ты не поверишь, какие это тела! Я проходил обучение на Мире-основе, видел… Боевые киборги и рядом не стояли, поверь!
— Два тела, Воронов! Два. Одно – мне, одно – моему другу, на Матери. Докладывай своему начальству. Если оно согласно, то после исполнения всех моих условий – я готов… Готов снова поменять шкуру. Как змей какой, прости меня Адриан!
Глава 15
— Ну, готов? Так, повторяю в последний раз – давай еще все сверим. Взлетаем парой, на трех тысячах я отхожу. Ты показываешь пилотаж, как оговаривали… Не увлекайся – парадной четкости и филигранности мне не нужно. Наоборот – все делай очень резко, на пределе, как будто уходишь от трассы врага. Понял? Потом – учебный бой и посадка. Вопросы? Нет вопросов… По машинам!
Я посмотрел, как Николай Воронов бежит к своему "Яку" и кивнул технику – "Запуск!"
Мотор окутался клубами дыма, прочихался и заревел. Самолет мелко задрожал, казалось, он торопил меня – "Давай, давай – быстрее! В небо!" Я обернулся – истребитель Воронова, блеснув фонарем, вставал сзади в готовности начать взлет. Не прибегая к рации, я махнул рукой в перчатке – "Побежали!"
…Комплекс фигур высшего пилотажа Воронов выполнил четко и лихо. Красиво сделал, ничего не скажешь! Посмотрим – каков ты в бою… "Расходимся на пару километров… Потом разворот – и бой!" "Як" Воронова качнул крылом и взмыл от меня на боевой разворот! Резко! Так и надо. Я еще немного прошел по прямой. Истребители однотипные, заправка, БК, а, значит, — и вес – одинаковые… Будет не просто… Крутился Николай неплохо. Поехали…
Резкий боевой разворот. Прищурив глаза, я искал истребитель Воронова. Вон он… все еще лезет в высоту… Мне не догнать – я потерял время, пока удалялся от точки расхождения. Но это не главное… Главное, — каким же Макаром тебя обхитрить? В облако? Он так и будет висеть на высоте. В пике? Он не пойдет. Да, высота… Высота – залог здоровья. Что же предпринять? Внезапно зашуршали наушники. Это прорезался руководитель полетов.
— Дед, ВНОС дает пару истребителей на подходе к аэродрому. Высота около семи… Скорее всего – это "охотники". Будьте внимательны. Мы их пока не наблюдаем.
Это не охотники, это – разведчики… Это те, кого мы ждем.
— Ворон, учебный бой прекратить. Будет настоящий. Продолжать набор высоты. Я за тобой…
— Принял, продолжаю набор…
Высота уже около шести. Пришлось откручивать вентиль баллона с кислородом, брать в зубы мундштук. Неудобно, черт меня побери… Почему у нас все так? Отличный истребитель, но о летчике думают в последний момент. Вот и нет кислородной маски. Взяли бы и слизали у "Кобры". Говорят – у нее очень удачная маска, не спадает при перегрузках, не мешает переговорам по рации, ремни крепления не душат летчика.
— Ворон, кислород не забудь, — приходится бубнить. Рот занят. Но – ничего. Звук-то все равно снимается ларингофоном. — Оттягивайся на солнце, продолжай набор, я за тобой…
— Понял, продолжаю…
Небо стало менять свой цвет. Появилась глубокая синева. Даже – фиолетовый какой-то отлив. Мороз страшный. В кабине пока тепло от двигателя. Но неуютно. Ничего, мы быстренько… Стрельнем – и вниз, за чашкой горячего какао…
— Вот они… На одиннадцать часов, высота примерно наша. Ползем еще верх. Следи за мотором…
— Понял…
Шесть восемьсот, скоро пойдет инверсионный след… Этого не нужно – он нас выдаст. Пока немцы нас не видят на солнце. Идут спокойно, на экономичных оборотах, щадят свои моторы. Они более капризные, не любят долгого напряженного режима. Впрочем, на высоте, немецкие авиамоторы ведут себя лучше, чем наши. Они выдают больше мощности. Так что – балетных па не будет. Танцевать на такой высоте некомфортно. Один заход – одна атака…
— Ворон, я почти тебя догнал, но у меня опасно повысилась температура… Так что атакуй сам. Я прикрою.
— Понял… захожу.
Молодец Николай – полностью спокоен. Истребитель идет – как по ниточке. Ни рывков, ни шатаний. Все под контролем. У меня предельная температура, я не могу догнать "Як" Николая, могу только пытаться следовать за ним метрах на четырехстах. Приходится еще немного сбросить обороты.
— Ворон, я отстаю. Выходи из атаки левым боевым.
— Так и хотел… Внимание – начали!
"Як" Николая начал пологое снижение, набирая необходимую скорость. Немцы нас еще не видят. До них километра полтора. Вот, черт! Не повезло! Пара "охотников" начала разворот и заметила истребитель Николая. Что они предпримут? Принимают бой? Ого, да вы нахалы, фрицы!
Но, собственно, боя не получилось. Воронов меня удивил, и сильно удивил. Он начал стрелять метров с пятисот. Дал одну длинную очередь – и попал! Ведущий "мессер" клюнул носом, пустил дым, потом у него улетел фонарь, и немец прыгнул. Ведомый тут же спикировал и вышел из боя. Удрал, короче! Гоняться за ним мы не стали.
— "Узел" – охотник на парашюте. Срочно машину за ним – смотрите, не подстрелите! Брать живым!
— Вижу! Вижу! У него цветной парашют! Это ас – конечно, живым брать будем! — я услышал облегчение и оживление в голосе руководителя полетов. Было слышно, как он начал кричать, отдавая команды.
