В лето 6746 года от сотворения мира (СИ) - Нефёдов Борис (читать книги без регистрации полные txt) 📗
— Всего 100 лошадей. С дестриэ — 101. Ян всех осмотрел. Лошади с дороги устали, у двоих сбиты колени, но все здоровы. Так что он ни одной не забраковал. Лошади напоены, накормлены, разведены по стойлам. Жду команду по их распределению.
— Подожди с командой. Садись с нами. Ну что же, уважаемые купцы. 100 лошадей будут стоить, если брать их стоимость по 6 гривен кун (а именно по этой цене мы уже брали схожих лошадей в Новгороде), 600 гривен кун. Это 150 серебряных новгородок. Мы договаривались о продажной цене зеркала в 175 новгородок. Разница в 25 новгородок, сумма не малая. И здесь бы полагалось начать торг, но я представляю, каких трудов вам стоило достать и привезти такой товар, да еще в таком количестве. Думаю, что здесь не обошлось без очень высокого покровительства. Не переглядывайтесь, это очевидно, и я просто рад за вас. С учетом всего этого, скажу вам одно: я согласен.
Все (и почему-то Марцин тоже) облегченно вздохнули. Еще раз ударили по рукам. Налили на кубках. Выпили за успешное окончание переговоров. Здесь Марцин извинился и попросил меня его отпустить. Я его понимал, в селище его подчиненные ждут не дождутся его приезда. Все глаза, наверное, на дорогу проглядели. Лошадки-то вот они, а пока не твои. А что такое для всадника его лошадь? Больше, чем друг и дороже, чем родственник.
Я не стал возражать, и он, стараясь соблюсти достоинство до дверей еще все-таки дошел шагом, а дальше, слышу, плюнул на все и бегом побежал.
Ну а мы? А что мы. Началась вульгарная пьянка, да такая, что гости мои уехать не смогли, так у меня и заночевали. Они до конца так и не поняли, что они для меня сделали. И в отношении привезенных коней, и в отношении привезенных денег.
Впрочем, им тоже грех на меня обижаться, Сергей бы ни в жизнь не дал бы мне такие «подарки» им сделать. Что не так, ёкарный бабай?
А через пару дней приехал Ядрей — чулок, тот самый бортник, которого я попытался в пасечника превратить. Оказалось, что превращение произошло и состоялось настолько успешно, что он приехал не один, а с целой оравой бортников. Приехали они не пустые, и меда с собой привезли и воску для моего производства. Не даром, конечно, но ведь и не втридорога, да еще и с доставкой «на дом». Во-первых, каждый из них захотел купить мой «подарочный набор», что я Ядрею в свое время дал, но (вот ведь город купеческий) по той же цене, что он Ядрею обошелся. Ну и, во-вторых, на халяву расспросить меня об особенностях пчеловодства на пасеке. Тут мне надо было и лоха из себя не сделать, и бортников не оттолкнуть. Народ это солидный, самостоятельный, ни перед кем не прогибается. То, что они сами к купцу приехали — большое дело и это надо было закрепить как-то.
Пригласил всех в горницу, за разговором, не чинясь, проявил уважение, предложил стоялого меда. Правда, серебряные кубки не выставлял, это было бы уже лишним. Долго говорили о бортничестве и о пасеке. У моего деда в свое время была пасека, так что я смог им немало о ней рассказать, в то же время сам я никогда пасечником не был (тут я воду мутить не стал и это явно моим гостям понравилось) и многие тонкости просто не знал. Но, думаю, что для ХIII века и то немногое, что они от меня узнали, было наверняка для моих гостей крайне полезно.
«Подарочные наборы» я им продал значительно дешевле, чем если бы они покупали их на торге, но дороже, чем они обошлись Яндрею. Остальной воск и мед закупил у них полностью, причем по цене торга. Такой подход бортникам понравился, и они все лето и осень обеспечивали меня воском, а мое войско медом. Мало того, я еще сделал солидный запас того и другого на зиму.
Затем, снова меня навестила удача. У работорговцев это было время самого «сенокоса», и я смог, наконец, довести комплектность моей армии до «штатного расписания». Важно, что в это время удалось решить и вопрос с командным составом моих основных воинских подразделений.
Во-первых, я нашёл командира для моих стрельцов. Был он из какого-то мордовского племени и звали его Кежай (видимо от кежей — злой, хотя на злого он был совсем не похож). На принятия этого моего решения повлияло два фактора: во-первых, он был просто замечательный стрелок. У него даже фигура была нестандартная. Очень могучие плечи на обычном для мужчины его роста теле. Мог согнуть любой лук, а птицу легко бил влет. У меня даже из ружья так не получалось. Ну и второй фактор, тоже для меня немаловажный. Он говорил на славянском. Не сказать, что совсем бегло, но достаточно сносно.
Правда вначале я его чуть не перевел в рядовые стрельцы. Дело в том, что через пару недель после его «назначения» до меня стали доходить некоторые слухи, которые заставили меня усомниться в правильности моего решения. Я решил их проверить. Приехал в расположение и приказал собрать всех старших командиров стрельцов (включая полусотников) в отдельном помещении.
Похоже, что слухи оказались справедливыми. Я шел вдоль лавки и тыкал пальцем, а человек называл мне свое имя. Кирдаш, Веляй (вертлявый), Паруш (от паро — хороший), Кутяй (от кутявица — щекотливый), Суржа (т. е. заря). Потом пошли сплошные «птичьки» имена Сюлга (чайка), Мече (голубь), Туртас (дрозд), Кавал (коршун), Шякшата (дятел). Дальше спрашивать не стал.
— Славяне есть? Нет? Что, одна мордва? Ну-ка, пошли на стрельбище.
Первые луки стали поступать еще апреле. Сделано их было уже не мало. По крайней мере, у «начальства» они уже были. По результатам стрельб снова вернулись в казарму. Настроение у всех (и особенно у меня) было тягостное.
— Объясни-ка мне, Кежай, по какому принципу ты назначаешь командиров у моих стрельцов? По принадлежности к мордве?
— А почему нет. Матвею Суздальцу можно, а мне нельзя?
— У Матвея всех его людей хоть сейчас учителями рекрутов ставь, а у тебя на должность по какому принципу попадают? У тебя половину твоих «командиров» самих учить стрелять надо. По-славянски до сих пор двух слов сказать не научились. Как они командовать будут? Какой пример подавать? А все потому, что ставишь ты их на должность не по заслугам, а только потому, что они твои земляки, в рот тебе заглядывают, да за медовухой для тебя бегают. Не так, скажешь? Что молчишь? Почему ты не в форменном обмундировании? Кто это тебе такие красивые красные штаны подарил? Кто я спрашиваю? Повторить?
Двое понуро встали.
— Перевожу вас в стрельцы. Даю наряд: три дня будете убирать отхожие места. Убирать вот этими красными штанами. Приказ понятен. Идите в расположение, вы здесь больше не нужны.
— Ты, Кежай, гад такой, что же делаешь? Я, значит, стараюсь из моих воев единую семью создать, а ты тут личную семейственность развести решил? Все мои дела разрушить захотел? Сегодня же соберем вечером всех стрельцов и проведем выборы. Не выберут тебя командиром — верну Ибрагимке. Ты, похоже, неплохой стрелок, но командир из тебя, как из дерьма…стрела. Я все сказал. А вам, командиры хреновы, так скажу. Как ваши подчиненные про вас решат, так и будет. Назначат сотниками — будете сотниками, назначат десятниками, будете десятниками. Не назначат никакими командирами — не будете командирами. Будете просто стрельцами. Кто не согласен, пусть снимает мою одежду и вперед к Ибрагимке. Вы мне такие не нужны. Стрелять не научитесь — отберу оружие и в обоз. Там себя не зарекомендуете — сам Ибрагимке верну. За полцены возьмет. Понятно? Разойдись, ёкарный бабай.
Вечером провели обещанное собрание. Удивительно, но Кежая, который перед людьми честно покаялся, снова выбрали командиром всех стрельцов. Причем с очень большим перевесом. Тот даже слезу смахнул. Меня это удивило, но порадовало. Значит, командир-то он не плохой, только по темноте своей на лесть оказался падкий, да должного понимания того, куда он попал ему не хватило. Воеводы из него, уже понятно, не получится, но стрельцами командовать сможет. А вот дружков его стрельцы пощипали сильно. Сотниками вообще других выбрали, из полусотников только трое (из восьми) сохранили свой пост. Десятники назначались Кежаем по-другому принципу и практически все они остались на своих должностях.
