Год мертвой змеи - Анисимов Сергей (книги полностью TXT) 📗
Герой Советского Союза подполковник Лисицын выпятил вперед нижнюю челюсть и напряг мышцы брюшного пресса, стараясь не застонать вслух от явно нарастающего и уже откровенно болезненного бурления в животе. Ему было стыдно, но Владлен стоял рядом. Видеть его позорное волнение он не должен был — это исключалось абсолютно. Приходилось терпеть.
— Что, товарищ подполковник? — спросил старший лейтенант.
— В воздух бы, самому попробовать, — произнес он вслух. — Нам же завтра, может, лететь… Вот тебе и «хорошо организовано». Не дай бог…
Олег поглядел на часы. Еще час, может быть, два — и все новые машины будут подготовлены ко взлету. Полк комплектовался но штату «15/39». Тридцать боевых самолетов: в двух эскадрильях по 10, в одной 8, и 2 — в управлении полка. Бывало меньше, когда полки несли потери или несколько машин забирали в резерв 64-го ИАКа, но последнее случалось не слишком часто. Та эскадрилья, которая получит восемь «МиГов», будет наверняка 2-я, то есть его. В первую очередь потому, что она хуже двух других по результативности. 1-я эскадрилья, например, имела уже восемь сбитых «Сейбров», а 3-я — пять, включая «того самого» «Хеллера», которого сам потерявший уже две машины старший лейтенант Карпов сбил прямо над их полем. Но единственный, первый в полку погибший был из 2-й, и это ему запомнят, наверное, навсегда… В этот раз Олег застонал уже почти совсем вслух, на самой границе слышимости, и это заставило его мотнуть головой в попытке избавиться от наваждения. Топливо и боеприпасы есть — значит, полеты будут, надо лишь немного подождать. Но это было неожиданно и всерьез тяжело. Такого он от себя не ожидал. Нервы. Хорошая, пришедшаяся к месту пьянка с майором из штаба дивизии позволила сбросить напряжение на какие-то дни, но эти дни уже прошли, и теперь надо было что-то придумывать. Взлететь и нарываться на драку, что ли…
— Товарищ!.. — позвали его сзади. Вовремя, а то кто знает, до чего бы он додумался. — Товарищ подполковник!
Это был посыльный из штаба полка, молодой и скуластый солдат — то ли земляк Владлена, то ли вообще кто-то из его дальних родственников. Но по-русски он говорил чисто.
— Товарищ командир полка приказал вам явиться к нему в штаб как можно быстрее!
Правильно. «Командир полка» — это абсолютно верное именование, вне зависимости от того, майором он является или полковником. Самому Олегу до этого еще далеко, поэтому когда солдат-посыльный подбежит к кому-то из его ребят, то он употребит на выбор или «подполковник», или «штурман полка» — и в обоих случаях это будет правильным. Ну что же, ситуация, похоже, прогревается.
Кивнув снова побежавшему куда-то солдату в том значении, что «понял» — и, пожав плечами на выражение лица Владлена, Олег быстро зашагал к штабу. Последние двадцать минут они двое были единственными людьми в пределах прямой видимости, не занимающимися конкретным и полезным делом, поэтому Олега порадовал сам факт того, что его зачем-то позвали, оборвав неприятное состояние, грозящее перейти в бесшумную, незаметную для окружающих истерику. По сторонам взлетной полосы активно долбили шанцевым инструментом мерзлую землю, волокли окрашенные в темно-зеленый цвет маркированные ящики с боеприпасами, растягивали вантами маскировочные сетки, обильно украшенные серыми, белыми и бурыми «хвостами» нашитых на веревочную основу тряпок — в общем, полк жил.
— Что там, Аслан? — спросил Олег капитана-«ВСС», снова вбежав в штаб и обметая ноги от снега веником. Тот показал, что вопрос услышал, но не ответил — бежал куда-то. Штаб тоже понемногу оживал после утреннего напряжения, чередующегося с гонкой, — это было видно, что называется, «невооруженным глазом». На полу валялся случайно сорванный кем-то на бегу плакат с «наглядной агитацией», за дверями вразнобой стучали и скрежетали каретками не то две, не то сразу три пишущие машинки, вдалеке глухо разносился чей-то неразборчивый ор. Наверняка командира, потому что он имел некоторую склонность кричать — да и вообще это плохо выводилось у многих фронтовиков.
Большая часть штабных была уже здесь, в комнатах, двери в которые Олег, от усталости запутавшись в расположении помещений, открывал одну за другой.
— Олег! — крикнули из одной двери, уже когда он ее захлопывал, но он не ответил, как капитан тремя минутами ранее. Потом.
Командир полка находился в самой, наверное, дальней комнате, в правом крыле не такого все же большого дома, в котором в 1950 году разместили штаб первого из прибывших сюда полков. Это тоже было опасно — отдельно стоящий дом в каком-то километре от взлетной полосы просто напрашивался как бы на случайный точечный удар, за которым наверняка последовали бы очередные демонстративные извинения. Даже у китайцев в Догушане об этом подумали лучше. Но местность в районе аэродрома была сравнительно плоская, и имеющиеся вокруг невысокие холмы никаких преимуществ не давали — разве что обращали на себя чуть меньше внимания.
— Пришли, — констатировал майор, когда Олег произнес положенные по уставу слова. — Садитесь, давайте, я сейчас.
Он уже остывал, краска сходила с лица, приобретающего нормальный здоровый розово-бурый цвет много времени проводящего на морозе человека. Орать он прекратил явно перед самым появлением штурмана своего полка. Только поблагодарив и сев, Олег посмотрел еще на одного человека, находящегося в той же комнате — он явно и был мишенью командира. Форма китайская, как и у всех, с красной лентой, повязанной на рукаве — импровизированный знак различия командира, обычно армейского. Китайские летчики, насколько Олег видел за время пребывания «в гостях», такое не носили. Но черты лица не оставляли сомнения в славянском происхождении офицера — можно было даже предположить, откуда он был: средняя полоса России, глубинка. В мирное время обладателя такого простого лица не задумываясь назвали бы «работягой», но сейчас Олег усомнился. В руках сидящий комкал головной убор, который было принято называть «фуражка Мао», и поэтому можно было заметить, что он здорово лысеет, несмотря на молодость. Было ему года тридцать три или тридцать четыре, а может, еще и меньше, и с отчетливым удовлетворением Олег понял, что опять уверен — в «ту» войну этот «китаец» воевал тоже.
— Полюбуйтесь, — с издевкой произнес командир полка после того, как перешаркивание ножек стула по полу закончилось. — Давненько я не видел такого.
Голос его был уже ровным — командовать майору в его жизни приходилось столько, что короткое упражнение голосовых связок утомить его не могло.
На этот раз и Олег, и незнакомец посмотрели друг на друга одновременно. Потом комполка буркнул: «Герой Советского Союза подполковник Лисицын» — то есть представил подчиненного. Незнакомый офицер представился сам, назвавшись старшим лейтенантом. Настроение у него явно было плохое, а последовавший обмен репликами Олега насторожил больше, чем все остальное вместе взятое из произошедшего за последние несколько суток — с момента доведения до них приказа о перевооружении на «15Сбис».
Старший лейтенант в разговоре с майором не просто не испытывал никакой робости. Как раз в этом ничего необычного не было, но он еще и не проявлял ни малейшей осторожности — или хотя бы нормального стремления соблюдать субординацию, неизбежную при разнице в один просвет и две звезды на подразумевавшихся погонах. В среде летчиков подобное случалось, но как Олег помнил, в основном тогда, когда изодранный боями и безвозвратными потерями полнокровный с месяц назад полк превращался в сводную эскадрилью половинного состава. Кроме того, этот человек явно летчиком не был.
— Я скажу вам честно, — в очередной раз повысил голос снова начинающий злиться майор, после нескольких прыгающих от одного к другому фраз. — Ваши бумаги с полномочиями — это замечательно. То, что вы рассказали про задачу моего полка и выдали мне таблицу с расписанием для нас, — тоже. Более того, если рассматривать то и другое вместе, то ситуация наконец-то начинает хоть как-то отличаться от того борделя на гастролях в сумасшедшем доме, в который, если глядеть со стороны, превратилась наша нормальная боевая работа. Но пока я не получу конкретного, детального приказа, полк по вашей указке работать не будет.
