Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
— Это не те Харрисы, — услышала она за спиной и обернулась.
Всё те же тёмные очки, усы и борода, каштановые кудри, огромный рост — снова Александра встретила своего убийцу из 1945 года. Не в силах вымолвить и слова, она стояла как вкопанная и просто смотрела. А он продолжил:
— Те Харрисы, что носят титул лордов Мальмсбёри, давно живут в Гемпшире. А те, что интересуют тебя — в Фортвудсе, в основном в кельтологическом отделе.
Алекс не знала, что ответить. Сказать, что ищет Артура Харриса — он всё поймет и покушение провалится на стадии планирования. Про лордов из Гемпшира и Фортвудс она и вовсе слышала впервые.
— Ты знаешь, кто я? — спросил он.
— Мой убийца, — тихо ответила она, а внутри всё похолодело.
— Но ты, вроде бы, жива, — усмехнулся он, обнажив белые крепкие зубы.
Хотелось бежать прочь, но что-то останавливало её. Уверенность в себе вмиг улетучилась, и Алекс вдруг почувствовала себя маленькой глупой девочкой, которой не у кого искать защиты.
— Ты следил за мной?
— Да, — кивнул он, — увидел тебя в метро. Помнится, в прошлый раз мы не смогли поговорить, ты была с молодым человеком и куда-то спешила. Почему-то мне показалось, ты хотела меня о чём-то спросить.
— Я не знаю, — окончательно растерялась она.
— Как тебя зовут?
Она подумал и ответила:
— Алекс.
— А фамилия.
— Гольдхаген.
— Очень приятно, Алекс Гольдхаген. Меня зовут полковник Кристиан, я представляю Общество по изучению проблем инженерной геологии, попросту, Фортвудс. Ты, наверное, никогда не слышала этого названия, ведь так?
— Так.
— Сколько тебе лет?
Она опасливо оглянулась по сторонам:
— Двадцать пять.
— Это я вижу, — улыбнулся он, — Лучше скажи, в каком году родилась.
— Девяносто девятом.
— А век? Девятнадцатый, восемнадцатый? Какой?
— Прошлый.
— Совсем юная, — покачал головой полковник. — Давно живёшь в Лондоне?
— Недавно.
— Очень хорошо говоришь по-английски. Это талант к языкам и упорные тренировки?
— Зачем ты задаешь столько вопросов?
Полковник мягко улыбнулся. Всё-таки при свете дня он не выглядел таким страшным как ночью. Особенно в очках и на расстоянии трёх метров.
— Прости, профессиональная привычка. Может ты права, что не хочешь отвечать. Те, кто знает меня, и чем я занимаюсь, тоже не спешат откровенничать. Может, найдем какое-нибудь более удобное место для разговора, чем улица?
— Я тебя не знаю и никуда с тобой не пойду, — твёрдо произнесла Алекс.
— Ты боишься меня? Не стоит, сейчас не война, а мы с тобой в мирном городе.
Она не сдержала усмешки и вспомнила о том, как ещё пару месяцев назад была занята убийством британских солдат в пабе и клубах, о том, что в Белфасте ещё недавно не обходилось и дня без засад и перестрелок. А этот непонятный англичанин считает, что живёт в мирное время…
— Объясни, — озадаченно спросил он, — чем я тебе рассмешил?
Алекс покачала головой.
— Тебе не понять, это глубоко личное.
Он пожал плечами:
— Хорошо. Так ты точно не хочешь поговорить и задать вопросы? Обещаю не устраивать допроса, только беседа. Так как? Здесь поблизости есть кафе.
— И что там делать? — нахмурилась она, — раз ты знаешь, кто я и, видимо, сам такой?
— Закажем кофе. Кто нам помешает его просто заказать?
Предложение было странным, но Алекс согласилась. Любопытство пересилило все опасения, к тому же, сейчас этот здоровяк не казался ей угрожающим субъектом. Напротив, всё в его виде, жестах и речи говорило о том, что по жизни он мягкий и неконфликтный человек.
В пустом кафе полковник действительно заказал две чашки кофе. Алекс закурила.
— Ты всегда это делаешь? — спросил он.
— Что делаю?
— Куришь. Ещё не видел ни одного альвара с сигаретой.
— Кто такие альвары?
— Ты, я и многие другие. Ты точно никогда не слышала этого названия?
— Слышала, но не успела разобраться.
— А про гипогеянцев что-нибудь знаешь?
— Гипо-куда? Это что, значит, те кто живет под землей? — Произнося это, Алекс изменилась в лице, вспомнив как провела год в подземном походе от Сталинграда до Хамельна, и с отвращением добавила, — к чёрту этих белобрысых тварей.
Полковник улыбнулся:
— Ну, хоть что-то ты знаешь. На самом деле немногие альвары хорошего о них мнения. Слишком мы разные и по-разному живём. Так почему ты куришь? Уж извини, обещал обойтись без вопросов, но просто интересно.
— Пока я могла, то была алкоголичкой, — ехидно улыбнулась Алекс. — Так что мне теперь остается?
Видимо, полковника этот ответ озадачил.
— Ты много пила в смертной жизни? И всё-таки стала альваром?
— Только не надо об этом, — скривилась Алекс, затянувшись. — Я от этих упырей столько наслушалась. И то нельзя и это, и вообще я вся неправильная. Да пошли они со своей моралью. Не хочу о них, хватит.
— Хорошо, не будем о них. — И полковник предложил, — Может, спросишь меня о чём-нибудь?
И Алекс сказала первое, что пришло ей в голову:
— Ты всегда носишь очки?
Он удивился:
— Хочешь, я сниму. Но остальным людям поблизости это может не понравиться.
— Что с тобой случилось?
— Последствия хирургического вмешательства.
— Да ну? — засомневалась Алекс. — А вот мне однажды чуть ноги не отрезали.
— Не отрезали бы, — авторитетно заявил полковник, — кости альваров не поддаются раздроблению.
— Разве?
— А ты когда-нибудь что-нибудь себе ломала?
— Ну, допустим, нет. Вообще-то мой отец был хирургом, и я немного разбираюсь в анатомии, так что…
— Наверное, он знал толк в анатомии смертных людей, а не альваров.
— А альвары что, бессмертные? — с недоверием спросила Алекс.
Полковник пожал плечами.
— Этого не знает никто. А если и знает, то не скажет. А ведь ещё хотел тебя спросить, ты позволишь?
— Давай.
— Как твое самочувствие? Нет, я, конечно, вижу, что сейчас с тобой всё в порядке, ведь тридцать лет уже прошло. Но как ты пережила ранение?
Алекс удивилась, что он заговорил об этом, но спросил так спокойно и мягко, что это начинало понемногу выводить её из себя.
— Если ты про нож, то ты не первый, кто пробил мне сердце насквозь. Первым был снайпер в сорок втором.
— Нет, я говорю про пулю.
— А что пуля? Спасибо ей, придала мне настолько некондиционный вид, что никто из армии победителей не пожелал меня даже насиловать. Мужчины такой брезгливый народ, что от вида женщины с кровью из глаз и ушей у них пропадает всякое желание.
Полковника это откровенное заявление заметно смутило:
— Прости за Майера, — начал оправдываться он, — он просто перепугался, когда ты поднялась на ноги. Ты была первым альваром, кого он так близко увидел. Он бы не стал стрелять тебе в голову, если бы не вся обстановка вокруг, эти трупы повсюду…
— Ну, скажите спасибо Гиммлеру и командованию британских войск, я-то тут причем? — И ещё с большей желчью Алекс добавила, — Не я сгоняла в лагерь людей, и не я морила их голодом. В чём проблема, вы же искали кого-то другого, так чего ко мне прицепились?
— Извини, Алекс, просто извини нас за ошибку. Майера уже давно нет в живых, поэтому я прошу у тебя прощения. У нас с ним была неверная информация от Красного Креста, они перепутали расположение подлагерей…
— Никто ничего не перепутал, — прервала его Алекс. — Тех зажиточных венгров действительно поменяли с нами местами, после того как Красный Крест привозил гуманитарную помощь.
— Вот, значит как. Но они не сказали нам главного, что людей из венгерского лагеря можно было выкупить за валюту или золото. Знай мы это раньше, не стали бы организовывать спецоперацию и под прикрытием войск лезть ночью в Берген-Белзен.
— Так кого вы хотели найти? Ты говорил про какого-то Сарваша. Кто он?
— Банкир. Многие альвары доверили ему свои деньги, а тут конец войны, Европа трещит по швам, а банкир неизвестно где, и счета обналичить никому не может. Нас с Майером просто попросили найти его.
