Золото Русской Калифорнии (СИ) - Осадчий Алексей (книги бесплатно TXT) 📗
Дэвис мрачно посмотрел на хронометр, до заявленного обращения к нации оставалось полтора часа, а понимания что делать, не было. Нет, разумеется, никакой капитуляции, наглый ультиматум янки могут свернуть в трубочку и засунуть себе в задницу. Война, значит война! Но генералы в голос заявляют о невозможности наступления, наоборот предлагают Сенату и Президенту оставить Ричмонд. А народ на улицах только ждёт приказа перейти границу и захватить Вашингтон. И дёрнул же чёрт поставить «храбреца Роберта» во главе армии…
Главнокомандующий Конфедерации генерал Роберт Ли, дослужившийся в армии САСШ до полковника и довольно успешно противостояли во время Русско-Американской войны кавалерийскому корпусу Николая Турчанинова, получил выслуженный генеральский чин уже от Правительства КША. Президент прислушался к окружению и назначил лихого вояку, заслужившего лестные характеристики от вчерашних врагов, а ныне союзников, на высокий пост сразу же после сецессии. Южане горячо одобрили такое назначение, помня, как кавалерийский полк храбреца Роберта нанёс несколько болезненных поражений русским казакам и остановил их марш на восток в самом сердце Техаса. Паника тогда случилась знатная, казалось, вот-вот русские прорвутся к Атлантическому океану и соединятся с эскадрой адмирала Истомина, разграбив попутно южные штаты. Потому отряд подполковника Ли, быстро выросший до полка, а к концу войны развёрнутый до бригады, уже тогда именовался не иначе как «Щитом Юга»…
Но в Виргинии военачальнику пришлось заняться работой по укреплению Ричмонда, никак не хотели чрезмерно воинственные политики прислушаться к профессионалам и перенести столицу Конфедерации подальше от границы, слишком несоизмеримы силы сторон. Не впечатлил выпускников Вест-Пойнта и тот факт, что британская союзная эскадра стоит в Норфолке, охраняя четыре вооружённых парохода, составляющих весь флот КША.
— Господин Президент, русский посол просить об аудиенции, но его нет в списке…
— Уильям, чёрт побери, зовите генерала и немедля!
Джефферсон Дэвис предпочитал величать представителя далёкой Российской империи генералом, хотя дипломат и отставник Мезенцев хаживал отныне исключительно в штатском.
— Ваше высокопревосходительство!
— Генерал, не до церемоний! Через час с небольшим мне предстоит произнести речь, от которой во многом зависит вопрос войны и мира. Война всё равно разразится — янки уже сосредоточили на границе пехоту и артиллерию. Но важно как будет подан этот день, кто станет непосредственным свидетелем исторического события, послужившего толчком к кровопролитию. Прошу вас. равно как и весь дипломатический корпус, присутствовать при произнесении речи и зафиксировать всё до мельчайших подробностей.
— Ваше высокопревосходительство, но до окончания ультиматума ещё семь часов.
— Шесть с половиной. Неужели вы думаете, генерал, что Конфедерация капитулирует? Что наши военные сложат оружие без боя и станут смиренно отвечать на вопросы «Ответственной следственной Комиссии», спешно учреждённой в Вашингтоне?
— Я так не думаю, ваше высокопре…
— И правильно делаете. Мои генералы полагают, что даже прими Конфедерация условия ультиматума, непременно произойдёт новая театральная «перестрелка» с участием неких «плантаторов в чёрных полумасках», а разошедшиеся по казармам части лицемерные северяне окружат и уничтожат с минимальными потерями со своей стороны. Поэтому через час я публично отвергну ультиматум вашингтонских мерзавцев и отдам приказ о начале мобилизации.
— Это война.
— Знаю, но сейчас важно вынудить противника зайти с козырей, третьи сутки молю Господа. — пускай янки ударят первыми. Пусть даже сомнут два-три полка на границе, пользуясь преимуществом первого выстрела, но окажутся в зачинщиках.
— Господин Президент, я как полномочный представитель Российской империи засвидетельствую ваше желание избежать братоубийственной войны.
— Генерал, вы же больше военный, чем дипломат. Отставьте высокопарные фразы, столь несвойственные человеку, привыкшему носить мундир, а не сюртук. Скажите без утайки. — какую помощь Россия сможет оказать Конфедерации. Оружием, кораблями, знающими офицерами. И главное, — деньгами, деньгами и деньгами!
— Всего я знать не могу, но уверен — Россия не оставит союзника в трудное время. Буквально на днях в Чарлстон прибудет пароход «Пегас», везущий стрелковое оружие для Калифорнийского корпуса. Я немедля свяжусь как с графом Образцовым, так и с Петербургом и испрошу разрешения передать часть груза для нужд армии КША. Далее, я полагаю, государь обсудит тему помощи с послом Конфедерации в России.
— Да. Старина Бьюкенен весьма доволен тёплыми отношениями, даже, как он утверждает, дружбой, завязавшейся с царём Константином. Надеюсь, сообща получится осадить Нью-Йоркских лавочников и филадельфийских ростовщиков. Иначе САСШ расколотят нас поодиночке. Янки не потерпят русскую колонию на континенте, даже из Аляски вас погонят, если наберут силу, если разобьют Юг.
— Ваше Высокопревосходительство, мы это понимаем и весьма ценим союзнические отношения с Конфедерацией, несмотря на мелкие недоразумения, что случались во время недавнего конфликта.
— Хм. конфликта. Всё-таки, генерал, из вас получится неплохой дипломат! Что ж, ступайте на площадь, я распорядился предоставить посольствам места поближе. Хотите черновик будущего «исторического» выступления?
— О! Разумеется.
— Держите. Конечно, я добавлю кое-какие фразы, но листок заслуживает право оказаться в самом главном русском музее, как он называется?
— Эрмитаж, ваше высокопревосходительство…
В Атланте новость о начавшихся стычках на границе и ультиматуме Президента САСШ Уильяма Сьюарда привела в движение «лучшие силы общества» устроившие демонстрацию у городской ратуши. Экзальтированные дамы и до зубов вооружённые джентльмены с чувством исполнив гимн Конфедерации, торжественно сожгли чучела политиков Севера и не успели те догореть, приступили к формированию кавалерийской бригады штата. Бедняки направлялись в артиллерию. Джорджия недавно обзавелась батареей из пяти довольно таки пожилых орудий, выкупленных патриотически настроенными плантаторами у предприимчивого англичанина, обещавшего доставить через океан ещё два десятка стволов. Пехотный батальон сформировать не получалось — капитан Грац и три лейтенанта сумели набрать лишь полсотни человек, хоть преступников ставь в строй. В конце концов приняли Соломоново решение — «ссылать» в пехоту проштрафившихся кавалеристов.
Представительство Российско-Американской Компании в Атланте осаждали фермеры, ранее продававшие на пароходы Российской трансатлантической линии зерно и овощи. Почти весь хлопок после сецессии шёл в Великобританию, но небогатые землевладельцы, не имеющие достаточного начального капитала для выращивания «белого золота» резко увеличили производство продовольствия, сбывая его русским. Выгода была обоюдной, но с началом военных действий губернаторы отдали приказ всё продовольствие передавать на нужды армии, продавая его интендантам по фиксированным ценам.
Дмитрий Кустов отметил для себя, что бедные фермеры, желающие тайно сбыть зерно, рис и кукурузу русским за серебро и золото, только бы не получать бумажки государственных обязательств, куда как менее патриоты нежели чем зажиточные плантаторы. Те даже «скинулись» и сформировали из негров-рабов сапёрный батальон, должный помогать войскам Джорджии в построении укреплений и щедро, напоказ кидали ассигнации и золото в кружки для пожертвований…
Сама война началась непонятно и бестолково. Джефферсон Дэвис в «исторической» речи, изрядно сдобренной крепкими словами, отверг ультиматум Правительства САСШ о разоружении армии КША и оказании помощи Комиссии по расследованию преступлений солдат Конфедерации. Якобы те вырезали то ли полсотни, то ли сотню ничего не подозревающих солдат пограничной стражи Северо-Американских Соединённых Штатов.
Грубая провокация янки, стремящихся сделать Юг виновным в развязывании войны, прямо скажем, не удалась. Недавняя гибель Линкольна столь явно высветила подноготную политиков-северян, что в САСШ оказалось немало противников кровопролития, не желающих «идти на убой». Газетным передовицам с леденящими душу рассказами о зверствах кавалерии КША на границе мало кто верил.
