Переплёт - Коллинз Бриджет (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
— Этого я не говорил. — Я смотрю себе под ноги. Мне-то казалось, что Фармер должен понять меня. Кажется, моя рана начала кровоточить: я чувствую влагу, но кровь еще не пропитала перчатку насквозь. Распрямляю пальцы; лайковая кожа натягивается и с трудом отрывается от липкой ладони. — Просто это неправильно. Этот брак не принесет ничего хорошего ни ей, ни мне. Так ли важно, почему?
— А я? Мне тоже стоит тебя поблагодарить за то, что ты... Впрочем, неважно. — Я открываю рот, но он отворачивается. — Я же сказал — неважно.
Воцаряется тишина, нарушаемая лишь криками газетчика, торопливыми шагами и хрустом колес по полузамерзшей грязи. Мисс Ормонд ждет меня в ратуше. Кто-то наверняка отвел ее в сторонку. А Генри отправился на мои поиски, изо всех сил пытаясь скрыть отчаяние.
Фармер вздыхает, снимает шапку, вытирает лоб внутренней стороной кисти и снова надевает головной убор. Наконец он говорит:
— Ты правда хочешь сбежать?
— Кое-кто из гостей посмотрел на меня там, в ратуше. — Я чувствую кислый привкус во рту. Вкус металла. — Он читал мою книгу. Я понял это по его лицу. Он следил за мной. — Мне не хочется рассказывать Фармеру о лорде Лэтворти и о том, что случилось вчера вечером. Он молчит. На улице лопается ось; кто-то кричит, и ему отвечают еще громче. Я пожимаю плечами. — Вот и все.
— Кто-то из гостей посмотрел на тебя, и ты сбежал со свадьбы?
Я беспомощно тереблю перчатку.
— Да.
— Вот уж не думал, что ты такой храбрый. — Такой храбрый, что бросил Онорину у алтаря... Он склоняет голову, соглашаясь со мной. Порыв ветра проносится по галерее, разбрасывая мусор под ногами. Мне почему-то казалось, что стоит мне покинуть ратушу, и все изменится. Я прислоняюсь к стене и прихлебываю из карманной фляги. Протягиваю флягу Эмметту, но тот качает головой.
Смотрю на свои идеально отполированные ботинки, запачканные грязью и мокрым снегом.
— А ты что будешь делать?
— Я заложил кое-какие вещи своей старой хозяйки, — отвечает он. — И наскреб денег на поезд до Ньютона. Хочу попытаться устроиться в мастерскую там.
— В переплетную мастерскую? Но зачем?
Он делает глубокий вдох и поправляет лямку дорожного мешка.
— Я переплетчик, 7юциан.
Я киваю. Он прав. Он владеет ремеслом. Он может зарабатывать на жизнь. Может даже разбогатеть, как де Хэвиленд. Почему бы и нет?
— Только жаль, что... — Эмметт переминается с ноги на ногу. — Прости меня.
— He надо. — Опустошаю флягу, и последние капли обжигают горло.
— Я не могу здесь оставаться, Люциан.
Слышу ли я голос Генри в налетевшем порыве ветра или мне только кажется? Откидываю голову назад и разглядываю кованую решетку на потолке крытой галереи, запачканные сажей стекльппки замысловатой формы. Прямо над нами стекло пробито. Трещины расходятся в форме звезды. — Что ж, тогда желаю тебе удачи.
— Да.
Я протягиваю руку.
— Спасибо, что попытался мне помочь.
— Да. — Он шумно сглатывает слюну и берет меня за руку. Мы оба в перчатках. На его пальце кольцо; оно впивается мне в ладонь. Рана болит. Когда Эмметт разжимает руку и делает шаг назад, боль не утихает, а поднимается выше, словно кто-то натягивает веревку. Веревка цепляется за мое сердце, и петля затягивается.
— Прощай, Эмметт.
Он кивает. И продолжает кивать. Я убираю флягу в карман. Я сильно замерз. Мимо пробегает ребенок: он катит рядом с собой обруч и заливается смехом. Чопорная гувернантка в траурном наряде ступает позади, отставая на несколько шагов.
Фармер не прощается. Он смотрит мне в глаза еще немного. Затем разворачивается и идет по галерее прочь от меня.
Я закрываю лицо рукой. Должно быть, со стороны кажется, будто я плачу. Но сейчас это уже неважно.
Надо было мне остаться в ратуше. Сейчас все бы уже закончилось.
Кожа под рубашкой чешется. Я натер ноги. Изо рта пахнет бренди. Я не завтракал, и алкоголь ударяет в голову. Я мог бы заложить часы, пойти в паб и напиться. А потом утопиться в реке. Но нет, конечно же я этого не сделаю. Я пойду домой. Когда я уходил из дома утром, цветочные гирлянды на лестнице уже пожухли, красные лепестки осыпались на пол. Пустые комнаты, мертвые цветы.
— Подожди. Подожди! — Кто-то бежит по галерее и окликает меня. Я открываю глаза. Калейдоскоп красок кружится перед глазами. Я моргаю. Это Фармер.
Он бросает свой мешок под ноги и хватает меня за плечи.
— Что ты сказал?
— Что? Когда?
— Ты сказал, что кто-то прочел твою книгу. Я пытаюсь сбросить его руки, но он сильнее меня. — Да. Лорд Лэтворти. И мне стало так...
— Значит, лорд Лэтворти. Лорд Лэтворти читал твою книгу. Ты уверен?
— Да.
Его глаза округляются, он смотрит сквозь меня. Кровь пульсирует в моих жилах.
— И он был там? На твоей свадьбе? Он сейчас там? — Эмметт указывает на ратушу.
— Да. А что?
Он ударяет себя по лбу.
— Какой же я дурак! Пойдем. Я знаю, где он живет. Я не сразу понимаю, что он имеет в виду.
— Он читал мою книгу, но это вовсе не значит, что она у него.
— Я сам отвез ему коробки. Я должен был догадаться! — Он выдыхает, почти смеясь, и хватает меня за запястье. — Не спорЬ; Люциан. — Он бежит и тянет меня за собой, а я чуть не поскальзываюсь. — Пойдем. У нас мало времени.
XXVII
Двуколка высаживает нас у ворот особняка Лэтворти. Дом стоит примерно в миле от города. От дороги его отгораживает каменная стена, утыканная чугунными остриями. За воротами виден парк и дом на пригорке. На присыпанной снегом лужайке высятся облетевшие дубы. Массивные чугунные ворота украшены ковкой в виде листьев и плодов. На фоне черно-белого пейзажа они кажутся пародией на лето.
Мы останавливаемся. Внезапно меня охватывает паника. Мои карманы пусты: в них только фляга и часы. Но Фармер опережает меня и платит кучеру. Двуколка уезжает. Фармер ловит мой взгляд и, не говоря лишних слов, тянется в карман и протягивает мне монету — полкроны.
— Мне не нужны твои деньги.
Затем смеется, переворачивает ладонь, и монета падает в канаву. Застряв в полурастаявшем грязном сугробе, она лежит ребром вверх, почти невидимая. Я замечаю в Фармере перемену: даже когда он не улыбается, его глаза сияют. Но он ничего не говорит, лишь просит меня поторопиться. — Какой у нас план? — спрашиваю я.
— Проникнуть в дом. Найти твою книгу. И выбраться оттуда, пока лорд Лэтворти не вернулся со свадьбы.
Быть может, Лэтворти уже на пути домой. Скоро ли он приедет? Я представляю, что сейчас творится в ратуше, и меня охватьшает беспокойство. Скорее всего гости сейчас переглядьшаются исподтишка. Незаметно улыбаются. Женщины перешептьшаются, склонив головы; кольшхутся цветы и перья на шляпах. Расстроенный Генри возвращается ни с чем, и родственники устраивают военный совет. Мой отец совещается с Ормондами. Допустим, на это уйдет около двадцати минут; потом еще нужно будет объясниться с гостями. Если повезет, те разойдутся не сразу, а захотят обсудить новости. Посплетничать. Построить гипотезы. Позавтракать, раз стол уже накрыт. Ведь некоторые приехали издалека. Я пинаю ногой грязный сугроб, пока ботинок не обрастает снежной коркой. Фармер дотрагивается до моего плеча.
— Не думай об этом.
— Не могу.
— Пойдем. — Он ступает на тропинку, ведущую к дому. По обе стороны от нее раскинулись широкие опустевшие луга. Кучки подтаявшего снега вот-вот поглотит океан бурой травы. Если кто-то сейчас наблюдает за нами из башен, мы как на ладони. Облака нависают над нами, как потолок. Я посматриваю на небо; кажется, будто с каждым мгновением оно опускается все ниже.
Пробраться в дом. Найти книгу. Выбраться. Все очень просто.
Тропинка сворачивает в рощицу и выводит нас на вершину холма. Дом построен из того же темного камня, что и стена. Он похож на крепость. В алебастровом фонтане перед домом нет воды. Фигуры русалок исполосованы зеленой плесенью. Я не поспеваю за Эмметтом.
— Подожди!
— Догоняй. — Он сворачивает влево и огибает дом. Позади — огромный двор и конюшни вдвое больше, чем у моего дяди. Окна смотрят на нас отовсюду. Блестят мокрые булыжники под ногами. В дальнем углу мужчина в рабочей одежде отрывается от своего занятия и смотрит на нас. Я останавливаюсь, оцепенев, но уже через миг он отворачивается и снова принимается поливать двор из ведра. Эмметт окликивает меня.
