Пушка Ньютона - Киз Грегори (первая книга txt) 📗
– Креси, остановите его, – умоляюще прошептала Адриана.
– Лишний человек на мосту Торси не помешает, я тоже пойду с вами, – сказала Креси.
– Нет, Вероника, ты нужна Адриане, не оставляй ее одну, – остановил Креси Николас. – Из нас двоих ты более надежная защита для нее.
– Как это ни печально, но я вынуждена согласиться, – ответила Креси, и голос ее дрогнул. – Береги себя, мой друг.
– Николас, – позвала Адриана, когда он уже поставил ногу на ступеньку кареты.
Он застыл и опустил глаза:
– Что? – произнес он с видимым усилием.
– Я люблю тебя. Пожалуйста…
Он закрыл глаза и покачал головой.
– Я вернусь, – только и сказал Николас и с этими словами выпрыгнул из кареты.
Мгновение спустя карета тронулась, грохоча и качаясь на колдобинах проселочной дороги.
– Надо чем-нибудь обернуть руку, – сказала Креси, когда они тронулись в путь.
– Ах, оставьте, мне это совершенно безразлично.
– Адриана, пусть мужчины из-за своего тупого героизма убивают друг друга. А мы останемся жить – вы и я. Я позабочусь о вас.
– Я люблю его, Вероника.
– Я знаю. Но я уже как-то говорила, что если кто-нибудь и может выжить…
– Вы можете увидеть, чем у них все кончится, Вероника?
Креси обняла ее за плечи, погладила по голове.
– Если вам этого очень хочется, – ответила она.
– Прошу вас.
Торси сидел верхом на лошади, в то время как Николас и сапер прилаживали под мостом взрывчатку. Занималась заря, было ясно и прохладно, наконец-то наступила настоящая осень. Деревья дрожали от запоздалого холода и щедро сбрасывали листву, она тут же превращалась в тысячи крошечных флотилий и пускалась вниз по реке.
– Взрывчатки может не хватить, – сказал сапер, и на его черном от загара лице отразилось беспокойство.
Торси пожал плечами:
– Видно, такова судьба. Сделай, что можешь.
Николас высунул голову из-под моста:
– Мост должен быть взорван. Погоню необходимо остановить.
Торси удивленно раскрыл глаза.
– Подойди сюда, Николас, – сказал он. Николас подошел; лицо встревоженное, но полное решимости. Торси внимательно посмотрел на него.
– Почему ты не сказал мне, что влюбился в эту женщину? – наконец спросил он.
– Потому что это касается только меня.
– Мы работаем вместе несколько лет, Николас, и я никогда прежде не видел, чтобы тебе изменял здравый смысл.
Николас нетерпеливо махнул рукой.
– У меня все в порядке со здравым смыслом, и все это время я верно служил вам.
– Не всегда, ты не смог убить короля.
– Это было выше наших возможностей. Нечто… какое-то существо защитило его.
– Очень хорошо, – сказал Торси. – Если все в порядке с твоим здравым смыслом, то садись на лошадь и догоняй их. Предоставь мне решать вопрос с мостом.
– Чтобы остановить погоню, вам нужна моя помощь, – решительно ответил Николас.
– Теперь ты видишь, Николас? Именно это я и имел в виду, когда говорил о потере здравого смысла. Если взрывчатки хватит, то погоню можно будет остановить. Если не хватит, то – нет. Что еще мы можем сделать?
Николас нахмурился, будто только сейчас все понял.
– Вам безразлично, остановим мы погоню или нет, – произнес он.
– Ты прав. Я не собираюсь разыгрывать сцену «Горацио на мосту» ради спасения твоей любви, Николас. Я хочу, чтобы все помнили, что я умер достойно, как подобает мужчине и дворянину моего положения и звания. Ты понимаешь меня?
Николас облизал пересохшие губы.
– Вам вообще незачем умирать, – сказал он.
– Ох, Николас. Я посвятил служению королю и Франции всю свою жизнь. Я знаю, что такое Бастилия, и я не хочу там сгнить, как никчемный бродяга. Моя Франция и мой король – не важно, как они оценят мою жизнь, – они будут знать, что я умер достойно. Но тебе, мой друг, незачем здесь со мной оставаться.
– Я всегда был предан тебе, отец, – ответил Николас.
– Да, ты был хорошим сыном, д’Артаньян отлично тебя воспитал. Я горжусь тобой. А сейчас уходи!
В этот момент послышались крики Черных мушкетеров, они начали выстраиваться на мосту в две линии, взяв на изготовку мушкеты. «Смелые ребята!» – подумал Торси, увидев, кому они готовились дать бой.
Навстречу неслась сотня Королевской конницы. На секунду Торси испытал приятное чувство гордости: он, Кольбер, человек, который еще что-то значит. Засвидетельствовать последние минуты его жизни выслали сотню Королевской конницы, а не наемного убийцу, который прирезал бы его как последнюю собаку.
– Черт! – выругался Николас и бросился к своей лошади, где осталось оружие.
– Николас, умоляю, уезжай, – закричал Торси.
– Взрывчатка еще не заложена.
– Это уже не важно. Уезжай, сын! – Он вздрогнул и поморщился, как от боли. Раздался первый залп, восемь его мушкетеров разрядили мушкеты почти одновременно. Пока они перезаряжали, огонь открыла вторая линия.
Конница ответила градом пуль. Трое мушкетеров упали, пули засвистели вокруг Торси и Николаса. Николас опустился на колено, вскинул мушкет и выстрелил. Торси пожал плечами и беззаботно вытащил один из пистолетов. Прекрасный пистолет, когда-то король подарил этот пистолет его прославленному дяде.
Николас поменял оружие: он отложил мушкет, взял в руки карабин и выстрелил.
Второй залп конницы уложил всех мушкетеров Торси. Сапер полетел в реку, сраженный не то метким стрелком, не то шальной пулей. Шнур так и остался не зажженным.
– Зажги взрывчатку пулей, – очень спокойно попросил Николас Торси. – Если ты зайдешь справа, тебе ее будет видно. Стреляй же, – крикнул он, вскочил на ноги, выхватил крафтпистоль, обнажил шпагу и побежал по мосту.
Торси посмотрел ему вслед и с горечью подумал, что его сын не имеет ни малейшего представления об эстетике смерти. Сам Торси намеревался встретить свою смерть, гордо стоя на мосту с поднятым пистолетом и вызывая огонь на себя.
Конница не собиралась открывать огонь по Николасу. Кавалеристы спешились и стали стеной. Когда Николас добежал до середины моста, они открыли огонь. Николас крутнулся на месте, а Торси почувствовал, как пуля царапнула ему плечо, а вторая вошла в живот. Удивленными глазами он смотрел, как на белоснежной рубашке расплывается красное пятно.
– Проклятие, – пробормотал он.
Николас выстрелил из крафтпистоля, сноп огня вырвался на достаточно большое расстояние и достиг стоявших стеной кавалеристов. Пятеро упали на землю. Николас что-то закричал, потрясая шпагой, в то время как Торси приготовился к новому залпу кавалеристов. Но вместо этого он увидел, как, салютуя Николасу шпагой, из шеренги выступил вперед капитан конницы. Николас, слегка покачнувшись, встал в оборонительную позицию.
«Молодец, делает свое дело! – подумал Торси. – Он задержит конницу и выиграет несколько минут для своей возлюбленной». Но это, в конечном итоге, разрушило собственные планы Торси. Он прикинул, что, когда конница вступит на мост, он потеряет достаточно много крови и уже не сможет встретить их с тем вызовом и достоинством, как планировал. Торси вздохнул: «Николас был хорошим сыном, он заслужил, чтобы отец помог ему».
Торси, покачиваясь, дошел до края моста, постарался разглядеть бочонок с порохом. Затем обернулся назад посмотреть, чем закончится поединок Николаса и капитана. Незнакомое, непрошенное чувство гордости шевельнулось у него в душе.
Николас совершенно не чувствовал левую руку, но она была ему и не особенно нужна. Сейчас ему нужна была только кровь, хотелось, чтобы она не так быстро вытекала из ран в его теле.
Человек в форме капитана, салютуя, поднял вверх шпагу.
– Я капитан Клеве, бросьте шпагу, я гарантирую вам достойное обращение, – выкрикнул он.
– Ставлю капитана против капитана, – ответил Николас. – Если вы согласитесь со своей конницей провести здесь час, то я сдамся.
– Через час вы умрете от полученных ран, – заметил ему капитан. – А если сдадитесь сейчас, то вас еще сможет спасти врач.
