На исходе лета - Хорвуд Уильям (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT, FB2) 📗
Посмотрев на Сликит, Мэйуид изрек:
— Ну что, старуха, не очень-то мы тут нужны. А потому давай сейчас покушаем и на покой. Почему бы и нет? Ведь такие старики, как мы, могут только есть и спать. — И с этими словами он одарил бедного Поплара одной из своих немыслимых улыбок, обнажив оставшиеся желтые зубы, и снова умолк.
— Я не имел в виду… я хотел сказать… в общем…
— Расскажи нам об этом кроте. Почему вы так боитесь его?
— Он болен! — сказала одна из дочерей Поплара.
— Он угрожает нам! — добавила ее сестра.
— Он говорит, что убьет нас, если мы попытаемся уйти, — сообщила жена Поплара.
— Или скажет грайкам, что мы последователи Камня.
Имя этого крота было Букрам. Это был гвардеец, захворавший чумой. В этих краях все знали, что его выселили из Файфилда. Говорили, что он убил там своих же — гвардейцев, которые чем-то досадили ему. Он совершенно запугал кротов, возле которых поселился. Как-то в конце августа он появился на собрании последователей Камня на пустоши, накричал на них, а потом поранил одного из кротов, который с ним поспорил.
— Он говорил ужасные вещи, — пояснил Поплар, — и сорвал нашу встречу. Потом, когда она закончилась, почему-то привязался ко мне. Он шел за мной, не произнося ни слова. Мы думали, он оставит нас в покое, но вышло иначе. Букрам поселился в норе на склоне, прямо над нами, и теперь все время угрожает. Он забирает наших червей и пьет из ручья там, где мы любим пить, хотя есть много других мест. Никто из соседей не хочет нам помочь, потому что у него чума. Недавно он пришел в ярость и, напав на меня, согнал с моего места у ручья. Это хорошо обученный гвардеец. Он очень сильный и…
— Чего ты хочешь от меня?
Поплар с надеждой взглянул на Бичена:
— Прогони его. Ты мне кажешься сильным, а поскольку вы сами изгнанники, то могли бы здесь задержаться. Вы бы все нашли себе место. Грайки вас не побеспокоят.
— Но меня побеспокоит мое сердце, — сказал Бичен, обводя их всех взглядом, и страшное отчаяние отразилось в его чертах. — Ты говоришь, его зовут Букрам? Я хочу видеть его. Сейчас.
— Мы можем указать, где он живет, — с готовностью ответил Поплар.
— На пустоши, где вы молитесь, есть Камень?
— Нет, ближайший находится в Файфилде. Но никто не может туда пойти и вернуться живым.
— Вам бы хотелось, чтобы над вашими норами возвышался Камень?
— Вообще-то… да. Мы последователи, не так ли? Но здесь нет Камня и никогда не было.
— Здесь есть Камень, Поплар, но ты не можешь его увидеть. Он возвышается там, где ждет Букрам. — Подавшись к оробевшему Поплару, Бичен тронул его за лапу и взглянул на него так пристально, что тот не мог отвести глаза. — Твой камень там, где он, и пока ждет Букрам, ждет и Камень. Взгляни на него по-настоящему, крот, и ты увидишь свой Камень.
Поплар с благоговением воззрился на Бичена и, когда Бичен убрал лапу, поднял свою, до которой дотронулся Бичен, и так посмотрел на нее, словно ожидал увидеть что-то необыкновенное.
— Я не знаю, что делать, — сказал он и затем, повернувшись к своей семье, повторил: — Я никогда не знал, что делать.
— Значит, ты просишь другого, с которым едва знаком, сделать за тебя сам не знаешь что? Нет, крот, иди к нему ты. Иди сейчас и позови его сюда, — возможно, ты узнаешь, что именно должен сделать. Он не причинит тебе большего вреда, чем ты сможешь вынести.
— Я боюсь.
— Тогда возьми с собой этих кротов, потому что они — то, что ты любишь больше всего, и он это знает. Идите вместе, попросите его прийти сюда с вами, а мы подождем.
— Но… но… — начал Поплар, однако, словно действуя во сне, он дал знак остальным выйти из норы и последовал за ними. У выхода он повернулся и спросил: — Кто ты такой?
— Ты знаешь мое имя.
— Да, да, знаю, — сказал Поплар. — Что мне сказать Букраму? Что случится, если…
— Камень, который вырастет перед тобой, подскажет, что говорить. А теперь не думай больше, положись на свое сердце. Иди к нему.
Так они и сделали, а Бичен с друзьями поднялись вслед за ними на поверхность и смотрели теперь, как они осторожно взбираются по склону. Кроты жались друг к другу в страхе от того, что с ними может сделать Букрам.
Они увидели, как группа остановилась и Поплар вышел вперед. Они догадались, что он позвал Букрама по имени, так как услышали яростный рев. Показался огромный крот, который навис над Попларом.
Затем все стихло и воцарилась мертвая тишина. Поплар отвернулся от Букрама, и огромный гвардеец, весь покрытый кровоточащими язвами, последовал за ним кротко, как маленький детеныш.
Они заметили, что во взгляде и походке Поплара выразились удивление и странная гордость.
Когда они подошли, первым заговорил Букрам. Голос у него был грубый и надтреснутый, а поза такая, словно он приготовился к бою.
— Он сказал… крот сказал… он сказал мне…
— Что. он сказал тебе? — спросил Бичен, подходя к больному кроту и кладя лапы на самые страшные раны. — Что он сказал?
Но Букрам не мог говорить, его нос был низко опущен, а истерзанное болезнью тело, казалось, вот-вот рухнет на землю.
— Я сказал, что ты — Крот Камня, — ответил за него Поплар, с благоговением глядя на Бичена.
Потом он медленно повернулся к Букраму и, протянув лапу, коснулся его бока. Раны уже начали затягиваться.
— Я сказал, что ты пришел сюда ради него. Я сказал, сказал…
И тут на склоне, где никогда не было Камня, поднялся могучий Камень, созданный из веры и сияющий ее светом. Потому что именно там кроты превратили свой страх в любовь и с любовью дотронулись до того, кто, как они думали, ничего не сможет дать им взамен.
И тогда Поплар взглянул на кротов, окружавших его, и увидел их в таком ярком свете, какого никогда не знал прежде. Улыбнувшись, он сказал, что видит Камень и знает, что теперь всегда будет видеть.
❦
С того самого времени начала распространяться новость о приходе Бичена, хотя вначале ее узнали лишь кроты, прятавшиеся в укромных местах и выбравшие себе для жилья самые неприступные места в долине. Никто не знает, каким образом эта весть облетела долину: Бичен всегда просил кротов не говорить о том, что он для них сделал. Он говорил, что это касается только их и Камня.
Но кротам всегда хочется поделиться с другими тем волнующим, что вошло в их жизнь. Даже если они пытаются сохранить все в тайне, другие видят в их глазах свет и скоро все узнают. И в самом деле, разве община не причастна к этому свету?
Еще несколько дней Бичен и его спутники оставались с Попларом и его семьей, чтобы скрасить Букраму одиночество, пока он выздоравливал. Даже в этот короткий период кроты приходили на берег ручья, чтобы встретиться с тем, о ком они слышали новости, передававшиеся шепотом. Бичен никого не отправлял обратно, но, когда самые смелые спрашивали, действительно ли он Крот Камня, отвечал:
— Я — последователь Камня, и, если вы видите во мне Камень, вы видите только правду в своем собственном сердце.
Бичен проводил много времени с Букрамом, который до того, как заразился чумой, был старшим гвардейцем в Файфилде. Он любил наказывать других, особенно последователей Камня. Но элдрен Уорт, верившая, что его болезнь — кара Слова, приказала вышвырнуть его в долину, чтобы он заразил последователей Камня.
Так начались его долгие кротовьи годы одиночества, когда он узнал, что никому не нужен. И тогда он придумал способ добиться, чтобы кроты его замечали, — запугать их. Их страх был его единственным утешением.
— Почему ты шел тогда после собрания кротов за Попларом? — спросил Бичен.
— Я хотел его напугать. У него было то, чего я лишен, — здоровье, семья и своя нора. Я думал… Я не знаю, о чем думал.
— Существует Камень и ты можешь ударить его, не причинив боль никому, кроме себя.
— Но я бы не мог ударить тебя, — с тревогой произнес Букрам, думая, что Бичен говорит о себе.
— А некоторые кроты смогли бы, — ответил Бичен, — и, боюсь, когда-нибудь они сделают это.
