В лето 6746 года от сотворения мира (СИ) - Нефёдов Борис (читать книги без регистрации полные txt) 📗

Затем я два дня «изучал окрестности». Наметил места, где «на всякий случай» надо будет сделать засеки и нашел в десяти километрах от стоянки место, так и просившееся для устройства пункта наблюдения за дорогой.

За этот период мне между делом удалось подстрелить двух глухарей, а на другой день лося, неосторожно вышедшего на дорогу метров за 70 перед нами. Выпотрошили мы его прямо здесь же, а тушу с помощью веревочной петли и двух наших лошадей, подтащили к стоянке. Мужики мне попались опытные. Очень быстро, в два ножа, с лося сняли шкуру. Признанные деликатесы — губу и язык лося передали отваривать, а печень — жарить. Отрезали также несколько кусков мяса с хребта. Остальную тушу, к моему удивлению, оставили на снегу, и она скоро схватилось морозцем. Но дальнейшие действия с ней удивили меня еще больше. Мои бойцы затащили тушу на бревно и стали распиливать ее (именно не рубить, а распиливать) с помощью двуручной пилы. При чем это у них получалось настолько легко, что за полчаса вся туша была разделана и упакована по мешкам. Век живи — век учись. Когда придет обоз, свежее мясо, да еще в таком количестве, будет для обозных неожиданным, но приятным подарком. Хороший кусок свежеприготовленного мяса — что может быть лучше в дальнем походе.

Обоз пришел вовремя. Все были довольны. Мои орлы — тем, что мы уезжаем, обозники — тем, что все мы живы и здоровы, да и мясо лося значительно подняло их настроение. Ну а я тем, что еще одна задача мною решена. Но сколько их еще впереди, ёкарный бабай.

Глава 9. В первый месяц лета

В харчевне у торга довольно громко прозвучал чей-то голос, привлекший всеобщее внимание:

— Так-то ж Игнача люди. А в волчьей шапке — Ерёма.

Стало тихо.

— Ты Ерему со своей дороги столкнул? Ерему?

— Ну, вон этого. Пусть будет Ерема. И шо?

— Да ничего. Везучий ты, паря, вот «шо». Не понял видно Ерема, что ты его нарочно в спину толкнул.

— И че б было?

— Да как тебе сказать. Если бы повезло тебе, то еще одним уродом в Новгороде стало бы больше, ну а не повезло, то одним дураком меньше.

— Это ты о чем?

— Не догадываешься?

— Да ладно, видали мы таких. Не запугаешь. Я на всяких ваших игначей-еремечей, пущай они и в волчьих шапках, а живо управу найду. Надо — до посадника дойду.

— До кого-кого? До поса-адника? Да ты, паря, больной на голову. На Игнача управу у посадника искать собрался.

В разговор стали вступать и другие, он становился общим:

— Да посадник сейчас по советам Игнача всю оборону города перестраивает. Кажную седьмицу они вместе город объезжают. Большое дело для Новгорода Игнач делает. Не поймет твоих жалоб посадник.

— Да и интерес у посадника к Игначу свой. Игнач мельницу поставил на конной тяге, в чудных таких печах хлеб печет. Вкусный. Да печет не только своим, но и для гридни посадника, а тот в ответ мясо да крупы ему везет. Тем друг друга и поддерживают.

— Игнач только подарками посаднику уже никак не меньше нескольких сел подарил, да каждый месяц плату ему передает за селище, где его люди обитают. Серебром.

— Так что, паря, мыслю, посадник с тобой долго болтать не будет. Кликнет своих людей, да передаст тебя им с рук на руки.

— А очнешься ты в уже подвалах палат белокаменных. Есть у посадника такие. Там тебя поспрашают немного, ну и, раз ты везучий такой, то может и отпустят. Только куда ты потом после этого, инвалид весь переломанный, подашься? Кому нужен будешь? Одна дорога — на паперть.

— Тогда к князю пойду, в ноги кинусь.

В харчевне засмеялись уже не сдерживаясь.

— Гы-гы. Во-во. Прямо к князю и ступай.

— Ой, уморил. Ох не могу. Князь у нас такой. Это тебе не посадник, этот не побрезгует. О-хо-хо. Лично своими кулачищами морду твою расквасит.

— А потом, как водится, опять же к посаднику тебя и отвезут, чтоб точно узнать, откуда ты такой выискался.

— Вот это ему точно антиресно будет.

— Ну а от посадника — сам знаешь, только на паперть, если доползешь.

— Игначь князю хлеб и муку на всю дружину доставляет, свечи опять же в обмен на продукты дает, намедни двух коней в честь дня рождения подарил…

— Не в этом дело. Князь чуть не кажный день или Игнача на обед зовет, али сам к нему в гости наведывается. Всё на войско его дивится, про всякие войны и хитрости военные в других странах расспрашивает. А тот, бают, ему не только отвечает, так еще и советы, понимаешь, паря, советы дает, да не кому-нибудь, а самому князю, а князь все по этим советам делает. И не жалеет.

— Ну не все и не по всем советам, но делает. А почему нет, если советы дельные? Смотри как за оборону взялись, воев кажный день совместно воевать учат. Вон…

— Я к владыке пойду.

— К кому? К Владыке?

— Ну ты, паря, людей вон совсем рассмешил.

— Во-во. Этот тебя выслушает.

— Выслушает, а потом смиренно так, тихонько так, да и поинтересуется, что ты, паря, имеешь против Новгорода и Святой Софии. И кто тебя, паря, сюда послал. А это тебе, паря, пострашнее будет, чем мордобой княжеский или костоломы посадника.

— После этого, паря, тебя, даже, если ты доползешь до паперти, то свои же калеки да юродивые тебя туда уже не пустят.

— И никто тебе корки гнилой не кинет.

— Но каждый плюнет.

— Так и околеешь под мостом.

— Это почему ж так?

— А потому, паря, что много доброго для Новгорода и церкви нашей Игнач сделал и делает.

Пришлый набычился:

— К боярам обращусь, али к купцам из господской сотни.

— Насчет бояр не знаю, а один из господской сотни намедни свое получил. Помешал ему Игнач чего-то и решил купец с ним разобраться. Вначале к лихим людям местным обратился, да Коська-жирный как услышали про Игнача, так и взад пятки. Тут, говорит, уже один такой был. Только над Игначем крылья два раза хлопнули и четырех здоровых мужиков как не бывало. Тогда этот «заказчик» ничего другого не придумал, как своих холопов ночью к Игначу в дом послать, да чтобы те, значит, вырезали всех, а потом, чтобы следы спрятать, дом Игнача подожгли.

— Ну и что?

— А ничего. Было их 12 человек. Пошли ночью. В дом вошли тихо. Да там и пропали. Утром люди Игнача привезли из них десять человек к дому заказчика этого, да у ворот бошки их дурные и поотрубали.

— А что же охрана?

— Во-первых, Игнач был в своем праве. Они в его дом за жизнями его и его людей пришли. А, во-вторых, там еще три десятка стрельцов Игнача стояли и никому голову высунуть не дали. А два десятка его меченосцев стражу попридержали.

— Да те сильно и не ерепенились.

— А дальше?

— А дальше — у кого хочешь в Новгороде спроси. У заказчика этого на дворе вою на весь Новгород. Ну он на коня, да к князю. А у того и посадник и Владыка. А перед ними двое самых верных людей человечка этого. Игнач их специально живыми оставил. Так вот, люди эти верные соловьями перед князем, Владыкой, да посадником заливаются, наперебой рассказывают, как их этот нехристь на злое дело послал, да в подробностях, и остановиться никак не могут, хотя к ним пыток (видно же) не применяли. Вот так вот?

— А Владыка как услышал, что купец велел после душегубства дом поджечь, так жалобщика этого посохом, да со всего плеча. Город-то деревянный, сколько зла такой пожар принести мог. В общем, пришлось бедняге в срочном порядке все свое имущество с убытком распродать, да в Псков со всем семейством и холопами перебираться. Едва успел ноги унести. Народ-то как узнал…