Да, были люди в то время! (СИ) - "Nicols Nicolson" (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Отправил роту на обед. По пути к своему дому, решил заглянуть в лазарет, проведать Силантия. В том, что он выжил, у меня сомнений не было. Не сломал ли я ему чего-нибудь?
— Ну и тяжёлая у вас рука Степан Иванович, — сокрушённо покачал головой штаб-лекарь Илья Иванович Ивницкий. — Ваш солдат имеет вывих челюсти, и ещё окончательно не пришёл в себя. Вправить я не смогу, не обучен, нужно посылать за костоправом в Новороссийск.
— Никого никуда посылать не надо Илья Иванович. Позовите четверых крепких солдат, а мне найдите перчатки из толстой кожи. Сами справимся без костоправа.
Не говорить же штаб-лекарю, что в своём времени я наловчился вправлять челюсти. Подобного рода травмы очень часто случались во время боксёрских спаррингов.
Когда перчатки нашлись и солдаты прибыли, пошли к Силантию.
— Слушаешь меня внимательно, — обратился к Тимохину, после осмотра и изучения вывиха. — Когда скажу, откроешь рот, и будешь выполнять мои приказания. Лишний раз не трепыхайся, тебя будут держать товарищи. Дёрнешься, челюсть не станет на место, будет тогда пища проливаться мимо рта. Если понял, кивни головой.
Тимохин часто закивал. Я посмотрел в глаза Силантия, и как мне показалось, увидел там страх. От чего и почему, ума не приложу. Ну ладно, начнём.
Солдаты по моей команде крепко обхватили Тимохина за туловище, а один удерживал ему голову. Я взял Силантия за нижнюю челюсть, потянул вниз и вправо до характерного щелчка, резко убрал пальцы изо рта. Зубы солдата мощно клацнули, что свидетельствовало об успешном завершении процедуры.
— Ловко у вас Степан Иванович получилось, — с восхищением сказал Илья Иванович. — Расскажите, как вы это делали.
— Ничего сложного. Такой вывих вправляется легко. Берете за челюсть, тянете немного вниз и в сторону, противоположную вывиху. Слышите щелчок. Все челюсть на месте. Но самое главное в этой процедуре, вовремя убрать пальцы, чтобы болящий, не успел их прищемить зубами.
— Порадовали вы меня подпоручик, порадовали. Забирайте своего солдата, он полностью здоров.
В сопровождении плетущегося за моей спиной Тимохина, я подходил к казарме. Солдаты в положенном месте отдыхали после обеда.
— Ты Силантий не ходи на обед сейчас, пусть боль немного усядется, не помрёшь до ужина, — напутствовал солдата, — и языком в роте поменьше мети.
— Чем это вы меня, ваше благородие огрели? — слегка растягивая слова, с небольшими паузами спросил, Силантий.
— Кулаком Тимохин, кулаком.
— Я думал, меня лошадь копытом лягнула. Помню, ударил я вас, а потом вижу дохтура, он мне ложку водки в рот льёт Как попал в лазарет, не знаю.
— В меня ты не попал, промахнулся. В лазарет твоё тело товарищи отнесли, без памяти ты был.
— Вы меня сбили с одного удара?
— Нет с двух, но очень точных и сильных.
— Так, поди, ж ты, и убить могли?
— Мог, конечно, если бы целил не в челюсть, а например, в висок. Уже Силантий, остывал бы ты, и в церкви готовились к отпеванию.
— А чего же тогда не прибили?
— Своих солдат убивать последнее дело, а вот проучить следовало. Надеюсь, сегодняшний урок уразумел?
— Уразумел. Спасибо за науку и жизнь сохранённую, — Силантий поклонился мне в пояс.
— Ладно-ладно, в армии отбивать поклоны не уместно.
— Научите меня такому бою ваше благородие. Христом Богом прошу!
— Будет свободное время, призову тебя на учёбу, а сейчас иди.
После инцидента с Тимохиным, дисциплина в роте возросла, Силантий был в авторитете среди воинов. Солдаты смотрели на меня с уважением, а некоторые со страхом. Чему удивляться. Время такое, уважают силу. Постепенно мне удалось подтянуть стрелковую подготовку и штыковой бой роты.
Как отмечал подполковник Банк, из разношёрстного сброда, мне удалось сколотить нормальную роту. На наши строевые тренировки под оркестр, собиралась большая часть офицеров крепости. Слышал я от многих одобрительные оценки, а кое-кто, очень не лестно отзывался о моих стараниях. Это так говорили мои недруги — злопыхатели, которым я отказал быть партнёром в игре в карты.
Совместно с Силантием, за пределами крепости, в лесочке, оборудовали небольшой «учебный класс». Этот мужик, в два раза старше меня, без каких-либо понуканий выполнял все мои приказы. Учил я Тимохина всему. Боксу, шпажному и сабельному бою, подтягиванию на ветке, которая заменяла нам перекладину. Рассказывал для чего и как правильно нужно поднимать камни. Усвоение программы физподготовки шло своим чередом. В один из вечеров я предложил Силантию перейти ко мне в денщики, мне так удобней будет с ним тренироваться.
— Стирать вам порты, ваше благородие, я не пойду, — возмутился Тимохин.
— Что ты городишь? Чего стирать? Какие порты? Для стирки есть бабы. Мне нужен человек, которого я сам обучу, и который в дальнейшем станет мне помощником, в случае опасности прикроет со спины. А ты говоришь, порты стирать!
— Если по воинской справе, так согласный я. Оружие там почистить, или саблю поточить, я завсегда готов. Опять же кулачному бою хочу научиться, как вы.
— Ты мне надобен исключительно для воинского дела. Могу просто приказать тебе перебраться в мой дом, но я хочу, чтобы ты сам решил. Подневольный человек, хуже справляется с работой.
— Уже решил. Для дела, готовый служить.
Я сидел на пеньке посреди нашего «учебного класса». Только что закончил тренировку с Силантием. Отправил его отнести учебные сабли и шпаги домой, и захватить полотенца. После занятий, у нас обязательными стали водные процедуры с заплывами по Днепру. Знаете, после купания, чувствуешь себя очень даже отменно, кажется, вода смывает всю усталость.
Тихий и спокойный день заканчивался, правда, солнце ещё не коснулось горизонта. Августовский зной уже спал. Вблизи реки дышалось легко, воздух начал насыщаться вечерней речной влагой.
Вдали послышался стук копыт, нарушив тишину и покой вечера. А жаль. По дороге, проходящей, почти вдоль реки ехала карета, запряжённая парой лошадей. Мне до этой кареты не было никакого дела. Едет, ну и пусть себе едет, куда ей надо. Когда карета проехала в десятке метров, я успел окинуть её безразличным взглядом. Зафиксировал, по привычке, величавую посадку кучера на козлах, а также цветочный орнамент, нанесённый по углам кареты. Стук копыт начал удаляться, а значит, ничто мне больше не помешает любоваться вечерней рекой, и наслаждаться отдыхом.
Внезапно заржали перепуганные лошади, и следом прогремел пистолетный выстрел. От неожиданности, я подскочил, и побежал в сторону, потревоживших меня звуков.
Моему взору предстала очень неприглядная картина. Похоже, пассажиров самым наглым образом грабили. Карету с двух сторон окружили четверо мужиков, одетых, кто во что горазд. Двое были с саблями, один с длинным ножом, а четвёртый размахивал пистолетом.
Из кареты вытащили двух женщин, одна постарше, орала так, что от её крика уши закладывало. Вторая, помоложе, была очень бледна и безмолвна. Кучер валялся возле передних колёс кареты, не шевелился.
Разбойники быстро избавили женщин от украшений, и ловко вспоров им платья ножами, явили взорам обнажённые тела. Затем женщин повалили в придорожную траву с понятными намерениями.
Я бросился бегом к месту разыгравшейся трагедии. Мне, почему то хотелось не допустить насилия над несчастными женщинами.
Разбойники меня заметили, но повели себя на удивление спокойно. Правда, попыток, овладения женщинами не предпринимали. Один разбойник, помахивая саблей, шагнул мне на встречу. Эх, была бы у меня моя сабля! Но её нет. Значит, вся надежда на кулаки.
— Ты офицер, чего сюда припёрся? — с пренебрежением сказал бандит. — Смерти своей ищешь?
— Хотел посмотреть, кто это в благословенном месте татьбу устраивает.
Приближаясь к разбойникам, старался держать всех в поле зрения. Подойдя поближе, посмотрел на второго разбойника, помахивающего ножом. Этот бандит, который с саблей, проследил за моим взглядом, отвлёкся на мгновение. Это мне на руку. Я бросился к нему, резко перехватив за кисть руки, удерживающей саблю, повернувшись к нему спиной, резко прогнул своё тело вперед.
