Орфей и Ника - Валентинов Андрей (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
Майор с нетерпением ждал ночи. Придет ли Сорок Третий? Должен! Сергей представил себе, что должен чувствовать этот человек. Несколько месяцев одиночки, взаперти, с охраной у входа. И вдруг – свобода, возможность темной тенью скользить по пустынным балконам, встречаться с людьми… Так что зэк наверняка завернет на огонек. Правда, Сергею уже нет нужды что-либо узнавать, но хотелось просто встретиться… а заодно подкинуть Сорок Третьему некую идею, над которой майор думал весь вечер.
В балконную дверь постучали около полуночи. Сергей был уже одет, решив разговаривать с гостем только на свежем воздухе. Все дальше от чужих ушей!
– Все-таки пришли?
– А вы бы – нет? – Сорок Третий быстро пожал майору руку и оглянулся. – Вроде, спокойно… А ваши где спрятаны? Внизу, под кустами?
– Наверное, – рассмеялся Сергей. – Пусть мерзнут, мешать не будут.
– Ну и ладно… – зэк помолчал, а затем неожиданно осведомился: – Хотите, свожу к специалисту? Как раз по вашему профилю?
– К врачу? Но меня и так целый день обследовали! Кстати, вы правы, Любовь Леонтьевна – душевный человек.
– Ага, разглядели! – хмыкнул зэк. – А то – шрам, длинный нос!..
– У нее очень странный акцент. Еле заметный, но если прислушаться…
Сорок Третий пожал плечами:
– Это у вас, уважаемый Сорок Первый, мания преследования! Хотя я тоже заметил… – он усмехнулся. – Нет, не скажу, а то ваши, чего доброго, и за нее возьмутся… Я вас хочу пригласить, гражданин старший лейтенант госбезопасности, не к врачу, а к биохимику. Он квартирует этажом ниже. Если не боитесь заняться акробатикой…
Майор поглядел вниз. Высоковато, но по решетке спуститься можно.
– Я быстро освоился. Ну что, сходим? Заодно торта попробуем. Этот биохимик – большая шишка, чуть ли не академик. Обожает сладкое, и его, естественно, снабжают. Вы как насчет торта?
– Положительно.
– Прекрасно. Только… – Сорок Третий замялся. – Имейте в виду, он сразу же начнет жаловаться на то, что его бросила жена. Придется выслушать, а потом уже поговорим.
– А что, жена его действительно бросила?
Зэк, обернулся, посмотрел ему прямо в глаза:
– Зачем вам?
– Ну… – растерялся Сергей. – Все-таки, мы в одной лодке!
– Мы с вами не в одной лодке, гражданин старший лейтенант госбезопасности! Но ежели вам так интересно… Они с женой пытались покончить с собой. Его спасли, ее нет. Ясно?
Ясно… Сергей чуть было не спросил о причине, но вовремя сдержался. Не так давно покончили с собою Гамарник и Путна, еще раньше – Любченко, Иоффе, Скрипник…
Сорок Третий еще раз глянул вниз, кивнул и начал быстро спускаться по решетке. Майор последовал его примеру, и через несколько секунд оба они уже стояли на балконе третьего этажа. Зэк подошел к стеклянной двери и постучал. Неярко вспыхнул свет, дверь неслышно отворилась.
– Торт еще не съели? – Сорок Третий шагнул к вышедшему на балкон маленькому сгорбленному человечку. – Добрый вечер, гражданин Тридцать Первый!
– Добрый вечер, – ответил тихий, немного дребезжащий голос. – Торт я не съел и даже согрел чаю… Заходите, товарищи!
Все трое прошли в палату, которая оказалась точь-в-точь такая же, как у Сергея – с единственной койкой, новой мебелью, и, вероятно, заранее встроенными микрофонами.
– Прошу знакомиться, – продолжал зэк. – Тридцать Первый. А это ваш сосед сверху, соответственно Сорок Первый.
В голосе звенела ирония. Кажется, подобная арифметика забавляла государственного преступника.
– Виталий Дмитриевич, – человек протянул руку. – Хотя, конечно, Тридцать Первый – это правильнее.
– Сергей.
– Простите, а полностью? Знаете, привык.
– Сергей Павлович, – майор с любопытством разглядывал того, кто предпочел номер фамилии. Виталий Дмитриевич Тридцать Первый походил на гнома, обитателя подземных глубин, а еще больше – на домового. Сморщенное, почти с кулак, личико, узкие плечи, короткие ручонки, неспособные, казалось, удержать даже авторучку…
– Проходите!
Виталий Дмитриевич засуетился, приглашая к столу. Там действительно стоял торт, а рядом с ним – чайник, накрытый полотенцем.
– Пражский? – осведомился зэк, приглядываясь к угощению. Карлик невесело рассмеялся:
– Увы, пражский! В хорошие времена я бы сам приготовил, да такой, что сам шеф-повар «Берлина» позавидовал бы…
Принялись за торт. Виталий Дмитриевич ел жадно. У Сергея почти не было аппетита, да и Сорок Третий явно не был поклонником сладостей.
– Что ж вы не едите? – карлик откинулся на стул и вздохнул. – Знаю! Вы, любезный Юрий Петрович, просто уговорили нашего новенького навестить меня. Ну, спасибо!
…Оказывается, Сорок Третьего звали Юрием Петровичем. Юрий Петрович Сорок Третий…
– Юрий Петрович наверняка вас предупредил, – Тридцать Первый повернулся к Сергею. – Здесь все считают, что лишился ума, после того, как меня бросила супруга. Смешно, правда? Старик, похожий на какое-то чучело… Но ведь я все еще не разучился думать! Почему? Не могу понять…
Он заговорил быстро, так, что Сергея еле различал отдельные слова:
– …Тридцать лет, тридцать лет мы жили… ни разу по-настоящему… случиться? Почему она меня… может, я чем-то… не навестила меня, не написала?.. почему?.. не говорят мне, не хотят волновать… должен узнать!..
Майор постарался незаметно отвернуться. Виталий Дмитриевич тоже не мог вспомнить прошлое, как Сорок Третий, как и он сам. Что сделали с этим безобидным человечком?
Речь Тридцать Первого стала совсем тихой, неразличимой. Наконец, он затих, глаза закрылись, руки повисли… Зэк чуть заметно дернул щекой и достал папиросы.
– Курите, Сорок Первый! Мы уже ничем не поможем… Сейчас он очнется.
Действительно, не прошло и двух минут, как Виталий Дмитриевич открыл глаза.
– А? – дернулся он. – Кажется, я опять… Извините, товарищи!.. Юрий Петрович, вы говорили вчера, что наш новенький…
– Да, он, кажется, по вашей части.
Карлик вскочил со стула. Пустельга тоже встал, но решительный жест маленькой ручки остановил его:
– Сидите, сидите, Сергей Павлович! Надеюсь, Юрий Петрович все же ошибся. Если ваши с ним случаи сходны, то волноваться нечего. Сама по себе амнезия, конечно, малоприятна…
Не прекращая говорить, Виталий Дмитриевич осторожно взял Сергея за руку, пощупал пульс и замер. Сморщенное лицо дернулось.
– Ох ты!.. Сергей Павлович… любезнейший… Если можно, к свету. Я должен осмотреть глазное яблоко.
Осмотр на этот раз длился долго. Карлик хмурился, вздыхал, а затем кивнул на стул:
– Садитесь! Рассказывайте – и поподробнее.
Слушал он внимательно, время от времени кивая. Затем вздохнул и покрутил головой:
– Несколько вопросов… Только не обижайтесь.
– Ни в коем случае! – Сергей тут же вспомнил психиатра.
– У вас, как я понял, очень плохой аппетит, предпочитаете жидкое и, желательно, теплое. Так?
Майор кивнул. Сейчас должен последовать вопрос о бифштексах.
– Привкус крови во рту ощущали?
– Нет! По-моему… Нет, ни разу.
– А желание… уж, извините… попробовать свежей крови?
Поразил не сам вопрос, а то, что его об этом уже спрашивали. Вот они, бифштексы!
– Нет. Даже кровяной колбасы не ем.
– Ну и хорошо.
Виталий Дмитриевич прошелся по комнате, затем опустился на стул и легко ударил ребром ладошки по дереву:
– Так… Порадовать ничем не могу, Сергей Павлович. Разве что – болезнь ваша проходит в самой легкой форме…
– Какая болезнь? – еле выговорил майор. Значит, правда? Никакой травмы на боевом посту!
– Так называемая болезнь Воронина. Открыта перед самой мировой войной на Среднем Урале. Василий Воронин был молодым земским врачом. Однажды его вызвали в одну глухую деревню… Воронин был умница, сразу понял, что перед ним нечто совершенно неизвестное науке.
Виталий Дмитриевич замолчал, поморщился.
– Василий пропал без вести в 18-м, на юге. К этому времени мы уже выделили вирус. Мне поручили создать состав, в котором возбудитель болезни Воронина мог существовать в течение длительного времени. Дело в том, что в обычных условиях он быстро погибал – и слава Богу… Увы, мне это удалось. Состав назвали ВРТ – это инициалы покойного Воронина. И в том же 18-м я был вызван на Лубянку. Со мной беседовал некто Кедров, заместитель Дзержинского. Меня уверяли, что большевики чрезвычайно заинтересованы в лечении болезни, обещали новую лабораторию, сотрудников… Тогда я был еще в здравом уме, – Виталий Дмитриевич усмехнулся и покачал головой. – Да, я был в здравом уме и решил на следующий же день уничтожить все запасы ВРТ, а заодно и документацию. Увы, Кедров оказался сообразительнее… До 21-го я был в специальном лагере под Псковом…
