Мечта империи - Алферова Марианна Владимировна (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗

Сервилия Кар села за стол, взяла лист голубоватой бумаги с изображением форума, долго выбирала стило и, наконец, выбрав, принялась писать матери – пусть та доверяет Веру, насколько сможет. Пока она писала, расшитая золотом палла медленно стекала с ее плеч. И, наконец, соскользнув, открыла новомодную тунику с вырезом, оголявшим всю спину до самой аппетитной ямочки. Сервилия повернулась на стуле и взглянула на гладиатора снизу вверх. Приоткрыла рот и тронула языком губы. В уголке ее рта дрожала непередаваемая злая насмешка – крупица соли, брошенная в сладкий пирог. Вер наклонился и поцеловал Сервилию в шею.

– Ты должен торопиться, – напомнила она.

– Я тороплюсь! – И он обнял ее за талию.

– Ты мог получить меня в тот первый вечер, – прошептала она на ухо бывшему гладиатору.

– Я был глуп.

– Я это заметила.

Когда она ушла, Вер оделся в черную тунику – очень удобно для путешествия в темноте, натянул черные брюки и удобные калиги легионера. Толстый пояс из кожи, перевязь с мечом. Он помедлил и открыл окованный железом ларец. Вытащил «парабеллум» и проверил магазин. В ящике стояла шкатулка, подаренная неизвестной светлоокой госпожой. В углублении из алого шелка по-прежнему сверкало золотое яблоко. Вер достал его. Прочел надпись, хотя и так знал, что там написано – «достойнейшему». Поколебавшись, он положил яблоко в карман.

Глава V

Пятый день ожидания Меркурьевых игр в Антиохии

Кассий вел фургон из рук вон плохо. Колеса то и дело съезжали на обочину, дважды чудом удалось избежать столкновения с другими авто. Наконец Кассий загнал фургон в небольшую дубовую рощу и здесь остановился. Мраморный храм, посвященный Вертумну, украшала статуя бога полей. Венок из колосьев на голове бога еще хранил следы позолоты.

Они находились в часе езды от виллы Фабии. И в то же время они боялись туда ехать. Как убийцы могли найти их? Неужели прибор не дает больше «тени»?

– При чем здесь «тень»? – пожал плечами Летиция. – Нас выследили обычные люди. Все просто: рано или поздно мы должны были появиться на этой дороге, и мы здесь появились. Это вам не интегральное уравнение, а элементарное дважды два – четыре.

Кассий не знал, что сказать. Версия Летиции выглядела правдоподобно.

«Она догадлива. Слишком догадлива…» – вновь подумал Элий.

– Надо ехать не к Фабии, а к Марку Габинию, – предложила Летти. – Марк Габиний дружен с бабушкой, но там нас не ждут.

– К тому же именно сын Марка Габиния Гай дал мне эту штуку, создающую «тень», – добавил Кассий.

– Гай любил придумывать всякие заумные игры, – вспомнила Летти, – но мы не виделись с тех пор, как он попал в лабораторию Триона. Он на двенадцать лет старше меня. Бабушка иногда говорила в шутку, что когда я вырасту, она выдаст меня за Гая. – Летиция бросила кокетливый взгляд на Элия. – Но теперь я этого не хочу.

Вот смешная. Она думала, что он начнет ревновать. А может, и в самом деле начнет? Или нет? Какое ему дело до этой девчонки? Кажется, Вер выиграл для нее жизнь. Вер хотел ее спасти. Ее жизнь – жизнь Рима. Они все могут спастись. Или погибнуть. Ее смерть – их смерть. Как просто. Слишком просто.

Гай в лаборатории Триона. Гай дал Кассию прибор, дарующий тень, очень черную тень, сквозь которую не зрят очи богов. А если подобная тень накроет весь мир? Элий показалось, что он опять пытается припомнить мысли Гэла. Еще немного, и он сойдет с ума.

Они поехали дальше. Элий очень устал. Раны его еще не зажили, и это путешествие окончательно его измотало. Но он должен выдержать. Он должен довести дело до конца, спасти Рим. Ради него он отказался от Марции. Должен же быть какой-то смысл в его жертве. Или все жертвы бессмысленны? Древние видели в каждом событии знамение богов. Им все казалось исполненным смысла. Курица клюет зерно – будет удача. Глупцы! Смысла нет даже в самой жизни, не то что в отдельном событии. Все чаще Элию казалось, что, когда он доберется до виллы Фабии, и все наконец кончится, он умрет. Но смерть его не пугала. Она казалась ему бесконечным отдыхом, а он так хотел отдохнуть.

По лицу Гая расползались багровые язвы. Руки распухли еще больше и почернели. Молодого ученого мучили жуткие боли. Даже морфий не приносил облегчения. Пройдет еще несколько дней или даже часов, и беспощадная Парка Антропос перережет нить его жизнь. Фабия молилась, чтобы это произошло как можно быстрее. Пока Фабия находилась в спальне умирающего, Марк Габиний мог немного отдохнуть. Она все время думала о Марке и о том, что приходится тому переживать. Его единственный сын умирал в страшных мучениях, а Марк ничем не мог ему помочь. Он даже не мог пожелать ему спасения.

Неожиданно Гай открыл глаза и посмотрел на Фабию внимательным осмысленным взглядом.

– Скоро конец. – Гай говорил невнятно – вместе со словами выплевывал на простынь лохмотья отслоившейся слизистой рта. – Когда я умру, вещи из этой комнаты вместе с моим телом заройте в глубокой шахте, и залейте бетоном. Ах да, не забудьте соскоблить штукатурку со стен.

Его ровный голос и отрешенный тон поразил Фабию. Им владела уже не жизнь, а смерть. Лахесис перестала вытягивать нить. Антропос приготовила ножницы. Жизнь остановилась.

– Я нарушил волю богов… Теперь меня ждет спуск на самое дно Тартара. Но я знаю, как оно выглядит, это дно. Я видел его однажды… Убивающий свет. Гений смерти открывает безжалостное око… Самый прекрасный, и самый страшный свет… Прекрасная Елена… В Тартаре тот же свет. И те же муки…

Он замолчал, переводя дыхание.

– Я так хотела, чтобы ты стал мужем Летти, – зачем-то сказала Фабия.

Гай попытался улыбнуться распухшими губами. Он не помнил, кто такая Летти. Имена уже не имели для него никакого значения.

И тут за дверью раздался звонкий девичий голос.

– Марк Габиний! Это я, Летиция! Где ты?! У тебя гости! А ты не ждал, клянусь Геркулесом!

Летти! Она здесь?! Фабия выбежала из спальни. В атрии стояла Летиция – в простенькой светлой тунике и полосатых брючках. Ее наряд напоминал одежду акробаток, которые выступают на рынках под удары тимпанов и пронзительные вопли зазывал. Рядом с Летицией стоял мужчина лет тридцати с узким худым лицом и спутанными темными волосами. На нем была выцветшая голубая туника и белые полотняные штаны, какие носят крестьяне. Широкополая шляпа болталась на ленте за спиной.

Летиция с визгом бросилась Фабии на шею.

– Летти, девочка моя, почему ты здесь? – У Фабии задрожал голос. – Я же говорила, тебе нельзя возвращаться, это опасно.

– Нет, все не так, не так! – энергично затрясла головой девушка. – Я должна стереть ту надпись в книге. Так сказал Элий, – она повернулась к своему спутнику. – Я тебя не представила – это Элий Деций.

– Мы виделись на обеде в Палатинском дворце, – вежливо напомнил сенатор.

Фабия окинула гостя внимательным взглядом. Да, кажется это он. Высокий лоб, тонкий нос, один глаз заметно выше другого. Но, всемогущие боги, что у него за вид!

– Да, мы встречались. Но я, признаться, не узнала тебя, сиятельный. Ты сильно переменился. Я так сочувствую тебе… бедная Марция.

В ответ Элий вдруг произнес совершенно спокойным отрешенным голосом, будто артист на сцене театра Помпея:

– «О страдании: если оно невыносимо, то смерть не преминет скоро положить ему конец, если же оно длительно, то его можно стерпеть» [136].