Да, были люди в то время! (СИ) - "Nicols Nicolson" (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
— Нет, подпоручик Головко у меня один такой бравый офицер, — подойдя, полковник хотел похлопать меня по плечу, но в последний момент одернул уже занесенную руку. — У него отличная аттестация по окончанию корпуса. Был прилежен в науках. И очень усерден, в исполнении долга сейчас.
— Продолжу с вашего позволения Иван Петрович, — кивнув головой, сказал Константин Иванович. — В честь избавления дочери от опасности, я даю бал. Приглашаю вас подпоручик, посетить нас.
— Спасибо за приглашение. Но я не волен самостоятельно распоряжаться собой, и принимать решение об отлучке с места службы. На это мне надо получить разрешение господина коменданта, — ответил я Маврогеди, чувствуя, что краснею.
— Конечно, Головко, получите разрешение, — пришёл мне на выручку полковник. — Я вас лично отвезу в Семёновку, поскольку от Константина Ивановича тоже получил приглашение на бал.
— Вот и хорошо, жду вас, через неделю, — улыбнулся Маврогеди. — С вашего позволения откланяюсь, дела, не ждут. Провожать меня не надо Иван Петрович, дорогу я хорошо знаю.
Посетитель вышел, я остался с полковником наедине.
— Головко, вы даже не представляете, кого вы спасли!? — спросил полковник.
— Не представляю. Женщины были в беде, я помог, вот и все.
— Скромность, подпоручик это хорошо. А знать таким людей надобно. Константин Иванович из древнего боярского бессарабского рода, находится в близких родственных связях с самими правителями Валахии. Если хотите знать подпоручик, то ему сам светлейший князь Григорий Александрович Потемкин, оказывал знаки внимания. Представляете, какое приданое за Ольгой будет? Вы, на сколько, я осведомлен, первый в семье дворянин, не купаетесь в роскоши. Взяв в жены Ольгу, сможете значительно упрочить своё материальное положение, и занять достойное положение в светском обществе.
— А чего вы решили ваше высокоблагородие, что Константин Иванович отдаст мне руку Ольги, если я её попрошу?
— Ольга у Маврогеди поздний ребёнок, и единственный. Для её блага он готов на многое. Вы своим геройским поступком, заслужили его благосклонность. Не упустите шанс Головко. Готовьтесь к балу.
— Я, откровенно говоря, не знаю, в каком виде нужно являться на балы. У меня нет парадного мундира.
— Это сущий пустяк. Обер-каптенармус вас оденет, за счёт казны, вы глазом моргнуть не успеете. А ещё я вам доложу Головко, что у меня на столе лежит предписание из Санкт-Петербурга, по которому, я обязан направить в столицу, молодого, грамотного и толкового офицера. Всему перечисленному, отвечаете только вы, остальные офицеры, либо уже постарели, либо опустились. Я готовлю на вас отношение. Так, что смотрите на жизнь веселее, молодой человек, скоро перед вами откроет свои двери столица государства нашего. Ступайте, готовьтесь, но и от обязанностей не отрешайтесь. Вопросы есть?
— Просьба. Если решите отправить меня в столицу, порошу разрешить взять с собой своего денщика.
— Да заради Бога, хоть троих денщиков!
Немного ошарашенный таким поворотом в своей судьбе, я пошёл домой. Я, в принципе, не против попасть в Санкт-Петербург, кое-какой опыт уже накопил. А вот подбор молодых и толковых офицеров на окраинах, наводит на размышления. Похоже, в тайне формируется новая армия, и чувствую, воевать она будет, не на границах России.
Дома меня ждал Силантий с накрытым столом. Обеденное время наступило.
— Присаживайся Силантий, — пригласил я денщика за стол.
Я это делал регулярно, но никак не мог сломать у Тимохина, вбитое в его голову излишнее чинопочитание.
— Чем нас сегодня собрание потчует? — поинтересовался.
— Все как обычно, вкусно и много, — отрапортовал Силантий. — Хлеба пашеничного наделили, целый буханец. — Кушайте на здоровье.
— Ты тоже налей себе тарелку.
— Не с руки мне рассиживать за одним столом с офицером, ваше благородие. Так не правильно.
— Таков мой приказ Силантий. Нам с тобой ещё долго вместе предстоит служить, и не только здесь, а доведётся, так и воевать бок о бок. Хочу, чтобы ты понимал, где, как и что нужно делать. Вот мы с тобой сейчас одни, садись и ешь. А будут в гостях другие офицеры, держись согласно уставу. Понятно тебе?
— Понятно ваше благородие. А нам, куда предстоит маршировать?
— Скажу тебе позже.
Четыре дня нервотрёпки с подготовкой к балу. У обер-каптенармуса готового мундира для меня не нашлось, все предложенные оказались малы и коротки. Зато нашёлся старый еврей-закройщик, который построил мне мундир за два дня, и ещё день подгонял идеально по фигуре. Сукно для парадного мундира, обер-каптенармус выделил мне из личных запасов, из такого шьют только старшие офицеры. А меня оказывается, обер-каптенармус уважает, правда не сказал за что. В гарнизонной лавке прикупил себе пару новых рубах, и новые, по последним требованиям ПавлаI, сапоги. Облачившись в парадный мундир, покрутился перед мутноватым зеркалом у себя дома. Вроде бы нормально смотрюсь. Силантий, критически осмотрев меня, сказал, что все дамы на балу будут толкаться, желая пройтись со мной в танце. Пришлось ещё сходить к цирюльнику, чтобы профессионально мне поправили причёску и усы.
На бал отправились в карете коменданта. Огромная, запряжённая четвёркой лошадей, карета мягко переваливалась на ухабах дороги. Жена коменданта — Варвара Гавриловна, всю дорогу не умолкала, все представляла, в каких нарядах будут гости Маврогеди. Полковник только поддакивал, я в основном сохранял молчание. Честно сказать, немного волновался. Первое моё присутствие на балу, хоть и в провинции, но все же первое. В корпусе, конечно, нас обучали танцам, это был один из обязательных предметов. Начальство считало, что русский офицер обязан отважно воевать, и так же отважно покорять женские сердца. А умение танцевать, один из способов, привлечение внимания женщин.
Подъехав к особняку Маврогеди, я успел насчитать десяток карет, разных по конструкции и богатству отделки. Чуть в стороне, у коновязи, стояли осёдланные лошади.
— Вот смотрите Головко, — обратил моё внимание полковник на лошадей, — наверняка, кто-то из офицеров нашего гарнизона уже здесь. — Хочу заметить, никто за разрешением ко мне не обращался, своевольничают. Балы, гулянки и пьянки, вот истинное их призвание, а служба им в тягость. Но мы прибыли сюда веселиться, а не разносить нерадивых офицеров. Так давайте поспешим в зал, я уже слышу музыку.
Перешагнув порог в огромный зал, я чуть было не застыл на месте. Блеск великого множества свечей в люстрах и канделябрах, просто ослеплял. Зал почти полностью был заполнен гостями. Дамы были в роскошных платьях, увешанные драгоценностями. Мужчины в строгих костюмах из дорогих тканей. А полковник ошибся, в военных мундирах были только мы с ним. Возможно, офицеры гарнизона посчитали, что посещение бала у Маврогеди, занятие для них недостойное. Как знать, как знать.
Дворецкий, встретивший нас на середине зала, зычным голосом представил присутствующим. Разговоры мгновенно умолкли, и в нашу сторону повернулись десятки голов. Ох, и неуютно мне стало, под этим перекрёстным обстрелом множества глаз. Кто-то смотрел удивлённо, кто-то изучающе, а кто-то с кислой улыбкой.
По большому счету, на этот бал я приехал не покорять сердца дочерей местных помещиков, а просто решил набираться опыта вращения в обществе себе подобных. Отклонить предложение Константина Ивановича, тоже не осмелился, не ровен час, из-за отказа, комендант передумает отправлять меня в Санкт-Петербург. Тогда, чтобы взобраться по служебной лестнице повыше, мне нужно совершить, что-то эдакое, очень героическое. Все эти мысли промелькнули в голове за доли секунды, и я, посчитав их несвоевременными, загнал на задворки сознания. Оказалось, вовремя это сделал. К нам с распростертыми объятиями, направлялся хозяин дома — Константин Иванович.
— Уважаемые дамы и господа, — обратился Маврогеди к гостям, — представляю вам спасителя моей дочери, подпоручика Головко Степана Ивановича. — Этот доблестный офицер, рискуя жизнью, схватился один с целой шайкой разбойников. В неравном бою, он одержал верх. И мало того, он смог вернуть украденные драгоценности. Но самую дорогую драгоценность он вернул в отеческие руки, это мою дочь Ольгу.
