Гегемон Греции! (ЛП) - "Chen Rui" (электронные книги бесплатно TXT, FB2) 📗
«Вождь, ты не должен соглашаться! Луканцы не считаются с нами, поэтому ты не должен им подчиняться! Давай просто вернемся назад!». — в гневе закричал Салу.
«Да! Давайте вернемся!». — сказали воины Верги.
«Вернуться?». — Цинциннаг с усмешкой посмотрел на них и сказал: «Видите, эти брутиане ненадежны. Они хотят так быстро выйти из союза, вступить в который поклялись богами! В этом случае, лучше вас всех…».
Он не договорил, но смысл был понятен.
Услышав это, Седрум был потрясен. Он внезапно поднял голову и увидел холодное выражение лица Акпира.
Когда он огляделся, луканцы окружили его людей своими щитами и копьями. Хотя воины Верги отчаянно боролись, их было слишком мало, и они носили только кожаные доспехи, у них даже не было щитов, а только копья. Их снаряжение слишком простое. Ногти Седрума глубоко вонзились в его ладони когда он с трудом выдавил из себя предложение: «Я… я согласен».
«Великий вождь». — Крик воинов Верги словно молот ударил по и без того хрупкому сердцу Седрума. Пошатываясь, он сделал несколько шагов и сел на землю.
«Вудлей должен проследить за исполнением их наказания». — сказал Акпир, делая нейтральное лицо.
«Хорошо». — ответил Вудлей, лидер Нерулума.
«Когда мы займем это место, я выделю вам, седрумам, участок земли на равнинах Сибриса, чтобы ваши животные могли пастись здесь, так как эта земля намного плодороднее, чем земля брутиев!». — После того как Акпир наказал их, он дал Верге морковку.
«Спасибо тебе». — Седрум сдержал свое горе и поблагодарил.
Вместо того чтобы ждать, пока заговорит Цинциннаг, Акпир спросил ласково: «Геннат, мое дорогое дитя, как твоя рана?».
Геннат перетерпел боль и выпрямил грудь: «Вождь, я в порядке. Это просто рана».
«Это хорошо. Ты должен больше защищать себя, так как я не хочу, чтобы моя дочь стала вдовой в столь юном возрасте, я все еще жду своего внука». — Засмеялся Акпир, и воины вокруг него тоже засмеялись вместе, что заставило Генната немного смутиться.
Цинциннаг вздохнул с облегчением, потому что Акпир по-прежнему придавал большое значение Геннату, и его обещание Пиксусу не изменится из-за этой неудачи.
«Итак, лучший воин Лукании был унижен гораздо меньшим числом греков!». — Язвительный голос прозвучал вместе со смехом солдат.
Геннат проследил за направлением этого голоса и увидел, что это Севиль, вождь племени в городе Грументум. Он сделал предложение дочери Акпира, но великий вождь ради интересов племени выдал свою дочь замуж за Генната. И с тех пор Севиль был о нем не лучшего мнения.
Геннат, не желая показывать слабость, сказал: «Если у тебя есть способности, то почему бы тебе не попробовать захватить их лагерь?».
«Хорошо, я покажу вам силу воинов Грументума!». — Севиль был взволнован и не стал отказываться. Он повернулся и позвал: «Братья!»
«Довольно!». — Глубокий и достойный голос Акпира сразу же остановил порыв молодого вождя: «Вернемся в наш лагерь!».
Как только его голос угас, Цинциннаг закричал: «Возвращаться?! Мы не собираемся продолжать атаковать этот лагерь?».
Акпир посмотрел на небо: «Уже почти сумерки. Наши воины устали, и мы убили последнего солдата-гражданина за пределами Турии, они не смогут помешать нам укорениться на этой земле. Когда мы вернемся, раненые будут отдыхать, восстанавливать силы и готовить снаряжение. Завтра мы построим здесь город, город Лукании!».
Голос Акпира стал немного взволнованным: «Эти наемники вообще не стоят нашего беспокойства. Если они осмелятся выйти, то мы их победим, а если не выйдут, то мы просто заблокируем их, чтобы они не получили никакой поддержки от Турия и сами себя обрекли. Что касается подкрепления Таранто, то говорят, что отношения между Таранто и мессапийцами сейчас напряженные, поэтому они не смогут долго здесь оставаться».
Остальные погрузились в раздумья.
Вудлей спросил: «Акпир, мы не пойдем в Амендолару?».
«Завтра». — Хотя он не обращал внимания на наемников на поверхности, их боевая мощь все равно удивила его. Племя, захватившее Амендолару, не присоединилось к ним по его приказу, но если он приведет свою армию к Амендоларе в данный момент, то они, скорее всего, откажутся открыть свои ворота. Хотя их сила в 10 раз больше, чем у другой стороны, луканцы не умеют вести осаду. Кроме того, город горный, если они не смогут захватить его быстро, то к вечеру их воины сильно устанут и не смогут поесть, а позади них еще есть угроза со стороны наемников и подкрепления Таранто. Кроме того, среди них есть группа нестабильных верганцев, и Акпир боится, что произойдет что-то непредвиденное. Зачем луканскому альянсу идти на такой риск в обмен на уверенную и гарантированную победу.
«Если тот вождь племени в Амендоларе умен, то им следует вернуться в горы, как они поступили тогда. В противном случае я дам им понять, кому принадлежит последнее слово в регионе Лукания». — На лице Акпира появилась безжалостная усмешка.
Услышав это, лицо Цинциннага несколько раз дернулось.
***
Египетский жрец оазиса Сива, где Александр был провозглашен «сыном Амона» после того, как стал фараоном в Мемфисе.
Глава 87
Луканцы отступили.
Пока солдаты ликовали, Филесий пришел в главный шатер лагеря, чтобы встретить Давоса, но увидел его рисующим что-то на земле деревянной палкой. Иногда он поднимал голову, чтобы подумать о чем-то, а иногда беспокойно ходил взад-вперед, не замечая внешнего мира.
Несколько раз Филесий звал его, но, видя, что ответа нет, просто стоял в стороне и наблюдал за ним.
Затем он просунул голову, чтобы посмотреть, что рисует Давос.
На земле лежала грубая и грязная, едва различимая топографическая карта окрестностей Турия, реки Крати и ее притока, реки Коскил. Квадрат на пересечении двух рек должен обозначать город Турий но он не знает, к чему относится эта тонкая линия.
Он подумал; 'Эта тонкая линия, которая соединяется с рекой, Коскили, а это река Тиро? И что представляют собой точки и круги вокруг Тиро?».
Как раз когда он собирался задуматься, он вдруг услышал, как Давос говорит что-то на незнакомом языке. Он поднял голову и увидел его очень взволнованное выражение, а его лицо покраснело.
Неужели он только что разговаривал с Аидом? Филесий вспомнил некоторые слухи, от которых у него защемило сердце.
«Филесий, ты как раз вовремя. Иди и скажи всем капитанам и командирам отрядов, чтобы они собрались на совещание». – внезапно приказал Давос, и непререкаемая твердость его голоса потрясла Филесия.
После того как Филесий ушел, Давос внимательно посмотрел на узоры на земле и сказал твердым тоном: «Добьемся мы успеха или потерпим неудачу, я поставлю всё на эту авантюру!».
Он вытянул ногу и стер узоры на земле. Затем решительно сел на деревянный стул в центре шатра. Ожидая, пока его напряженное и возбужденное настроение успокоится, он ждал прибытия своих офицеров.
***
Во время строительства лагеря Давос расширил свой шатер, чтобы удовлетворить потребности войны.
Однако, когда десятки офицеров стояли внутри его квартала, пространство внутри все еще оставалось очень узким, но это никого не волновало.
Их больше волновало, куда они пойдут после того, как проиграют эту битву.
Раньше у них не было времени думать об этом из-за необходимости сражаться, но теперь все офицеры обеспокоены, поэтому все их взгляды устремлены на Давоса, и они надеются, что их командир, который выводил их из беды и постоянно творил чудеса, сможет указать им путь.
«Братья». — начал Давос: «Мы потерпели поражение. И хотя луканианцы отступили, завтра они придут снова. Луканцы давно хотели захватить эту плодородную равнину Сибариса. По этой причине они провели две битвы против город-государство Турий. В результате Турий понес огромный ущерб, а его защитники спрятались в городе. В таком случае, луканийцы никогда не откажутся от равнины Сибариса. Так что же нам делать?».
