Рубежи свободы - Савин Владислав (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Мне пришлось идти исповедываться к отцу Анжело. Тот, выслушав меня, улыбнулся слегка, а затем строго спросил, не хочу ли я сказать, что Его Святейшество был неправ, посчитав меня достойной, "ради всего, что вы действительно сделали, синьора". Если там были не вы, а ваш супруг, то сказано, что муж и жена едины, так что вы вправе считать это вашей общей наградой. И просто неудобно, когда вы, синьора, оказываетесь менее отмечены, чем ваш муж. Ну а мой рыцарь, после меня выслушав, лишь сказал:
— А иначе что, мне бы стать "великим командором", или как у них следующая за командорской степень называется? А ты бы оставалась простым "рыцарем", самой низшей. Ну уж нет, будем в равных степенях. И пусть во все анналы пишут, что меня там не было, а ты была — если надо, я подтвержу.
Для церемонии мне требовалось платье. Я приехала в "Лючию", чтобы сделать заказ, и обнаружила в витрине фотографии, цветные и крупного размера, я на аэродроме, в разлетающемся на ветру платье — кстати, могу поклясться, что тогда этот фасон был здесь еще неизвестен, а теперь стал в Риме очень популярным, и на улице летним днем многие синьорины идут в образе "то монашка, то оторва", и Софи успела такое платье сшить и тоже перед репортерами отметиться. Но что это за безобразие, вот этот снимок, где у меня юбка едва не на голове? Мэтр Николетти, выслушав меня, с улыбкой предложил мне пройти в соседний зал. Святой Себастьян, и что я там увидела — нечто вроде невысокого помоста со ступенями и дырчатым полом, откуда сильно дуло, и у проходящих синьорин платья взлетали до пояса, становились как зонты! И еще зеркало напротив, во весь рост!
— Синьора Лючия, согласитесь, что подобное может случиться на улице с синьорой самых благочестивых нравов — заявил почтенный мэтр — и тогда встает деликатный вопрос, насколько подходит к вашему платью вид и цвет вашего белья. Кстати, благодаря этому приспособлению, продажи белья выросли у нас на шестьдесят процентов, и это только начало!
Я ехидно посоветовала мэтру, тогда установить такой аттракцион в парке развлечений. Где публика гуляет по дорожке, из разных мест которой в неожиданные моменты дует так, чтобы у синьор и синьорин юбки улетали на голову, вот будет им забота (и тренировка реакции), успеть схватиться за подол, ну а публике, забава смотреть! Вспомнив Петергоф, где мы с Анной побывали прошлым летом — там был фонтан, который обливал тебя струями, если на какие-то камешки наступить (хорошо, что тогда был жаркий день, и наши платья быстро высохли). Мэтр внимательно меня выслушал — о святая Мария, ну как я могла подумать, что он примет это всерьез, и что у него есть такие связи? Всего через три дня я узнала, что в парке Вилла Боргезе, рядом со старинными каруселями и кукольным театром, появился новый аттракцион — дорожка, под ней вентиляторы и воздуховоды, служитель кнопки нажимает, и внезапно дует так, что у тех, кто в том (или как раз не в том) месте оказался, шляпы взлетают высоко в воздух, а юбки оказываются на голове, и все это под музыку из того самого фильма, где мы с Анной снялись! И этот аттракцион пользуется огромным успехом! Мало того, меня еще приглашали посетить это бесстыдство!
— Поздравляю, Галчонок, ты стала экспонатом истории — сказал мне мой муж, когда я в гневе высказала все, что я по этому поводу думаю — читал, что и в нашем мире, после того фильма с Мерилин, в Америке и Европе появились похожие аттракционы. Под вывеской, где блондинка в белом платье — ну а поскольку здесь кино с той сценой (кстати, вполне нормальный, "бытовой" фильм) еще нет, то ты успешно заняла ее место. В мире капитала ты могла бы в суд подать и требовать процент.
В суд? Так мне довольно того, что негодяй Фаньер из Рима сбежать не сумел. Как сказал мне муж, "этому кретину никак нельзя было в свой пасквиль лично товарища Сталина приплетать". Забегая вперед скажу, что в Москве после я узнала, что сам русский Вождь, узнав, лишь посмеялся, и велел наказать дурака, чтоб другим неповадно было. Нет, посольство США, где укрывался месье Фаньер, никто штурмом брать не стал — достаточно было обратиться в суд, обвинив эту подлую тварь в клевете.
Что и послужило причиной нашей задержки в Риме еще на несколько дней. Зато Фаньер это на всю оставшуюся жизнь запомнит!
Поль Фаньер, журналист, гражданин США.
Мерзейшая страна, где нет и намека на законность! Где иностранного журналиста могут подвергнуть побоям и членовредительству за пару сказанных слов. И будто им этого мало, еще и обвинить в суде!
Попав на безопасную территорию посольства США, я полагал, что инцидент исчерпан. И, как только мое здоровье позволит, я незамедлительно вылечу в Штаты, где теперь мой истинный дом. И вдруг я с негодованием узнаю, что против меня возбудили судебное дело! Причем согласно их так называемому закону, я не могу покинуть Италию, пока это дело в их суде не будет закрыто! Или мне придется провести в посольстве всю жизнь.
Выражаю особую благодарность послу, мистеру Кеннеди. Который распорядился не только выделить автомобиль для моего проезда в суд и обратно, но и дать пару дюжих парней из персонала посольства, в качестве телохранителей — предосторожность не лишняя, так как я наблюдал и у дверей посольства, и у входа в суд, каких-то подозрительных личностей с явно агрессивными намерениями по отношении ко мне. К чести итальянской полиции, внутри вертепа, именуемого Дворцом Правосудия, был относительный порядок — если не принимать в расчет словесных оскорблений. Но это было ничто перед тем, что я претерпел в зале, с соблюдением внешних приличий.
Я ощущал себя евреем в гитлеровской Рейхе! Которому уже заранее вынесли приговор. Я видел полные ненависти взгляды — даже от тех, кто по долгу, должны меня защищать! А когда в зал вошла эта распутная девка, Лючия, вместе со своим мужем-героем (в мундире русского полковника, со всеми регалиями) то ее встретили овацией! В зале было полно русских военных, они вели себя тут как победители — Италия, неужели ты забыла свою гордость, раз так пресмыкаешься перед варварами! Затем обвинитель зачитал мою статью (под возмущенные возгласы в зале).
— Клянусь именем Господа нашего — сказала эта змея в женском обличие, выглядевшая сейчас как само воплощение невинности, даже ее платье походило на монашеское облачение — что у меня не было ни единого мужчины, кроме моего горячо любимого мужа. И если кто-то может заявить обратное, то пусть встанет и скажет это здесь!
Какой дурак будет самоубицей? Конечно же, все вызванные судом свидетели (из экипажа миноносца, персонала авиабазы, и прочих мест, которые я вписал) клялись в исключительно высоконравственном поведении синьоры Лючии во время ее пребывания там. Но я знал, что они лгали — ведь не может быть такого, чтобы красивая женщина, и в чисто мужском обществе, не вызывала похоти и не поддавалась ей! Что-то где-то и с кем-то обязательно должно быть — или эта Лючия подлинно святая, во что я не верю, все святые вымерли сотни лет назад (по крайней мере, я их вживую не встречал). Но я ждал, что будут слухи, сплетни, а в зале полно репортеров, за что-то зацепятся и будет славный скандал со смакованием подробностей и разоблачением этой мнимой "святой". Но все свидетели были единогласны — запуганы толпой и властями. Несчастная Италия, всего за девять лет под советским сапогом ты стала подлинно тоталитарной страной, где инакомыслие карается смертью! Если так поступили со мной, иностранным журналистом — то какие кары обрушиваются на голову простого обывателя, посмей он сделать или сказать что-то недозволенное?
От меня потребовали назвать источник моих сведений. Мои утверждения о "журналистской тайне" не были приняты во внимание. Примитивная логика — раз не можешь назвать информаторов, значит виновен! И у меня помутилось в глазах, когда я услышал приговор.
— Три года тюрьмы. С учетом что обвиняемый является иностранным гражданином, суд считает возможным заменить наказание штрафом. При неуплате которого в трехдневный срок, приговор о тюремном заключении вступает в силу.
