Орфей и Ника - Валентинов Андрей (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
– Не знаю.
– Ясно, – Сорок Третий помолчал, затем пожал плечами. – А в общем, забавно! Почему мне о моем прошлом почти не рассказывают, понять можно – чтобы ненароком не спятил окончательно. А что же вам о ваших… подвигах не рассказывают?
– Чтобы ненароком не спятил окончательно, – нашел в себе силы усмехнуться Сергей. Сорок Третий удивленно поднял голову:
– Вы что, действительно так думаете?
– Да, – кивнул майор и вдруг понял, что говорит правду.
– Тогда понятно! – протянул гость. – С такими-то мыслями!.. Ну ничего, вылечат, вспомните о славном прошлом, снова станете на боевую вахту… Да, прелюбопытно! Где еще можно встретиться в такой непринужденной обстановке? Но все-таки не очень понятно. Меня держат здесь не потому что я болен. Чтобы валить лес, уважаемый Сорок Первый, памяти не требуется. Просто они вбили себе в голову…
Зэк не закончил мысль, Сергей же не стал настаивать. Зачем торопить, когда человек сам желает выговориться?
– Вы хотите спросить, что мешает мне работать? – подхватил он. – Вообще-то говоря, оперативник без памяти не очень-то полезен. Но главное не в этом, товарищ Сорок Третий…
– Гражданин Сорок Третий, – спокойно поправил зэк.
– Гражданин Сорок Третий… Дело в том, что я действительно болен. Вначале меня уверяли, что это все последствия травмы, но… Рукопожатие вас не смутило? У меня температура ниже обычной на целый градус. Про иные мелочи не говорю.
– Ого, – зэк произнес это без особого выражения, просто констатируя факт. – Здорово это вас! Мне-то жаловаться нечего: здоровье – хоть сейчас в Нарым или куда вы нас, грешных, направляете? Не помню ничего, да, может, это и к лучшему в моем положении… Хотя нет, вру!
Он негромко засмеялся.
– Ни отца, ни матери припомнить не могу, зато могу прочитать вам любую оду Горация – на выбор. Когда я их успел выучить? И древнегреческий помню, и английский… Чушь, правда?
– Слова появляются словно неоткуда, они какие-то чужие, – негромко добавил Пустельга.
Сорок Третий резко повернулся:
– У вас тоже? Словно кто-то подсказывает, но вы знаете, что это – уже не ваше. Словно тот, кто ушел, оставил кое-что из багажа.
Сравнение понравилось. Кое-что из багажа… Куда же ушел тот, кому багаж принадлежал?
– Знаете, – вновь рассмеялся зэк. – Мне это напоминает милую беседу грабителя с домовладельцем. Помните О. Генри?
Американского классика Сергей перечитывал недавно, в феврале, когда в очередной раз лежал в госпитале.
– Там, кажется, предлагали лечиться мочой молодого поросенка?
– В этом роде, – Сорок Третий встал и расправил плечи. – Чего-то спать потянуло, пора на воздух… Ну, мочой поросенка меня не пользовали, но все прочее применяли. Ваши коллеги, были весьма навязчивы. Правда, обошлось без выбитых зубов. Пока, во всяком случае…
Майор отвернулся, боясь спугнуть разговорившегося врага народа.
– Добро бы еще явки какие-нибудь узнать хотели! Так нет, подавай им каких-то дхаров. Слыхали?
– Небольшой народ, жил где-то на Урале…
Отрицать не стоило, зэк неплохо различал ложь – едва ли хуже самого Сергея.
– И вы знаете? А я вот нет. Хотя, если верить товарищам, то есть, прошу прощения, гражданам, с Лубянки, я был чуть ли не главным специалистом в стране по этим самым дхарам. Ну хоть убей не помню! Ни языка, ни истории, ни заклинаний этих дурацких. Я им латинские заклинания предложил – не хотят… Ладно, пойду!
Зэк шагнул поближе и протянул руку. Сергей нерешительно посмотрел на свою неживую ладонь, но Сорок Третий улыбнулся и крепко ее пожал.
– Не падайте духом, гражданин Сорок Первый! Я завтра еще загляну, не возражаете?
– Нет, конечно! – Пустельга вскочил и запахнул халат. – Я… провожу вас.
– Вы крайне любезны.
Они вышли на балкон, и майор плотно закрыл дверь. Теперь микрофоны были не опасны.
– Холодно, правда? – Сорок Третий поежился. – А ведь скоро Пасха… Впрочем, вы-то, конечно, атеист.
– Не знаю…
Сергею бросил взгляд на пустынный ряд балконов, а затем осторожно положил руку на плечо соседа. Тот обернулся.
– Тише! Я не все сказал, товарищ Сорок Третий…
Зэк, кажется, вновь хотел ввернуть про «гражданина», но сдержался.
– Я здесь… не просто больной.
Сорок Третий удивленно пожал плечами:
– Вы что? Получили приказ за врачами следить?
– Да не за врачами! – вздохнул майор. – За вами! Наша встреча подстроена, ключи вам подброшены. Теперь ясно?
Зэк замер. Складка у рта на миг дрогнула, затем губы скривились усмешкой.
– Ну, субчики! Но какого черта?
– Я должен определить, в самом ли деле у вас амнезия. Я – эксперт.
– Вот как… – Сорок Третий дернул плечами и посмотрел вниз, на темные кроны деревьев. – Вы что, вроде ясновидящего?
– Да. Я улавливаю эмоции. Живой детектор.
Оба замолчали. Вокруг стояла тишина, лишь где-то далеко слышался крик ночной птицы.
– А я-то думал, зачем мне бороться с нашей родной советской властью? – негромко проговорил наконец Сорок Третий. – Ну что, определили?
– Да… У вас почти полная потеря памяти. Ни дхарского языка, ни дхарских заклинаний вы не помните.
– Спасибо, – зэк покачал головой. – Хорошо, хоть не ошиблись, а то забили бы раба божьего до смерти, и без всякого толку для дела диктатуры пролетариата! А спросить можно? Если б я действительно симулировал. Выдали бы?
Проще всего было ответить «нет», но Пустельга невольно задумался. Лгать не хотелось.
– Скорее всего, сказал бы правду. В общем, выдал бы…
– Ну, благодарю за откровенность!
Зэк махнул рукой и быстро перебрался на соседний балкон. Майор проводил его взглядом и повернул обратно, в теплую палату. Только сейчас он понял, как замерз. Апрельская ночь и вправду была холодна.
Сергей ждал вызова к товарищу Иванову, однако следующий день прошел совершенно безмятежно. Вновь анализы, процедуры, беседы с врачами. Майору, наконец, и самому стало интересно. Кое-что походило на знакомый ленинградский госпиталь, но некоторые вещи насторожили. С ним беседовал психиатр, причем долго и крайне вежливо, как и следовало разговаривать с тяжелобольным. Смутила не сама встреча, все-таки он находился, как ни крути, в лечебнице, обеспокоили вопросы. Улыбающийся медик интересовался отношениями больного к курам, уткам, спрашивал о кулинарных вкусах. Любой ответ вызывал радостную усмешку, которая в конце концов довела Сергея почти до бешенства. Куры, утки, любимые сорта мяса, прожаренные и непрожаренные бифштексы – что за этим крылось? Впрочем, подследственные очень часто тоже не могли разобраться в совершенно нелепых на первый взгляд вопросах. Но нитка цеплялась за нитку, и к концу допроса самые искренние ответы арестованного без труда подтверждали его вину.
…Интересно, в чем вина Сорок Третьего? Майор сразу понял, что зэк явно из «бывших», знает латынь, держится, несмотря ни на что, с немалым достоинством… А что если бы этому врагу народа, когда он очнулся в больнице, не стали говорить о том, кто он на самом деле? Сообщили бы, к примеру, что он… сотрудник НКГБ? Изменился бы человек? Превратился бы волк в ищейку? Кто знает? Ему, бывшему старшему лейтенанту Пустельге, почему-то не хотели рассказывать о его последнем задании. Из-за секретности? Или… Или из-за того, что тогда произошло нечто, после чего он… действительно стал врагом народа? Не вымышленным, не безвинной жертвой – настоящим!
Мысль вначале испугала, а затем показалась весьма правдоподобной. Собственная биография теперь виделась совсем иначе. Кто был тот, исчезнувший Пустельга? Отец-большевик, несколько лет бродяжничества, колония имени Дзержинского… Почему он стал чекистом? Насколько искренне хотел им быть? Средняя Азия – что он там делал? Что увидел? Майор помнил свежие сводки по Туркестану: бои на Памире, куда большевикам не было ходу еще с начала 20-х, аресты мусульманского духовенства и местной интеллигенции, «эксцессы» представителей власти, многие из которых в свое время успешно сменили басмаческий маузер на партийный билет. Каким вернулся оттуда Пустельга? Почти все ташкентское управление НКВД сменилось, старый состав «вычищен»… И наконец, Столица. Пустельга занимался чем-то действительно важным. Что он искал? Почему исчез капитан Михаил Ахилло? А что если они успели узнать нечто, заставившее изменить прежние убеждения? Да и что нынешний Сергей знал об убеждениях того, кем был раньше? Узнать бы, что в самом деле случилось с их группой! Нет, не дадут! В лучшем случае оставят здесь лечиться, чтобы время от времени использовать его странный дар. Если, конечно, у товарища Иванова не появятся другие планы…
