Прелюдия (СИ) - Горохов Александр Викторович (читать книги регистрация TXT, FB2) 📗
На этом фоне Пилсудский, лично возглавивший правительство и заручившийся поддержкой Лиги Наций, в начале лета 1930 года «для защиты этнических поляков» ввёл войска и полностью занял Силезию. Спешно проведённый на оккупированной территории референдум стал поводом для присоединения к Польше уже всего региона, а не только его восточной части, как десятилетие назад. Данным шагом ему удалось резко снизить антиправительственные настроения, вызванные падением производства из-за Всемирного кризиса.
Этими выступлениями, подавленными лишь к середине 1931 года, и оккупацией Силезии, Рейнской области и Рура Германия была очень сильно ослаблена, и выходила из кризиса мучительно долго. По сути, она разделилась на три части в поддержке тех или иных политических сил: запад и юг поддерживали христианских демократов, центр и север — «левый союз», а в Восточной Пруссии и вообще на Востоке, куда поляки высылали немецкое население из Силезии, резко усилились националисты. Кутерьма со сменой канцлеров завершилась тем, что беспартийный глава правительства Франц фон Паппен ввёл на всей территории страны военное положение и на время его действия запретил деятельность всех, без исключения, партий.
Стабилизации политической ситуации это помогло. Но падение промышленного производства, составившее около 60% и безработица, достигавшая 45%, привели к массовому выезду немцев за границу. В период с 1929 по 1933 год Германию покинуло почти восемь миллионов человек. Из них почти половина выехала в США, около трёх миллионов — в Советскую Россию, предоставлявшую немецким рабочим неплохие условия на строящихся промышленных предприятиях, а крестьянам — в советских «колхозах» и «совхозах». Остальные немецкие эмигранты выбрали другие страны, включая Латинскую Америку.
Польша тоже пережила эмигрантский бум, но из неё ехали, преимущественно, ещё не высланные немцы (направления миграции те же) и евреи (ехали преимущественно в США и Палестину), которых польские националисты тоже старались выжить со своих земель. Только даже эта утрата трудоспособного населения не повлияла на то, что в первой половине 1930-х годов назвали «польским экономическим чудом» — колоссальный рывок экономики Польши на фоне падения во время Великой Депрессии. Она довольно быстро достигла докризисного уровня и продолжила стремительно расти. Только мы-то в Лондоне хорошо знаем причину этого «чуда» — британские и американские деньги, вложенные в уже действующие польские предприятия, а также построенные заново в расчёте на польскую дешёвую рабочую силку заводы, фабрики, судостроительные верфи.
Помимо немцев, польскому преследованию также подвергались белорусы (в меньшей степени) и западные украинцы, использующие террористические методы борьбы за свою независимость от Польши. Но политика «пацификации» в отношении украинцев, проводимая жёсткими методами, вплоть до массовых расстрелов, сожжения украинских деревень, помещения в концентрационные лагеря и расселения в отдалённые районы Польши, принесла результаты, и к моменту, когда Юзеф Пилсудский умер от рака (в мае 1935 года) протесты удалось подавить.
Это печальное событие вызвало беспокойство за судьбу нашего Проекта у людей, на которых я работаю, и мне пришлось ехать в Краков. Официально — в составе официальной делегации, направленной на траурные мероприятия. Не официально — для встречи с преемниками маршала, перед смертью частично посвящёнными Пилсудским в суть Проекта.
И Игнаций Мосцицкий, занимающий президентский пост и после принятия новой конституции пользующийся практически диктаторскими полномочиями, и генерал Эдвард Рыдз-Смиглы, генеральный инспектор вооружённых сил, начали действовать даже решительнее покойного маршала. Уже в сентябре того же, 1935 года, польские войска после инициированного Польшей военного переворота в Литве оккупировали эту страну, представив дело как добровольное объединение «исторических земель Речи Посполитой», средневекового государства, созданного в результате аналогичного объединения.
Сделать это было несложно, поскольку на тот момент Польша имела крупнейшую в Европе армию, насчитывавшую более миллиона солдат, из которых две трети служили в сухопутных войсках. 36 пехотных дивизий, 10 кавалерийских бригад, 2 моторизованные бригады и 15 отдельных пехотных бригад, 4000 полевых орудий и минометов, 1800 противотанковых и 2000 зенитных пушек. На основе приобретённой у Великобритании лицензий выпускались танки «Виккерс» и самолёты. Шли активные работы над разработкой собственных бронированных и летающих машин, испытанных в ходе вспыхнувшей Гражданской войны в Испании.
Следующий год стал годом присоединения к Польше Чехословакии с её мощной военной промышленностью. Почти мирного присоединения, поскольку предложение о создании общего федеративного государства, выдвинутое Мосцицким и «подкреплённое» польскими войсками, стянутыми к польско-чехословацкой границе по приказу маршала Рыдз-Смиглы, несколько противоречило тому, что до этого обсуждалось дипломатами двух стран. И чехословаки, в принципе и в отдалённой перспективе, были готовы на конфедерацию.
Начавшаяся, было, мобилизация чехословацкой армии грозила полномасштабной войной. К тому же, Советская Россия, имевшая с этой страной пакт о взаимной помощи на случай внешней агрессии, сделала предложение о готовности вмешаться в конфликт на чехословацкой стороне. И тут пришлось задействовать «тяжёлую дипломатическую артиллерию»: Великобритания и Франция напомнили Москве о существовании подобного пакта между ними и Польшей. А на Прагу оказано мощнейшее давление, в результате которого правительство объявило о согласии на объединение на новых польских условиях.
Почему присоединение было почти мирным? Из-за бунта, поднятого этническими немцами, живущими на территории Судетской области: они опасались того, что с ними поступят также, как и с немцами Силезии. Но Эдвард Бенеш не только направил на подавление мятежа чехословацкие войска, но и пригласил для участия в карательной экспедиции поляков, так что его подавление произошло очень быстро.
Будучи теперь единым государством с Польшей, Чехословакия избежала отторжения от неё ряда территорий, на которые претендовали поляки (Тешинская область) и венгры. При этом венгерские территориальные претензии предлагалось удовлетворить за счёт вступления этого королевства в конфедерацию с названием Междуморье, идею о создании которой высказал ещё много лет назад Пилсудский.
А в нынешнем, 1938 году, пришла пора ликвидации германского анклава в Восточной Пруссии. И хотя война только начинается, уже можно твёрдо сказать, что поляки своего добьются: и мы, и французы всё это время строго следили за тем, чтобы германская армия, согласно условий Версальского мира, не превышала численности 100 тысяч человек, не имела тяжёлого вооружения, танков, боевой авиации и сильного военно-морского флота.
Фрагмент 5
9
Владимир Михайлович Бабушкин, март 1994 года
То памятное совещание двух главных «заговорщиков», на котором Иван Степанович Туманян меня просто ошарашил, мы проводили не в офисе Акционерного Общества «А-Бэ-Цэ», не у него или у меня на квартире, и даже не в его лаборатории. Я всё-таки практически всю действительную военную службу трудился в «конторе глубокого бурения», как называли наше ведомство острословы. Хоть и попал в него уже после расстрела Лаврентия Павловича, но «натаскивали» меня, зелёного лейтенанта, те люди, которых воспитал именно он. А дослужившись до полковника, прекрасно понимаю, что, даже несмотря на все недавние слияния-разделения, сокращения, переименования и реорганизации, на площади Дзержинского всё равно есть кому «бдеть», чтобы мы какого-нибудь «ай-ай-ая» не устроили. На рыбалке проводили, сидя в резиновой лодочке посреди Истринского водохранилища.
— Дела такие, Владимир Михайлович: попав в 1939 год, не узнаешь ты тот мир, который помнишь по третьему классу школы. Не тот он, совсем не тот.
— Что, Советского Союза не существует? Или заговор Тухачевского удался?
