Ермак. Революция (СИ) - Валериев Игорь (читать книги полностью без сокращений txt, fb2) 📗
На входе за бруствером из мешков с рисом остался лежать Сыч, все силы у которого уходили только на то, чтобы удержать себя в сознании. Минута, вторая, третья. Скрип входной двери в склад. Замелькавшие огни факелов, которые держали в руках японцы и взрыв растяжки.
Старший урядник Савин усмехнулся, но даже не оторвал голову от земляного пола, в который уткнулся лбом. Сил не было совсем. Ещё минуту назад он положил под себя гранату с вырванной чекой. Теперь оставалось только откинуться предохранительной скобе и произойдет взрыв, который вызовет подрыв ещё четырёх гранат и связки динамитных шашек, которую притащили с собой именно для этой цели.
Японцы отреагировали на взрыв стрельбой в образовавшийся дверной проём. Прошло ещё несколько минут, прежде чем они рискнули вновь войти в помещение склада.
Участок огня от факелов и фонарей постепенно приближался к входу в подземелье. Его движение Сыч видел периферическим зрением. Попытка поднять голову чуть не отправила его в беспамятство, поэтому казак просто лежал и ждал, когда враги подойдут ближе.
Удар чем-то в мешок бруствера, да и слух подсказали Савину, что японцы уже здесь, и ему осталось сделать последнее движение. Прошло больше семи минут, и браты вместе генералами смогли уже уйти далеко от входа, не смотря на его узость и низость.
«Прощайте, братцы!» — подумал Сыч и повернулся набок, освобождая руку с гранатой.
Щелчок откинувшейся скобы, освещенное факелом лицо японского солдата, который заглядывал через бруствер. Савин закрыл глаза, перед которыми вереницей промелькнули лица братов, матери, отца, брата, племянников, дедушек и бабушек, а потом взрыв, боль и темнота.
Глава 3. Противостояние.
Я дошёл до окна палаты, развернулся кругом и сделал четыре шага до кровати. Устало выдохнув, со стоном опустился на своё больничное ложе. Прошло десять дней, как я очнулся и пошёл на поправку. Все эти дни старался потихоньку увеличивать физическую нагрузку своему телу, чтобы быстрее восстановиться.
Признаться, этот процесс мне доставлял большее удовольствие, чем когда я приходил в себя после контузий, полученных под и в Инкоу почти год назад. Тогда головокружения и тошнота меня накрывали сразу при минимальной нагрузке. Сейчас же я терпел только физическую боль в районе раны, которая с каждым днём становилась всё меньше. А процедура перевязки всё менее болезненной. Завтра обещали снять дренаж со спины, где рана после операции почти затянулась.
Передохнув, я вновь поднялся с кровати и в пятый раз сделал четыре шага до окна, а потом вернулся обратно. Ещё восемь шагов, а за пять раз целых сорок. И как оказывается это много, аж в пот бросило.
«Всё, на сегодня шестой подход по пять раз закончен. Два подхода с десятиминутным перерывом перед завтраком, два перед обедом и два перед ужином. Завтра перед обедом сделаю три подхода», — подумал я и откинулся на подушку, с трудом удержав стон.
Расслабив тело, задумался о событиях в мире, которые касались русско-японской войны. Основным можно было назвать полный разгром японских войск в Тэгу, где вновь отличились браты. Они умудрились выкрасть почти из центра города командующих японских армий генералов Куроки и Оку. Как результат, противник, лишившись руководства, не смог эффективно противостоять нашим войскам и потерпел поражение. В плен попало почти пятьдесят тысяч японских солдат.
Как сообщил Сандро, который постоянно навещает меня последние пять дней, Ренненкампф представил зауряд-хорунжих Лескова и Хиена к ордену Святого Георгий четвёртой степени, хорунжего Верхотурова, который возглавил во главе своей сотни атаку на японские войска через перевал Пхальджорён к золотому оружию «За храбрость».
Шило или вахмистр Подшивалов стал зауряд-хорунжим и после утверждения Георгиевской думы представления на Георгия первой степени станет обладателем полного банта Георгиевских крестов. Также кавалерами полного банта Знаков отличия военного ордена Святого Георгия станут Савва, Шах и Сыч. Последний посмертно. Наша первая потеря среди первого десятка Черняевской школы казачат.
«Эх, Женька, Женька! Как же ты так подставился под пулю. Но раненым ушёл из жизни очень достойно. После самоподрыва часть крепостной стены обрушилась, образовав могилу лейб-гвардии старшего урядника Савина Евгения Ивановича», — я с трудом проглотил ком в горле.
Как сказал Великий князь Александр Михайлович, генерал-лейтенант Ренненкампф приказал на этом месте установить большой православный крест с данными Женьки и описанием его подвига.
Вообще, Павел Карлович своего никогда не упустит. Любит пропиарится, как говорили в моём прошлом-будущем. Но нужно отдать ему должное на награды для подчинённых он не скупиться. Офицеры и казаки его просто обожают. А он сейчас командует Забайкальской казачьей дивизией, плюс ему временно в Корее подчинили полки Амурского и Уссурийского казачьего войска. Их в полном составе бросили к Сеулу, а на замену им в Маньчжурию прибыла 4-я Донская казачья дивизия в составе 19-го, 24-го, 25-го, 26-го полки и 3-й донской артдивизион. Можно сказать, что генерал командует сейчас сводным конным казачьим корпусом.
Одним словом, отметил, хорошо отметил Павел Карлович подвиг казака Савина. Разбирать образовавшийся завал крепостной стены, чтобы найти останки Женьки времени не было. Так и осталось тело амурского казака замурованным под обломками стены старинной крепости древнего корейского города Тэгу.
Много теперь в Корее православных крестов на могилах русских стрелков и казаков. В боях на реке Ялу около десяти тысяч погибло, за Сеул полегло больше двадцати тысяч, под Тэгу и на его улицах больше пяти тысяч потеряли только убитыми.
Но результат получился ошеломляющим. 1-я и 2-я японские армии в Корее разбиты. Плюс к этому броненосного флота у Японии нет, Хоккайдо захвачен, дирижабль бомбит крупные города, а русский флот добивает остатки прибрежных военно-морских сил микадо, топя канонерки, вспомогательные суда, миноносцы.
Японская империя побеждена и должна в ближайшее время капитулировать. Сандро вчера сказал, что от нашего агента в Токио пришло сообщение о том, что император встречался с послами Великобритании и САСШ, а на сегодня назначил расширенное заседание правительства Японии.
Жаль, что у нас разведвозможности в Стране Восходящего Солнца слабые. С началом войны русское посольство вместе с посланником бароном Розеном покинули Японию. Из небольшой сети агентуры, которую смог создать Роман Романович по телеграфу информацию имели возможность передавать только два разведчика. Один из них был журналистом-китайцем в Нагасаки, а второй кореец-содержатель гостиницы в Токио.
Начавшаяся русско-японская война породила новые проблемы в этой области, поскольку обе воюющие стороны сначала были вынуждены пользоваться одной и той же транссибирской линией связи, и Россия опасалась, как бы корреспонденция, шедшая из центра во Владивосток и другие дальневосточные военные базы, не просочилась в Японию.
Та, в свою очередь, тоже остерегалась пользоваться этой линией из соображений секретности, так как ее депеши могли быть перехвачены и расшифрованы на ретрансляционных пунктах, находившихся на русской территории.
В итоге с началом войны телеграфная линия Владивосток — Нагасаки перестала функционировать. По тем же соображениям, вероятно, японцы не использовали линию, проложенную из Берлина в Индию через Тегеран, поскольку часть ее проходила по территории России. Поэтому японские военные предпочитали пользоваться кабелем Восточной компании, шедшим через Кагосиму, Окинаву и Формозу.
Кроме этого, принадлежавшая Великой северной компании линия Нагасаки — Шанхай также продолжала эксплуатироваться, ибо только она напрямую связывала Японию с Китаем.
Япония стремилась в основном пользоваться телеграфными линиями английских компаний, так как находилась с Англией в союзнических отношениях. Поэтому и людям, работающим на русскую разведку, приходилось пользоваться телеграфной линией Токио — Нагасаки — Шанхай, где располагался русский военный агент в Китае. От него телеграфом информация отправлялась в Пекин исполняющему обязанности посланника генерал-майору Вогаку, а дальше уже в ставку к Алексееву и во Владивосток к Сандро и мне.
